Солнце в кармане - Вячеслав Перекальский

Уж не погонимся мы в сонме первочастиц выделить именно ту, перворожденную, да еще тогда, когда и Времени самого не было. Так что Бог есть, потому что Бог это Свет. И Богом будет, перманентно возвращаясь из созидаемого нами Будущего в каждую точку в каждую первоединицу сущего Настоящего и Прошлого. Через структуру тьмы пребывая всегда и везде единовременно…"

— С этим мы и будем разбираться, — упорно повторил Кейн.

— Мне сказали, что вы привезли действующий образец силовой установки?

— Только снимки фото и видео, данные сканнирования с подробнейшими анализами и описаниями, — извините, вас неверно информировали. — Извините меня Джон, но я на некоторое время покину вас. Мне нужно посетить Европу.

— Но мне сказали, что вы будете с нами, пока мы не разберемся со всеми вопросами. Начальство наверно этот дневник и эти документы имело в виду.

— Всего на пару дней. Это личное. И вас, Джон, я информирую лишь потому, что вы сразу вызвали к себе симпатию. Мы сработаемся — я уверен. До свиданья, коллега.

Глава Четырнадцатая

Чехия.

Дар

Проснувшись поздним утром, Фридрих после принятого душа и чашечки кофе заглянул в кабинет управляющего. Он удивился застав в нём Ваню, всего в делах. Секретарша доложила, шепотом:

— Он вчера уехал с вашем другом, — она имела ввиду Гюнтера. — Рано утром уже вернулся на базу. И уже дал длинный список телефонных переговоров с абонентами из Германии, Польши, и еще из нескольких стран.

Вообще, ощущение революционного штаба было на лицо.

Немецкий Ваня увидел в приоткрытую дверь Фридриха, прервал разговор с посетителем, и кивком головы предложил ему зайти.

— Присаживайтесь, герр Корбер, у меня от вас теперь не будет тайн. И первая "Не тайна", — вчера, когда я мирно почивал на этой базе, какой-то господин, очень на меня похожий и мной представившийся, нагло, при свидетелях, убил в кафе Александера Йенса.

Фриззи почесал нос и, глянув на посетителя, уже примелькавшегося господина, по имени "Гелли", кажется, решился спросить:

— А ваша секретарша в курсе, что вы ночевали здесь, на базе? А то она мелет черте что. Не выспалась наверно?

— Что мелет?

— Что вы приехали сегодня рано утром.

— Н-да…

— Я и говорю: не выспалась. И это именно вы мешали бедной девушке выспаться своей неумеренной прытью, герр Ваня.

— Точно. Совсем девушка заморочилась. Кстати- вы, как раз и не забудьте ей напомнить: с кем она провела время сегодня ночью.

— Всенепременно…

Ваня о чем-то задумался, постукивая авторучкой по столу.

— Фридрих…. а с вами удобно работать. Даже просто — удобно, когда вы рядом. Я знаю, что вы не имеете своего офисного помещения и назначенные встречи проводите по всяким забегаловкам. Я предлагаю вам устроить кабинеты во всех зданиях принадлежащих мне и дружественным мне организациям.

— Спасибо. Согласен. Надо будет выбрать.

— Нет, вы не поняли, — во всех зданиях, в которых я преимущественно работаю, должен быть ваш кабинет или хотя бы стол. Стол — напротив моего — если нет других кабинетов.

Фридриха это почему то рассмешило. Он представил себя мотающегося по Германию с одной целью — присесть и посидеть минутку на своем очередном рабочем стуле.

— Нет, вы не смейтесь. Вы не представляете — я добился на всех предприятиях, где больше пяти работающих, своего питания, пусть по договоренности с ближайшей закусочной, но — своего. И какая во всех местах одинаково вкусная, но такая разная, разных народностей кухня! Впору проводить кулинарные туры не по ресторанам Парижа, а по обеденным столам моих работников…

Тут Ваня прервался и указал рукой на сидящего перед ним человека:

— Вот, Фридрих, послушайте. Вы, конечно знакомы с Гелли? Вот он просит отпустить его на вольные хлеба. В Америку, музыку играть. И это старый школьный товарищ…. Я, что — рабовладелец? Я никого не держу. Просто у всех людей в обществе есть обязательства — они держат. — И, выйдя из-за стола Ваня подошел к Гелли и опустившись передним на корточки взял его за руки и заглянул в глаза:

— Что главное в людях, Гелли?

— Что они делают. Как с людьми поступают, наверно…

— Но как это оценить? Меняются времена, меняются и оценки.

Главное в людях — что они НЕ делают. Не делают сознательного зла. Не лгут, не предают. А высшее это, когда Люди — Верят. Вера тоже из категории НЕ делать. Она пассивна — изначально, должно быть. Не домысливать, Не пошлеть, Не выдумывать, Не сочинять, Не представлять — а Верить. Иначе — Фанатизм. Фанатизм — это активная "Вера". Его следствие — Зло!

Иди, Гелли, я тебе верю. Просто останусь жить, делать свои не праведные дела, и тихо бездейственно верить. И ты тоже, Гелли, — тихо бездейственно верь мне! И ни чего не делай. Не обманывай действием мою веру — не предавай меня, Гелли…

Ваня пожал обе руки старому другу и тот вышел из кабинета, со слезами в глазах. Тут по Телекому раздался голос секретарши, он сообщила, что на проводе ЮАР и Россия — Ваня попросил соединить его с Южной Африкой.

— Привет, старый Воин! Не хочется говорить с тобой по телефону, потому что говорить надо много. На твоё имя забронирован и проплачен билет на авиарейс Йоханнесбург — Берлин, через два дня. Не отговаривайся, сворачивай дела и посети Европу, хотя бы на пару дней. Давай, старик, жду.

— Россия на связи.

— Давай… Сергунёк! Не буду растекаться словами, я пересылаю тебе по факсу список и координаты людей. Сообщи им, что я приглашаю их в Германию. Пусть скажут: кому нужны официальные приглашения и визы. Ты так же им посодействуй, купи билеты конечно, — ну, во всяком случае, предложи. А то я тебя, "экономиста", знаю…

— Герр Бергер с вами пытается связаться Китай, но постоянно срывается.

— И это бесполезно, постарайтесь сообщить им…. Ну, как то сообщить, что бы позвонили вечером, тогда будет проще. Я буду ждать. А пока я буду на складе посылок.

Сказал Ваня секретарше и жестом позвал Фридриха за собой. Но тут Корбер сам придержал Ваню.

— Господин Руководитель. Если они позвонят вечером, это опять будет наше утро. Скажите просто, что б позвонили через десять часов.

Ваня сходу обернулся и сказал секретарше:

— Скажите просто, что б позвонили через десять часов.

А сделав несколько шагов по ступенькам, обернулся к Фридриху и, беспомощно разводя руками, улыбнулся:

— Вот я и говорю, что вы должны быть рядом.

Пока они спускались во двор, пока пересекали его, Ваня увлеченно делился сокровенным:

— … Весь ХХ век немцев пиздили, выбивали немецкую дурь. Дурь Исключительности. В итоге, кажется, вместе с дурью выбили и много других качеств, не всегда сугубо отрицательных.