Черта прикрытия - Иэн Бэнкс

— А что это такое? Та штука, которая нас преследует?

Аватар прищелкнул языком.

— Понятия не имею. Она выглядит примерно так, как ты сейчас видишь на экране. Мне доступно не больше. Я вижу ее там, и только. На таком расстоянии это означает, что, скорее всего, за нами гонится корабль ЭТ-цивилизации Восьмого уровня или довольно высокоразвитой — Седьмого.

— Но не корабль Установления?

— Нет, ни в коем случае. Это может быть корабль Флекке, НР, Джлюпе, может быть, ГФКФ, коль скоро они проявляют такой пристальный интерес к Ученым Запискам Института Шизанутых Дизайнеров Космических Кораблей.

— Зачем им это? Кому бы то ни было из них?

— Вот в этом и засада, не так ли? — риторически вопросил Демейзен. — Я думаю, они хотят посмотреть на мою реакцию. — Он усмехнулся. — И, может статься, проверить, на что я способен. Не исключено, что они заинтересовались, а чем это я тут занят, и решили добиться от меня ответа на этот вопрос.

Ледедже заломила одну бровь.

— У тебя заготовлена правдоподобная легенда?

— О, у меня их целые концентрические слои, этих историй прикрытия, — сообщил аватар. — В конечном счете, я же исключительный эксцентрик и немножко психопат, даже по меркам сторожевиков-«Мерзавцев», так что я, в принципе, и не обязан удовлетворять любопытство этих мудознатцев. Тем не менее большинство моих алиби разнятся лишь в деталях и сводятся в основном к истории о скромном бродяге-«Палаче», который особо интересуется событиями на Цунгариальском Диске. Может, полезно добавить, что у меня связи или встреча с кем-то или чем-то в миссии Культуры, расквартированной там. В общем-то это не такая уж и ложь, потому что миссия как раз сражается с особо активной Вспышкой дилетантской инфекции и зовет на помощь во всех диапазонах. Любой корабль Культуры, которому вздумается прилететь в этот район сейчас, не вызовет никаких подозрений. Не должен бы, во всяком случае.

Ледедже беспомощно покачала головой.

— Ты знаешь, я понятия не имею, что такое Вспышка дилетантской инфекции.

— Это сбежавшие нанотехи. Рои нанороботов. Отголоски МГР: Монопатического Гегемонизирующего Роения. Иногда их называют просто Гегемон-Роями. Ну что ты на меня смотришь стеклянными глазами? Вот такая нечисть и окопалась на Диске... постой, ты хоть знаешь, что такое Диск?

— Там полным-полно заброшенных ничейных инопланетных кораблей, которые никому не дозволено использовать.

— Там полным-полно заброшенных ничейных инопланетных промплощадок, которые никому не дозволено использовать... как правило, — кивнул аватар. — В любом случае дела обстоят так: на этом Диске в незапамятные времена завелась дилетантская инфекция, а наши чрезвычайно услужливые и доброжелательные специалисты уже некоторое время торчат на краешке Диска — и, смею заметить, уже порядком там засиделись. Ну как тебе объяснить? Это такая работенка, которую совершенно точно никогда не удастся довести до конца, потому что тем, кто ею занят, просто нравится там находиться... Но теперь говно хлещет им в физиономии полными ведрами, и они заебались его вычерпывать. И, по несчастливому стечению обстоятельств, наши коллеги, котоые тоже там дежурят, ВНЕЗАПНО сами оказались заняты обузданием аналогичной Вспышки. — Аватар умолк и напустил на лицо то выражение, каким иногда пользуются аватары, желая продемонстрировать, как сверхразумные существа, которые им выпало представлять среди людей, наблюдают за чем-то весьма занимательным, но происходящим в таинственных измерениях высшего порядка и потому абсолютно недоступным пониманию смертных биологических тварей. Наконец он покачал головой. — Веселенькие там дела.

— Ты собираешься прийти им на помощь? — спросила Ледедже.

— Упаси тебя, ни за что! — воскликнул Демейзен. — Для этого есть Служба борьбы с вредителями. Это их проблема. Они заварили всю эту кашу с отправкой миссии, они пускай ее и расхлебывают. — Он передернул плечами. — Хотя, говоря откровенно, мне бы ничего не стоило притвориться, что я лечу им на помощь, чтобы сделать свою завесу дезинформации еще более плотной перед носом нашего преследователя. Система Цунга прямо по курсу. Я просто не собирался туда заходить, хотя и мог бы. — Аватар пощелкал ногтями по консоли управления под экраном. — Досадно, досадно. — Он вздохнул. — Но самое любопытное, что это не первый сук, упавший кому-то на голову в нашем лесу. Менее чем в миллионе кликов от точки встречи, что в обиходе зовется Семзаринской Метелкой, именно той, куда они пытались тебя затащить, зафиксирован абляционный шлейф. Это случилось девять дней назад.

Она покачала головой.

— Ты крутой подросток, — сказала она.

— Прости?

— Ты все еще уверен, что у девчонок сразу отмокает между ног, когда они слышат эту страшно заумную номенклатуру. Думаю, что ты сам от себя тоже просто млеешь.

— А? Ты не поняла, что такое абляционный шлейф?

— Угу. Что это за херня?

— Да брось ты, кончай придуриваться. Это просто сигнал бедствия, мольба о помощи, которую я случайно услыхал на днях. — Если бы Ледедже знала его хуже, то могла бы решить, что аватар уязвлен. — Итак, абляционный шлейф, — продолжил он со вздохом. — Это происходит, когда корабль пытается избежать столкновения с землей и не успевает этого сделать, говоря, конечно, в приблизительных аналогах терминам Решетки. Его полевые двигатели теряют контакт с Решеткой, но не взрываются и не глохнут, его не выбрасывает на берег навечно. Они просто распыляют часть себя, чтобы смягчить энергетический выброс. Замедляют корабль до безопасной скорости, хотя и дорогой ценой. После этого требуется немедленное восполнение истощенного энергозапаса. Хитрость в том, что результирующий шлейф энергии виден очень далеко, говоря опять-таки в терминах Решетки, так что его можно использовать как своеобразный сигнал бедствия. В чрезвычайной ситуации. В мирное время это не очень желательно, а на войне и вовсе может привести к роковому исходу. — Аватар умолк, словно бы задумавшись над этим странным вариантом развития событий.

— ... Решетки? — озадаченно переспросила Ледедже.

— Кончай дуру из себя корчить! — взмолился Демейзен. Голос у него был не на шутку раздраженный. — Тебя, что ли, в школе вообще ничему не научили?

Кто-то называл ее по имени. Все плыло, казалось каким-то непрочным, в том числе и ее чувство самоидентификации. Она с трудом поняла, что выкликают именно ее имя. Затем оно прозвучало снова. Кто-то называл ее по имени.

А вот они — кто бы это ни был — говорят что-то еще. Сперва она была уверена, что ее называют по имени, но теперь усомнилась в этом.

У нее сложилось впечатление, что звуки его теперь означают не то, что раньше, а нечто иное, и в их новом значении она не могла быть уверена. Она могла знать. Даже должна была. Но она не была уверена, что это за звуки и для чего они нужны. Нет-нет, они явно значили не то, что она сперва подумала. Все плыло.

Йиме.

Но ведь это ее имя, не так ли?

Она не была уверена. Это слово должно было означать что-то очень важное, необычное, неординарное, и она знала, что оно действительно что-то значит. Оно было похоже на имя, вполне могло сойти за имя. Да, скорее всего, это и было имя. Но вот только чье? Вполне вероятно, что оно принадлежало ей.

Йиме?

Надо открыть глаза. Она захотела открыть глаза. Она не привыкла делать усилие, открывая глаза, осознавать его. Обыкновенно это происходило, стоило ей только захотеть.

Но если подумать хорошенько...

Йиме, ты меня слышишь?

... о том, что это может означать, то смысл может проясниться. Надо только постараться. Вот опять, прямо у нее над ухом, пока она думала, как бы лучше взяться за выполнение трудной задачи — открыть глаза. Опять явилось это... чувство, ощущение, что кто-то или, может быть, что-то называет ее по имени.

— Йиме? — позвал тоненький пронзительный голосок. Он был какой-то дурацкий. Будто кто-то притворялся, говоря таким голосом. Нарочно это делал. А может, с ней говорит ребенок, надышавшийся гелиевой смеси?

— Йиме? Йиме, как ты? — спросил скрипучий голосок. Такой противный, что даже слышать его было мукой. Вместе с тем... он уходил, отдалялся, пропадал. Его заглушал рев большого водопада или, во всяком случае, того, что очень походило на водопад; это мог быть и рев ветра в кронах высоченных деревьев.

— Йиме, ты меня слышишь?

Голос, похоже, принадлежал механической кукле.

Она решила проверить это, открыла один глаз и действительно увидела куклу.

Я угадала, подумала она. Кукла стояла и смотрела на нее. Очень близко. Она стояла на полу. Из этого можно было сделать вывод, что она сама лежит на полу.

Кукла стояла, согнувшись под каким-то странным углом. В принципе, ей бы давно уже полагалось упасть. Наверное, у нее были специальные подпорки или магниты в ногах. Когда-то в детстве у нее была похожая игрушка, так та умела лазать по стенам. Она прищурилась и попробовала оценить размеры куклы. Похоже, что они совершенно обычные. Человеческий ребенок, только начавший ходить, мог бы взять ее на руки, как взрослый берет его самого. У куклы были желтовато-коричневая кожа, черные кудряшки, непропорционально большая голова, длинные пухлые конечности. Она была полнощекая. Из одежды на кукле имелись жилетик и брючки темного цвета.