Терновая цепь - Кассандра Клэр
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Да, – неуверенно пробормотала Люси и подумала: хорошо, что у него есть свой интерес в этом деле. И все-таки взгляд, который бросил на нее маг, ей очень не понравился. – Я помогу вам в последний раз поговорить с Аннабель и попрощаться с ней, Малкольм. Я обещала вам это и намерена сдержать свое обещание.
– Попрощаться, – прошептал Малкольм. На его лице появилось выражение, которого Люси не видела прежде; впрочем, оно сразу же исчезло, и он спокойно продолжил: – Я займусь поисками и вернусь сразу же, как найду ответ на ваш вопрос. А до тех пор…
Девушка вздохнула.
– Не прикасаться к Джессу. Я поняла. Мне надо возвращаться, – добавила она. – Если вы желаете посетить вечер, мы будем вам рады.
Малкольм наклонил голову и прислушался, как будто мог слышать музыку сквозь толстые каменные стены. Возможно, так оно и было.
– Когда я был мальчишкой, Блэкторны каждый год устраивали рождественские приемы, – произнес он. – Меня, естественно, не приглашали. В разгар празднества Аннабель незаметно уходила из дома, и мы сидели на берегу, смотрели на море и ели кексы с глазурью, которые она приносила для меня в карманах пальто. – Фейд прикрыл глаза и негромко сказал: – Старайтесь не копить драгоценные воспоминания, Люси; рано или поздно они причинят вам боль. Не привязывайтесь ни к людям, ни к местам, ни к вещам. Когда вы лишитесь того, что любите, мысли об ушедшем счастье будут разъедать вашу душу подобно отраве, от которой не существует противоядия.
На это нечего было ответить. Люси смотрела, как Малкольм скрывается в тени и уходит из Святилища, потом постаралась взять себя в руки и пошла к лестнице. Ее била дрожь. Итак, прикосновение к возлюбленному могло укрепить ее связь с Велиалом, демоном, который сделал Джесса своим орудием и его руками совершал кровавые преступления. Но не только это терзало ее. Она без конца задавала себе вопрос: какими словами, во имя всего святого, она теперь объяснит это Джессу?
Когда Джеймс спустился в бальный зал, гости уже начали прибывать. Он увидел родственников, дядюшек и тетушек, хотя кузенов и Томаса еще не было. Зато явилась Евгения; вид у нее был разъяренный, и на волосах, которые, как показалось Джеймсу, были слегка подпалены, красовалась желтая бархатная шляпка. Эсме Хардкасл читала Таунсендам лекцию о различиях между рождественскими традициями простых людей и Сумеречных охотников, а Паунсби восхищались оружейным деревом в обществе Шарлотты, Генри и Чарльза. Тоби Бэйбрук и Розамунда Уэнтворт приехали вместе, одетые в костюмы из розового бархата, причем, как это ни странно, Тоби такой цвет шел больше, чем Розамунде.
Однако Джеймса интересовали гости, которые еще не приехали: Корделия, Анна, Ари, Мэтью. И еще его озадачило отсутствие Люси. Джесс стоял у входа в зал рядом с Уиллом и Тессой; видимо, его представляли гостям как Джереми Блэкторна. Люси не было видно, и Джеймс подумал, что на нее это не похоже; она не могла бросить Джесса одного на съедение великосветскому обществу.
Потом он поразмыслил о том, не стоит ли раздобыть бокал шампанского, чтобы успокоить нервы. При обычных обстоятельствах юноша так и поступил бы, но недавняя сцена в квартире Мэтью вдруг снова живо представилась ему, и вино утратило всякую привлекательность. А Джеймсу нужно было успокоить нервы: каждый раз, когда двери зала открывались, он вздрагивал и поднимал голову в надежде увидеть медные волосы и черные бархатные глаза. Корделия. Ему не терпелось поговорить с ней, и хотя он пока не собирался раскрывать тайну браслета, предстоящий разговор был для него очень важен.
Джеймс прекрасно знал, что ему следует проанализировать утренние события. Зеркало, видение с участием Велиала и демонов-химер. Следует думать о том, кого Велиал собрался использовать в качестве «солдат» – неужели простых людей? Едва ли; посылать против Сумеречных охотников обычных людей, пусть даже таких, в которых вселились демоны, было бесполезно… Но прежде, чем уйти, Корделия сказала ему: «Поговорим завтра, на балу». И поэтому сейчас Джеймсу были безразличны все Принцы Ада и все химеры преисподней. Он мог думать только о своей жене.
Нет, не только о ней. Дверь открылась, и на пороге зала появился Мэтью во фраке и жилете, которым мог бы позавидовать библейский Иосиф[46]: лиловая, зеленая и серебристая парча, золотая бахрома. Если бы обычный человек вздумал так одеться, наряд походил бы на маскарадный костюм; Мэтью же выглядел шикарно, стильно и богемно. В его волосах поблескивали какие-то листья, и Джеймсу пришло в голову, что друг мог бы с успехом выступить в роли Пака в пьесе «Сон в летнюю ночь».
Джеймс улыбнулся, но в этот момент рядом возникла тетя Сесили. Она вела за руку трехлетнего Алекса; пухлый мальчуган был одет в бархатный матросский костюмчик с шапочкой и белыми ленточками.
– Я вижу, сегодня среди нас присутствует маленький дебютант, – заметил Джеймс, глядя на надутого Александра. Нетрудно было догадаться, что матросский костюм ему не нравится; и Джеймс его прекрасно понимал.
Сесили с улыбкой подхватила Алекса на руки.
– Кстати, о дебютантах. Боюсь, что этого юношу, Блэкторна, которого твои родители, кажется, приняли в семью, уже пора спасать.
Тетя Сесили была права. Прибыли музыканты, и Уилл с Тессой покинули свой пост, чтобы показать им, где расположиться и расставить инструменты; в результате у входа в зал возникла некоторая неразбериха, и Розамунда Уэнтворт, воспользовавшись ситуацией, загнала Джесса в угол. Очевидно, их уже представили друг другу – по крайней мере, Джеймс на это надеялся, заметив, как уверенно она разговаривает. Когда он подошел ближе, бедняга бросил на него красноречивый взгляд из-за плеча девицы.
– Добрый вечер, Розамунда, – заговорил Джеймс. – Рад тебя видеть. Джереми, я хотел узнать, не интересует ли тебя партия в карты в комнате отдыха…
– Ой, только не надо сразу же нагонять скуку, Джеймс, – пропищала Розамунда. – Еще слишком рано для того, чтобы джентльмены уходили играть в карты. А я только что познакомилась с Джереми.
– Розамунда, он теперь будет жить в Лондоне. Ты обязательно увидишь его снова, – пообещал Джеймс. У Джесса было лицо человека, которого в последнюю минуту спасли с тонущего судна.
– Но ты только посмотри в его глаза. – И она мечтательно вздохнула. – От этого взгляда можно умереть! Разве он
