Кая. Полукровка (СИ) - Бегун Анна

«Интересно, – пришло мне в голову. – А кем из них окажусь я? Опущусь на землю или буду долго кружить в воздухе? Или, может, смогу зацепиться за край самой крыши мира?..»

– Нам повезло с погодой, – эхом раздался голос Майка в глухой тишине зала, и я вздрогнула. – Еще очень здорово в августе, когда звезды ярче всего. Но это... наверное, даже лучше. Пойдём, из центра хороший вид.

Только что стоявший у стола с разложенными на нём схемами и книгами, он громко хлопнул в ладоши, выключив свет, подошёл ко мне и протянул руку, в которую я тут же вложила бутыль – довольно тяжёлый, надо сказать. Усмехнувшись, Майк перехватил его второй рукой, а мне вновь протянул ладонь. Я помедлила, но всё же вложила в неё свою. Ступеньки, ведущие с платформы ещё ниже – к рядам кресел, оказались высокими и скрипучими. Спустившись, Майк так и не отпустил моей руки, довёл до самого внутреннего круга кресел, после чего слегка кивнул, призывая сесть.

Я опустилась в обитое бархатом кресло. Спинка автоматически откинулась под моим весом, и прямо перед глазами оказалось небо. Скрипнуло соседнее сиденье.

– Спасибо, что пришла, – сказал он негромко.

– Ты же сказал, что нам надо работать с проектом? – я удивлённо вскинула брови.

Майк помедлил, прежде чем ответить.

– Мало ли что я сказал... Нет, я действительно достал материалы по твоему проекту, изучил их и даже сформировал пару предложений по нему. Но ты же и сама поняла, что это было поводом для встречи.

Я прикрыла глаза и выдержала паузу, чтобы не оторвать ему голову прямо здесь. Последнее время нервы совсем ни к чёрту. Потом медленно подняла веки и, увидев над собой тысячи освещённых уличными фонарями снежинок, с удивлением обнаружила, что не так уж всё и плохо.

– Будем считать, что я так извинилась за своё поведение на уроке. Тебе, между прочим, за своё тоже стоит извиниться: ко мне потом две сокурсницы проходили и спрашивали, правда ли, что между нами что-то есть.

– И что ты ответила?

– Нет, конечно! – я даже чуть привстала от возмущения. – Если что и было, то настолько давно и неправда, что не стоит упоминания.

– Ну да, – усмехнулся Майк. – А что у тебя с тем гладиром?

– Кем?..

– Ну, с которым ты живёшь в одной комнате. Как вы вообще уживаетесь?

– В каком смысле? – я нахмурилась. – Ты на что намекаешь?

– Да я прямо говорю. Ты – девушка, он – парень. Он – гладир, ты – человек. У вас одна комната, одна туалетная. В конце концов, общая душевая! Как-то это...

Майк не закончил, так и оборвав свою мысль. Складывалось впечатление, что здесь все уже знают о том, кто живёт со мной, но при этом тактично молчат.

– Нормально мы уживаемся. В душ вместе не ходим, спим в разных постелях. Тебя это интересовало?

– Прости, ерунду спросил, – он потер под очками глаза, провел рукой по лицу, проморгался и вздохнул. – Странно было подумать, что ты в какой-то связи с трансвеститом.

– В любом случае, это не твоё дело.

– Да, пожалуй, – он повернулся ко мне, и лицо его озарилось счастливой, детской улыбкой. – А ведь интересная у тебя идея! Не менять состав уже известных лекарств, а попробовать повлиять на рост растений. Особенно меня заинтриговала мысль повлиять на фотосинтез. Я вот что думаю...

Стоило Майку переключиться на тему медицины – и он тут же становился другим человеком. Как ребёнок, восторженный тем, какой он смог построить замок из песка и палок: он сиял, улыбался до ушей, ставил волосы дыбом и без устали вносил поправки. Мою злость как рукой сняло, стоило посидеть с ним рядом и послушать его бурные размышления. Да, иногда преданность своему делу, которую излучал Майк, заставляла меня взгрустнуть о том, что сама так не умею, но в другие моменты было так приятно просто сидеть рядом и наблюдать. Наверное, мир не рухнет до тех пор, пока есть они – такие же увлечённые и такие же преданные делу люди.

– И в итоге, – он провёл последнюю линию на огромной, в половину стола, схеме, – получаем такую картину. Как тебе? По-моему, красота! Можно я чаю хлебну? Совсем в горле пересохло.

Спохватившись, я вернулась к тем креслам, где мы сидели первый час, и принесла бутыль с чашками, по которым тут же разлила ароматный, хоть и давно остывший, напиток.

– Восторг! – заявил Майк, осушив стакан. – Помоги-ка мне на доску повесить это добро.

Выпив свою порцию чая, я кивнула и, открыв ящик стола, принялась искать зажимы.

– Если всё получится, – сказала я, громко копаясь в ящике, – можно будет таким же образом увеличить урожаи и собирать не один за сезон, а два или три... да где же эти скобы!

Майк положил на стол лист и подошёл ко мне, чтобы вытащить ящик. Когда тот оказался на столе, мы уже в четыре руки взялись перебирать содержимое.

– Чего здесь только нет, – протянул мой товарищ, но в следующее мгновение выудил откуда-то со дна искомые железяки. – О! Нашёл! Давай сюда.

Он взял меня под локоть, подвёл к доске, и пару минут спустя мой проект, подробно расписанный и даже с наскоро изображёнными иллюстрациями, красовался во весь рост.

– Круто, – протянула я, охватив, наконец, его единым взглядом.

– Ты молодец! – Майк встал рядом, бок к боку, и обнял меня за плечо. Бровь моя дёрнулась от неожиданно поднявшегося глубоко внутри тепла. Мы касались друг друга бёдрами, плечами, и хотелось прижаться крепче, прижаться больше, прижаться всем телом...

Словно слыша мои мысли, он опустил руку с плеча на талию и чуть крепче прижал меня к себе. Я отшатнулась. Тело горело, взывая ко мне, требуя придвинуться к нему, прильнуть, запустить руку в короткие волосы и впиться в его губы...

– Эля, – непослушными губами прошипела я... – Мне нужно... срочно... очень срочно идти!

– Стой! – Майк схватил меня за руку и сильным движением прижал к себе. – Только не уходи, нам ведь так хорошо вместе...

– Прости, – я покачала головой и, укусив его за руку, вывернулась из захвата.

Майк взвыл, начал ругаться, но я уже ничего не слышала. Со всех ног бросилась к выходу и даже не заметила, как взлетела по ступеням. Невыносимое желание жгло изнутри. Где эта крыса достала приворот?! И сколько зелья она влила в несчастный чай?! А если бы я выпила не кружку, а две? А если... ух, дайте мне только успокоиться – и я её придушу! Этими вот собственными руками!

Добравшись до кабинета, в котором несколько часов назад мы дружно занимались учёбой, я обнаружила только пустую тёмную комнату. Даже столы вновь стояли длинными рядами. Я застыла, лихорадочно соображая.

Если вернусь к Майку – не устою. Да и он сам под приворотом, изнасилует! Если позволю ему овладеть собой, то потом расхлёбывать может быть очень невесело. Можно запереться в туалете. Точно. Закрыться и сидеть в одиночестве, пока не отпустит.

И я побежала на улицу. Непослушные мысли метались от Гарда к Рю, от Рю к Дину, от Дина к Майку, от Майка – снова к Гарду. Все они казались образцом мужской красоты, силы и привлекательности, но я снова и снова отбрасывала каждого из них, повторяя: «Это приворот. Это только приворот. Это не ты. Скоро пройдёт.»

– О, привет, я думал, ты позже придёшь... – удивлённо сказал Гард. Как назло, он оказался дома. Чего ж не шляешься с Элайлой, когда это нужно?!

Не говоря ни слова, я нырнула в туалетную комнату и задвинула щеколду.

– Чёрт, чёрт, чёрт, – шептала я. Если бы кто услышал, решил бы, что ведьма взывает к тёмным силам. – Что ж делать-то?

Включила в раковине холодную воду и сунула под неё голову. Не помогло. Решила: этого недостаточно, тело должно испытать шок, чтобы переключиться. Тогда снова выбежала из комнаты, но на этот раз направилась в душевую, где, не раздеваясь, влетела в кабинку и включила во весь опор холодную воду. На улице стояла зима – и вода хлынула ледяная. Одежда вымокла насквозь, но стало чуть легче.

Продрогнув, я вышла из душа и, стуча зубами, пошла обратно к себе, оставляя за спиной мокрую дорожку.

– Что с тобой? – Гард отложил в сторону книгу и подошёл ко мне. Его лицо было изумлённым, вытянутым. – Кая-ли, с тобой всё хорошо? Что произошло?