Шаман - Кристофер Сташеф

Предводители кланов некоторое время молча смотрели на Дариада, затем принялись оживленно и взволнованно переговариваться.

Дариад изумленно смотрел на них.

— Что я такого сказал?

— Наверное, больше, чем думал, — ответила ему Нило. — Если ваши законы просты и доходчивы, то они годятся не только для жизни в пустыне, но подходят и горожанам. Да, нам понадобятся другие законы, понадобятся и воины-стражники, но все же ты должен научить нас своим законам, о кочевник!

— За городскими воротами нас ждет наш судья. Пойдите к нему, и он научит вас нашему закону, — ответил Дариад.

И судья сделал это. Он поведал Нило и предводителям кланов Закон Создателя звезд. Рассказал о том, как править с помощью Совета, когда нет иного царя, нет иного правителя, кроме Бога, и есть только судья над людьми во времена мира и только военный вождь во времена войны. И судью, и полководца положено избирать. А когда бихару покидали город, вместе с ними из Куру ушло множество бывших рабов, прежде обитавших в пустынях и степях. Треть населения в тот день покинула Куру, и людей там осталось совсем немного. Настало время подумать, время творить добрые дела.

Дариад покачал головой:

— Лучше бы они все покинули эти груды камней и кучи грязи и ушли вместе с нами.

— Наверное, так было бы лучше, — кивнул Огерн, вспоминая о Кашало. — Но они этого не сделают. Там, где люди хотят торговать, Дариад, всегда будут возникать города, и тогда земли, богатые зерном, будут кормить его избытком другие земли, где зерно в недостатке, но зато много янтаря и олова. Там, где люди будут встречаться и обмениваться товарами, будут рождаться города. И ничего дурного в этом не будет.

— Надеюсь, что все будет так, — вздохнул Дариад. — Но города я оставлю тебе, Огерн. Я в такой тесноте жить не смогу.

Огерн тоже не смог бы жить в городе. Наверное, городская жизнь вполне устроила бы Лукойо, но Огерн не собирался давать полуэльфу такой возможности.

Глава 32

Огерн, Лукойо и бихару возвращались на родину. Земли вокруг них оживали.

— Неужели засуха так быстро прекратилась? — в изумлении проговорил Дариад, обозревая окрестности.

— Да, — отвечал Огерн, — потому что тот, кто вызвал эту засуху, повержен. И теперь те воды, которым он не давал увлажнять землю, снова текут и дают земле жизнь.

Огерн был прав, и все убедились в этом, когда добрались до летних пастбищ бихару, где своих воинов ожидали женщины, дета и старики: по давно высохшему руслу здесь текла полноводная река. Воины остановили верблюдов и в полном удивлении смотрели на реку.

— Но как это может быть? — прошептал судья. — Это же… пустыня!

— Больше не пустыня, как видишь, — усмехнулся Лукойо. — Скоро на эти земли найдется много охотников, кроме вас, о судья!

Дариад уверенно помотал головой.

— Не будет этого, пока я жив, — заявил он.

— Он говорит больше, чем знает, — улыбнулся Огерн судье. — Как обычно. — Обернувшись к Дариаду, Огерн сказал: — Ты — герой, победивший ульгарла. Никто не осмелится даже приблизиться к этим землям, которые считает своим народ Дариада.

Юный кочевник непонимающе смотрел на Огерна, а судья сказал:

— Пойдемте. Я уже стар, но даже мне не терпится поскорее увидеть мою жену, а уж молодые, наверное, совсем изнемогли.

Верблюды понесли мужчин к шатрам, где их ждали их домашние. Дариад пребывал в глубокой задумчивости — свыкался с мыслью о том, что он теперь не рядовой член племени. Другие же молодые кочевники с радостью принимали приличествующие героям приветствия.

Дети разбежались по шатрам, чтобы сказать о возвращении воинов матерям и старикам. Из шатров выбегали женщины. Улыбающиеся воины слезали с верблюдов, обнимали жен. Старики кричали, дети хватали воинов за края одежд. Огерн стоял и с удовольствием наблюдал за этой картиной. И все же ему было немного грустно.

Лукойо заметил это и ударил друга по плечу:

— Эй, ну чего ты все ждешь да смотришь? Хватит торчать тут и завидовать другим! Уж конечно, у бихару найдется женщина, которая воздаст тебе должное!

Огерн возмущенно посмотрел на друга, но все же улыбнулся.

— Лукойо, ты не хуже меня понимаешь, что уж если и есть на свете народ, который не станет подобным образом оскорблять женщину, так этот народ бихару!

— Ага, понимаю, — печально кивнул Лукойо. — Ну, и, стало быть, целомудренный охотник, делать нам с тобой нечего. Давай-ка лучше отправимся на охоту и подстрелим кого-нибудь для победного пира!

— На охоту? — изумился Огерн. — В пустыне?

— Пустыня уже зеленеет, — напомнил товарищу полуэльф. — Ну а если тут уже появились растения, значит, появились и животные, которые ими питаются. Уж по крайней мере в реке точно есть рыба. А я сильно сомневаюсь в том, что бихару хоть когда-нибудь пробовали рыбу!

Оказалось, что действительно не пробовали. Вечером женщины готовили к пиру рыбу, пойманную мужьями. Когда же пир завершился и все собрались у большого костра, вперед вышел судья и возгласил:

— Слушайте все!

Бихару умолкли, выпрямились и стали слушать судью.

— Я уже стар, — сказал судья. — И мне все труднее управлять племенем. Мне бы хотелось провести остаток дней в мире и покое. Настало время передать правление племенем бихару человеку помоложе меня. Дариад показал себя достойным мужем и в суждениях, и в бою, а самое главное — он доказал, что умен и справедлив!

В ответ бихару дружно вскричали.

— Это ваш выбор! — воскликнул судья. — И все же я должен сказать вам, кого выбираю я. А я выбираю Дариада!

— Дариад! Дариад! — кричали мужчины и женщины.

Юный кочевник, смущенный и растроганный, встал и покачал головой.

— Но, друзья мои, я всего лишь простой пастух, как и все вы. Я умею только сражаться, ухаживать за скотом и знаю Закон Создателя звезд!

— А что еще нужно судье? — сказал старый судья. — Что еще, кроме умения найти истину в спорах, что еще, кроме умения Читать правду в людских сердцах? Ты знаешь Закон, и глаза твои зорки!

— Но я глуп!

— Ты очень умен, — возразил Огерн, встав и подойдя к Дариаду. — Твоя простота — это простота сердца, пребывающего в мире с твоим разумом, а спокойствие твоего разума проистекает от твоей связи с Создателем звезд. Кто лучше тебя сумеет вершить Закон?

Бихару дружно вскричали.

— Вот и все, чего мы хотим от тебя, — добавил старый судья.

— Я сделаю то, в чем нуждается мое племя, — проговорил Дариад неожиданно для самого себя.

— Ну, вот ты Сам это сказал, — воскликнул судья, и бихару снова радостно закричали.