Михаэль Шумахер. Его история - Кристофер Хилтон

Тодт говорил о «чрезвычайно напряженной гонке, в которой гений Михаэля, талант команды и бесподобные шины Bridgestone сделали возможным невероятный результат».

На самом деле Шумахер провел гонку, достойную любого из его прежних мастер-классов: он показал, как надо выигрывать, стартуя с шестого места. Конечно, он мог бы этого и не сделать, если бы команда Renault не утратила организационную стройность, которую она, казалось, довела почти до уровня Ferrari. Другими словами, госпожа Удача проявила свою благосклонность к Шуми, и в этом ей помогла Renault.

Шумахер — 116, Алонсо — 116. На первую строчку в личном зачете Михаэль поднялся, потому что у него было больше побед (7 против 6 у Фернандо). До конца чемпионата осталось провести две гонки, в Японии и Бразилии.

На неделе, предшествовавшей Гран-при Японии, команда Renault получила еще один психологический удар, когда Фернандо Алонсо пожаловался в интервью испанскому радио, что не чувствует необходимой поддержки, намекнув на то, что с тех пор, как стало известно о его грядущем переходе в McLaren, команду больше интересует Кубок Конструкторов. Приехав в Сузуку, он посоветовал не верить всему тому, что преподносит пресса, но выглядел при этом довольно раздраженным, а вовсе не тем улыбчивым парнем, каким его привыкли видеть. Пришел его черед справляться с бременем сравнения, несмотря на то, что годом ранее он уже выиграл чемпионат.

Будучи коллективом чрезвычайно амбициозных и целеустремленных личностей, где каждый имеет свои особые представления и пристрастия и все работают в условиях реального, безжалостного прессинга, любая команда Формулы 1 постоянно балансирует на грани, стремясь к внутренней гармонии и единству. И если гармония по каким-то причинам нарушена, дьявольски трудно вновь собрать все в одно целое. Говорить о том, что Renault сломалась, не приходится, но трещинки все же пошли. Представитель команды (неназванный) заявил: «Не знаю, что он (Алонсо) имел в виду», — и отнес высказывания испанца на счет разочарования от неудачи в Китае. Именно так он и сказал.

Квалификация усилила напряжение, потому что поул завоевал Масса, второе время показал Шумахер, во втором ряду расположились гонщики Toyota — и вся четвертка на шинах Bridgestone. Алонсо (на Michelin) досталось лишь пятое место. Сценарий, обратный шанхайскому.

Шумахер просто излучал удовлетворение от результатов: «На сухом асфальте наши показатели очень стабильны, в том числе и благодаря ценному вкладу наших друзей из Bridgestone, а это значит, что можно быть уверенным в результатах. Вождение на этой трассе, особенно такое, которое позволяет машина, невозможно описать словами. Я получил массу удовольствия, особенно в эсках — эта часть трассы мне особенно нравится».

Пару кругов в гонке лидировал Масса, затем, как это всегда происходило, вперед вышел Шумахер. Алонсо хирургически точно расправился с Трулли и после второго пит-стопа поднялся на вторую позицию, когда Масса после пит-стопа застрял позади Хайдфельда. Испанец пытался дотянуться до Михаэля, но тот удерживал отрыв. Нетрудно было представить, что оставшаяся часть гонки — а шел 37-й круг из 53 — должна стать парадным шествием Шумахера к очередной победе, а Алонсо — к уверенному второму месту, и значит. Михаэль отправится в Бразилию, уверенно лидируя в чемпионате мира.

Но на подходе к повороту «Дегнер» (по странной иронии названному в честь Эрнста Дегнера, мотогонщика из Восточной Германии, сумевшего в 1961 году сбежать на Запад) Шумахер испытал чувство бессилия перед судьбой. Тоненькая струйка дыма из-под капота его Ferrari превратилась в большой хвост дыма…

Алонсо не поверил, что это Шумахер: «Я был настолько занят оценкой состояния трассы в стремлении избежать наезда на масляный след, что только когда оказался рядом с Михаэлем, понял, что это он. Я был готов кричать от восторга…»

Отказов двигателя на машине Шумахера не было с 2000 года…

Теперь математика была против него: в Бразилии оставалось лишь побеждать и надеяться, что Алонсо останется без очков. На протяжении почти десятилетия Михаэль держал ситуацию в чемпионате под контролем. Теперь, когда ему больше всего нужно было сохранить контроль над ситуацией, все рассыпалось.

Он добрался до боксов, где пожал множество рук и похлопал по множеству плеч механиков его команды. «Мы — отличная команда, — сказал он, — Наши парни — лучшие в мире, и я искренне восхищен каждым из них. Неприятности, вроде сегодняшней, иногда случаются, это часть гонок. Мы вместе побеждаем и вместе проигрываем».

Он был честен с самим собой, что было особенно сложно в тот момент, и заявил, что чемпионат «проигран. Я не хочу, выходя на гонку, рассчитывать, что мой соперник сойдет».

Проблемы с мотором возникли и на самолете Шумахера, и он отправился домой франкфуртским рейсом. Этим же рейсом летел и Кейо Росберг, по признанию которого «Китай — Япония — очень длинный вояж (эти две гонки разделяла всего одна неделя), и я был совершенно измотан. Единственное, чего мне хотелось, так это поскорее добраться до дома».

Три дня спустя Шумахер появился на тестах в Хересе, где, как сообщила команда, «занимался главным образом оценкой шин Bridgestone» для бразильской гонки. Он нарезал 118 кругов, и мне было интересно, вспомнил ли он хотя бы на одном из них октябрь 1997 года и столкновение с Вильнёвом. Уверен, ни разу не вспомнил — не в его это стиле.

Эти тесты в Хересе показались мне весьма примечательными, почти символичными, и Росберг со мной согласился: «Легко можно было бы понять, если бы после отказа мотора в Сузуке он махнул на все рукой. Но нет — он поехал в Херес, и это произошло практически без перерыва. Вот это сильно!»

Михаэль уже подтвердил, что уходит, и команда могла бы не гонять его в Херес. Он только что вернулся из поездки в Китай и Японию, провел долгие часы на борту коммерческого лайнера, где невозможно нормально отдохнуть. И уже три дня спустя его просят поехать на юг Испании «опробовать шины» — и это притом, что шансы Михаэля на успех в Бразилии весьма призрачны.

Михаэль работал с шинниками и попутно подбирал наилучшие настройки для своего 248 F1. Он прошел 104 круга, показав, по уверениям Ferrari, лучший результат для моделей 2006 года (1:15.684). Это всего на несколько сотых хуже рекорда трассы (1:15.629), установленного в конце сентября 2004 года.

Вот почему великие команды остаются великими: они продолжают заниматься тем, что считают нужным, независимо от обстоятельств. На этом уровне компромиссов не бывает! Именно поэтому и Михаэль стал блестящим гонщиком. Он тоже с первого дня, со Спа-1991, не признавал компромиссов. И он не собирался изменять себе до конца.