Полное собрание сочинений. Том 37. Июль 1918 — март 1919 - Владимир Ленин (Ульянов)

Во Франции, где до сих пор шовинизм охватывает рабочих, где считают, что войну ведут только для защиты отечества, революционные настроения растут. Теперь, когда Англия и Франция победили немцев, вы знаете, что они выставили им условия во сто раз более тяжелые, чем условия Брестского мира. Теперь революция в Европе обращается в реальность. Союзники, которые хвастались, что несут Германии свободу от кайзера и милитаризма, упали до той роли, которую играли русские войска времен Николая I, когда Россия была темной страной, когда Николай I гнал русские войска душить венгерскую революцию. Это было при старом крепостническом порядке более 60 лет тому назад. А теперь свободные Англия и другие страны обратились в палачей и думают, что они властны задушить революцию и заставить правду замолчать; но эта правда преодолеет все препятствия и во Франции и в Англии, и рабочие поймут, что их обманули и втянули в войну не ради освобождения Франции или Англии, а ради ограбления чужой страны. Во Франции, в социалистической партии{158}, которая до сих пор принадлежала к числу сторонников защиты отечества, мы имеем теперь сообщение, что там горячо сочувствуют Советской республике и протестуют против вмешательства войск в России.

С другой стороны, англо-французский империализм грозит натиском на Россию и поддерживает Красновых, Дутовых, поддерживает восстановление монархии в России и думает обмануть свободный народ. Мы знаем, что в военном отношении империалисты сильнее нас. Это мы знали и говорили давно. Мы звали всех на помощь Красной Армии, чтобы оградить себя и дать отпор хищникам и разбойникам. Но когда нам говорят: «Если англофранцузский империализм сильнее, значит наше дело безнадежно», – тогда мы этим людям ответим: «А вспомните Брестский мир. А разве тогда не кричала вся русская буржуазия, что большевики продали Россию немцам? Разве не кричали тогда, что большевики, надеясь на германскую революцию, надеются на призрак, на фантазию?». А оказалось, что германский империализм, который был несравненно сильнее нас, который имел полную возможность грабить Россию, потому что у нас не было армии, а старая армия воевать не могла и не умела, потому что люди были так измучены войной, что не в силах были воевать, и всякий, кто знает, что тогда происходило, всякий знает, что мы тогда защищаться совершенно не умели и, значит, полная власть над Россией могла бы попасть в руки хищников германского кайзера, – оказалось, что прошло несколько месяцев и немцы так завязли в этой России, встретили там такой отпор, такую агитацию среди немецких солдат, что теперь, как мне сказал Зиновьев, председатель Северной коммуны в Петрограде, когда удирали из России представители Германии, немецкий консул сказал: «Да, теперь трудно определенно сказать – кто больше выиграл, мы или вы». Он видел, что немецкие солдаты, которые во столько раз сильнее нас, что они заразились этой большевистской заразой. И Германия сейчас охвачена революцией, там идет борьба за Советскую власть. И Брестский мир, который объявляли полным крахом большевиков, оказался только переходом к тому, что мы теперь, укрепившись в России, начали создавать Красную Армию; войска Германии заразились большевизмом, а их кажущиеся победы оказались лишь шагом к полному краху германского империализма, оказались переходной ступенькой к расширению и росту всемирной революции.

Во время Брестского мира мы были одиноки. Вся Европа считала русскую революцию явлением исключительным, о нашей революции, об этой «азиатской революции», которая началась так быстро и опрокинула царя потому, что Россия была страна отсталая, и так быстро перешла к отнятию собственности, к социалистической революции в силу своей отсталости, – так думали в Европе; но забыли, что у русской революции была другая причина, – России не было другого выхода. Война вызвала такое разорение и голод повсюду, такое ослабление народа и войска, увидевших, что их так долго обманывали, что у России явился единственный выход – революция.

Немцам говорили, что необходимо защищаться против русского нашествия. А теперь с каждым днем эта ложь все более разоблачается. Капиталисты и генералы Германии вели свои войска против России и тогда, когда она стала страной социалистической. И именно тут самому темному немецкому солдату стало ясно, что все четыре года войны его обманывали и гнали на войну, чтобы германские капиталисты могли грабить Россию. То же самое, что вызвало крах германского империализма, что вызвало революцию в Германии, то же теперь с каждым днем и часом приближает революцию во Франции, Англии и других странах. Мы были одиноки. Теперь мы не одни. Теперь – революция в Берлине, в Австрии, Венгрии; даже в Швейцарии, Голландии и Дании, в этих свободных, не знавших войны странах, – даже в них растет революционное движение, там рабочие уже требуют организации Советов. Теперь оказалось, что выхода больше нет. Революция зреет во всем мире. Мы стали первыми в этом деле и наше дело отстаивать эту революцию до тех пор, пока подойдут наши союзники, а эти союзники – рабочие всех европейских стран. Эти союзники будут к нам тем ближе, чем больше зарвутся их правительства.

Когда немцы считали себя господами, во время Брестского мира, они были на шаг от своей гибели. А теперь Франция и Англия, навязавшие им условия мира, гораздо более тяжелые и позорные, чем навязала тогда нам Германия, теперь они стали на краю пропасти. Как они ни лгут, – сейчас они стоят на несколько шагов от своей гибели. Они боятся этой гибели, их ложь с каждым днем разоблачается все больше и больше, и мы говорим: как бы ни лгали эти империалисты в своих газетах, – наше дело прочно, прочнее, чем их дело, так как оно опирается на сознание массы рабочих во всех странах; из войны, которая заливала кровью весь мир в течение четырех лет, родилось это сознание. Из этой войны не выйти на свет божий старым правительствам. Старые правительства теперь говорят, что они против мирового большевизма. Рабочие знают, что в России делается: там идет преследование помещиков и капиталистов, которые туда на помощь зовут наемников, чужих солдат. Положение теперь всем ясно. Его понимают рабочие всех стран. И несмотря на всю дикость империалистов, на их озлобление, мы смело идем на борьбу с ними и знаем, что каждый шаг их внутри России будет шагом к их же гибели и с ними случится то же, что с германскими войсками, которые вместо хлеба из Украины вывезли русский большевизм.

В России есть власть трудящихся и, если власть не будет в их руках, никто и никогда не сумеет залечить ран, нанесенных этой кровавой, тяжелой войной. Оставить власть у старых капиталистов – значит возложить всю тяжесть войны на трудящийся класс, чтобы он платил всю дань за эту войну.