Наследница Кодекса Люцифера - Рихард Дюбель

Они крадучись двинулись вперед. Теперь глаза Эббы, постепенно привыкающие к темноте, различали формы, тусклый блеск рам для картин, едва заметное мерцание сосудов из стекла и металла. У потолка висели чучела сказочных животных, нарисованные глаза в рамах следили за их продвижением вперед. Размытые прямоугольники слегка светились и парили впереди в воздухе; через несколько мгновений ей стало ясно, что это были окна, закрытые изнутри ставнями. По краям ставен снаружи проникал слабый свет и создавал во тьме сокровищницы тусклые геометрические линии.

Самуэль схватил ее за руку и потащил под прикрытие следующей колонны. Она хотела что-то сказать, но он приложил палец к ее губам. Когда она хотела открыть фонарь, он удержал ее. Эбба поискала его взгляд. Он указал ей на что-то. Она бы это ни за что не заметила. Он, кажется, видел в темноте, как рысь.

– Запах усиливается, – прошептал Самуэль.

И правда, запах изменился. Раньше здесь господствовал аромат пыли, влаги и старости; здесь же к ним примешивалась еле уловимая нота трав и лекарств, скрытности и преданных мечтаний, волшебства, таинственности и растраченной в исследованиях алхимии жизни. Но Самуэль обратил ее внимание вовсе не на это.

Впереди находилась крышка люка, и она была раскрыта.

Самуэль двинулся было вперед, но она удержала его.

– Пойду я, – еле слышно прошептала она.

Он покачал головой.

– Не глупи, ротмистр Брахе, – настаивала она. – Если это засада и меня схватят, тебе будет легче освободить меня, чем наоборот. А если там внизу никто не сидит в засаде, то не имеет значения, кто пойдет первым.

– На моем надгробном камне будет написано: «Он позволял женщинам идти впереди него», – буркнул Самуэль.

– Я позабочусь о том, чтобы там написали еще кое-что: «Он был галантным кавалером».

– Иди к черту, ваша милость.

– Только если ты прикроешь мне спину…

Она метнулась вперед, прежде чем он продолжил спор. Перед дырой в полу она остановилась, осторожно легла на живот и подвинулась к краю. Ей пришлось приложить почти нечеловеческое усилие, чтобы заставить себя заглянуть в темноту, которая открывалась перед ней. Мгновение спустя ей стало ясно, что тому, кто, возможно, спрятался там, видны очертания ее тела, а еще мгновение спустя ей показалось, что она почувствовала легкое дуновение ветра, ненадолго опередившее лезвие, метнувшееся вверх и разрезавшее ей шею.

Но ничего не произошло. Она ощутила головокружение и заметила, что перестала дышать. Торопливо вдохнула поглубже. Запах трав и лекарств был здесь сильнее: аромат давно высохших настоек, намек на считавшиеся волшебными составляющие. Она закрыла глаза и снова открыла их, и тем не менее они никак не могли привыкнуть к адской темноте внизу. Весь ее разум возмутился, но иного выхода не было – она вытянула руку с фонарем, так что тот навис над темным зевом колодца, и полностью подняла крышку.

И на нее прыгнуло чудовище.

5

Эбба откатилась в сторону. Она выронила фонарь, который прогрохотал по полу и погас. Если бы ее шок не был настолько велик, она бы закричала. Какая-то тяжесть упала на нее, и она стала отчаянно отбиваться. Что-то схватило ее за руки и прижало к полу, и она поняла, что это Самуэль. Она постаралась не терять самообладания. Какое-то мгновение оба внимательно вслушивались в темноту. Эбба почувствовала, что ее сердце стучит так сильно, что, должно быть, отдается эхом в груди Самуэля.

– Что ты видела? – выдохнул Самуэль.

Постепенно Эбба поняла: Самуэль бросился на нее не затем, чтобы удержать, а чтобы защитить. Она откашлялась.

– Ты не должен страшиться того, что когда-нибудь напишут на твоем надгробном камне, – слабым голосом произнесла она.

Он оперся на руки и посмотрел на нее.

– Ты пришла в себя? – Судя по его тону, он улыбался.

Она кивнула. Он откатился в сторону и поднял ее фонарь. Быстро открыл его, метнулся к колонне, поднял свой и зажег ее фонарь от фитиля своего.

– Это было чудовище, – сказала она его спине.

– Счастье, что оно вело себя хорошо и осталось внизу, – ответил он не оборачиваясь. – Иначе у нас возникли бы серьезные трудности.

– Самуэль Брахе, – угрожающе произнесла она, – мужчина, чуть не раздавивший своим весом женщину, ни с того ни с сего решив, что подвергся нападению турок, не должен так говорить.

– Давай проверим, что там, – предложил Самуэль и передал ей фонарь. – И помни: мы не боимся. Это нас боятся.

Она ткнула его в бок, и они присели рядом у края колодца и посветили вниз. Эбба успокоилась, заметив, что Самуэль невольно затаил дыхание.

Чудовище все еще было там. Оно тянуло к ним лапы, раскрыв широкие кожаные крылья, а его безобразная морда застыла в вечном немом крике. Из распахнутой пасти торчали острые, как иглы, клыки. Высохшее тело мумии заканчивалось длинным рыбьим хвостом с шипом на конце. Самуэль опустил крышку фонаря.

– Морская нимфа, – сказал он. – Мумифицированная морская нимфа, она лежит внизу на столе. К черту эту комнату ужасов!

– Это подделка, – заметила Эбба.

Она никак не могла забыть портреты уродцев, оставшиеся у них за спиной.

Похоже, Самуэль ее совершенно не слушал.

– Главное, что она мертвая.

– Самуэль! Это… это подделка! Я уже видела такие предметы. Если бы ты хорошенько рассмотрел эту халтуру внизу, то мог бы даже понять, из каких частей она состоит: хвост тунца, побритое туловище обезьяны, челюсть дохлой кошки…

Самуэль раздраженно смотрел вниз, в темноту. Несмотря на серьезность ситуации, Эбба неожиданно развеселилась. До сих пор ей не удавалось обнаружить в ротмистре Самуэле Брахе ни одной слабости. И именно здесь, среди россыпей подделок и обманутых надежд, выяснилось, что Самуэль Брахе… верит в существование морских нимф?!

В следующее мгновение он подтвердил ее догадки.

– Я однажды видел такую… еще в детстве, на лодке. Она проплыла совсем рядом…

Не успев сдержаться, Эбба спросила:

– А может, это была мать Гренделя?

Лицо его окаменело.

– Морских нимф не существует, – вздохнула она. – Есть только мальчики с богатой фантазией, которые вырастают и становятся отважными мужчинами. – Самуэль не отвечал, и мгновение спустя она продолжила: – По крайней мере мы убедились в том, что тактика у нас правильная. Я спущусь вниз, а ты снова прикроешь мне спину.

Самуэль осветил фонарем узкую лестницу, ведущую в помещение под сокровищницей. Эбба спустилась по ступенькам, подняла крышку фонаря и осмотрелась. Страшная рожа поддельной морской нимфы скользнула в луч света и снова покинула его. Ее место заняли перегонные аппараты, стеклянные колбы и медные трубы, спирали, плошки, мензурки – все они валялись беспорядочной грудой на столах, причем большая их часть разбилась или деформировалась, словно здесь некогда происходила борьба, а после нее помещение лишь немного прибрали. Она обернулась вокруг своей оси и снова уставилась в высохшие глаза морской нимфы. Толстый слой пыли покрывал искусственного монстра, покрывал всё и вся.

Где-то в глубине мрака стояло что-то, похожее на кафедру. Сверху на ней лежал сундук. Она сделала шаг вперед и поняла, что этот сундук на самом деле является книгой, закрытой книгой, лежащей на кафедре, и масштабы изменились. У нее захватило дух. Книга была огромна. Переплет сиял тусклым призрачным светом, металлические скобы и угловые орнаменты тлели на нем, словно отпечатки чьих-то лап. Мурашки пошли по коже, когда ей показалось, что она внезапно снова ощутила волосатые лапы на своем теле. Она достигла цели. Чудовищная книга была библией дьявола.

Эбба даже не думала о том, как должен выглядеть кодекс, но, конечно, не так, как тот, лежащий там, такой могучий, что одна она даже не смогла бы его приподнять, не говоря уже, разумеется, о том, чтобы снять его с кафедры, – но у нее не было ни малейшего сомнения, что перед ней лежит завет сатаны.

«Кристина, – подумала она, и на мгновение ее охватило ощущение триумфа. – Кристина! Я нашла ее…» Но триумф рассыпался пеплом в ее сердце, едва в голове молнией сверкнула картина того, как Кристина возьмет ее за руку, когда она вернется, и поцелует… И эта картина вызвала у Эббы такое отвращение, что ее прошиб пот.

Голос в ее сознании, еще никогда не звучавший так четко, спросил: «Неужели ты действительно готова сделать своей королеве такой подарок?!»

Она обернулась, чтобы позвать Самуэля, но прямо перед ней поднялась крышка фонаря, в глаза ударил луч света и ослепил ее, и кто-то произнес:

– Я ждал посетителей, но не таких.

6

Эбба отступила. В голове бушевал водоворот мыслей. Она не знала, ощущала ли она ужас, ярость или облегчение оттого, что, кажется, потерпела неудачу в двух шагах от цели. Перед ее глазами танцевали цветные пятна. Спиной она ударилась о железную клетку, окружавшую кафедру. Фонарь опустился, она моргнула и попыталась увидеть хоть что-то сквозь разноцветные пятна. Свет фонаря обтекал могучую фигуру, спокойно стоявшую перед ней. Фигура вытянула руки, и Эбба почувствовала, как у нее из-за пояса достают кинжал и рапиру. Оба клинка упали на пол и зазвенели где-то за пределами досягаемости. Фигура отступила на шаг. Эбба увидела слабое мерцание седых волос.