Путь к власти - Ирина Даневская

Ирина Даневская

Путь к власти

©Даневская И., 2011

©ООО «Издательский дом «Вече», 2011

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru)

Всем, влюбленным в историю,

Особенно тем, кто не успел ее полюбить.

Глава 1. Знакомство

– Быть дочерью короля и быть счастливой невозможно, – однажды утром заявила юная принцесса Генриетта-Мария Французская[1] своим придворным дамам. – Да, да, и не смотрите на меня так. Я несчастнее любой простолюдинки. Каждая из них может выйти замуж за любимого человека, а я не могу даже встретиться с графом д’Эгмоном, не опасаясь за его жизнь!

Принцесса гневно тряхнула головой, отгоняя мрачные мысли, отчего ее густые темные волосы растрепались. Фрейлины, которые все утро укладывали эти непокорные кудри, дружно ахнули. Прическа Ее Высочества была безнадежно испорчена, так что нужно было начинать все сначала.

– Не нужно так расстраиваться, моя принцесса, – пожала плечами Мари-Мадлен де Витри, одна из придворных дам Генриетты. – Вот выйдете замуж, и Его Величество, ваш брат, потеряет к вам всякий интерес. Живите тогда в свое удовольствие, встречайтесь с графом д’Эгмоном и будьте счастливы.

– Да, – вздохнула Генриетта, – так и будет.

Шел 1624 год. Дочери великого короля Франции Генриха IV[2] и Марии Медичи[3] было всего лишь пятнадцать лет. Постороннему человеку миниатюрная и хрупкая принцесса казалась маленькой девочкой, но лишь до тех пор, пока она не устремляла на него пронзительный взгляд своих жгучих черных глаз. Огонь, горевший в них, мог разжечь пламя и в ледяном сердце…

Генриетта была еще младенцем, когда ее отец, Генрих IV, погиб, сраженный кинжалом убийцы, подосланного то ли иезуитами, то ли, как шептали злые языки, его собственной супругой. Марии Медичи удалось заполучить регентство, но она, увы, оказалась бездарной правительницей, доверив власть в стране своему любовнику, итальянскому проходимцу Кончини[4]. Наглость и несносный характер фаворита переполнили чашу терпения даже флегматичного Людовика XIII[5]. Итальянец был убит, королева-мать отправлена в ссылку, но государственные дела не привлекали молодого короля. Править Францией стал его любимец, герцог де Люинь[6], и делал это так успешно, что вскоре народ с ностальгией вспоминал времена Кончини. Да, французская алчность оказалась хуже итальянской наглости…

К счастью для Франции, ненавистный временщик умер. А в государственном совете появился новый любимец Марии Медичи – молодой и красноречивый Арман дю Плесси, епископ Люсонский[7]. Вскоре выяснилось, что фиолетовый цвет молодому человеку решительно не к лицу. Пришлось королеве-матери добывать для него кардинальскую шапку.

Потом Мария Медичи уверяла, что господин дю Плесси получил такую награду за услуги, оказанные королю. Но придворные, не понаслышке знакомые со скупостью Людовика, только смеялись.

– Усердие в спальне королевы, – говорили они, – всегда вознаграждалось лучше…

В красном одеянии он и вошел в историю. С этой минуты кардинал Ришелье крепко взял в свои руки власть в стране и не выпускал ее до самой своей смерти.

Брат и мать Генриетты были слишком заняты своими делами, и потому юная принцесса росла на попечении воспитателей, без родительской любви и заботы. Должно было произойти чудо, чтобы из тихого запуганного ребенка выросла умная и хитрая красавица…

– А ведь я действительно была робкой и застенчивой, – улыбнулась Генриетта своему отражению в зеркале, наблюдая, как Мари-Мадлен ловко укладывает ее непослушные локоны. – Была, пока не появился он, Арман д’Эгмон, граф Ла Рош-Гюйон.

Шум из соседней комнаты прервал ее приятные грезы.

– Что там происходит? – удивилась принцесса, прислушиваясь к приглушенным возгласам и тщетно сдерживаемым рыданиям, доносившимся из приемной.

Портьера всколыхнулась, пропуская внутрь бравого молодого дворянина. Он ворвался в будуар принцессы с таким решительным видом, словно собирался бросить вызов целой неприятельской армии. Следом за ним вбежала красивая белокурая девушка, еле сдерживая слезы.

– Подождите, Бутвиль[8], – всхлипывая, прошептала она. – Я не смогу ей сказать. Генриетта этого не переживет…

– Я сам скажу, – вздохнул молодой человек, – хотя, видит бог, я бы предпочел поединок с десятью противниками… А, все равно…

Он не договорил, потому что Генриетта поднялась, решительно отмахнувшись от фрейлин, которые пытались закончить прическу.

– Бутвиль? Что вы здесь делаете? – удивилась она.

– Это я провела графа, Ваше Высочество, – вмешалась Элен де Сент-Люс (так звали девушку). – У него важные новости…

Она беспомощно посмотрела на Франсуа, не решаясь продолжить.

– Так говорите ваши новости, сударь, – улыбнулась Генриетта. – Знаю, вы опять дрались на дуэли! Только поединок смог бы вас поднять в такую рань.

Она притворно нахмурилась, еле сдерживая улыбку, но Бутвилю было не до смеха.

– Граф д’Эгмон убит, – тихо сказал он.

– Что? – еле слышно произнесла Генриетта. – Что вы сейчас сказали?

Она перевела взгляд на Элен, предлагая ей удостовериться в слабоумии де Бутвиля, но девушка уже не сдерживала слез, а всегдашний забияка был как никогда серьезен.

– Боже мой! – прошептала принцесса. – Нет, это не правда. Нет!

– Я собирался драться с де Ту сегодня утром. Арман должен был быть моим секундантом, – быстро заговорил Бутвиль, видимо, боясь растерять остатки храбрости при виде ее помертвевшего лица. – Перед поединком я заехал за ним, но слуги сообщили, что не видели д’Эгмона со вчерашнего вечера. Но вчера вечером я доставил графа домой и своими глазами видел, как тот вошел в открытую дверь! Я вошел в дом, но не пробыл там и пяти минут, как прибежал слуга и заявил, что обнаружил тело д’Эгмона в саду. Я бросился в указанном направлении. Увы! Малый не солгал – Арман был убит ударом шпаги. Я сразу же помчался к вам, забыв о дуэли, так что мой противник сможет ославить меня трусом на весь Париж.

Бутвиль пытался шутить, но осекся, увидев бледное лицо принцессы. Остекленевшим взглядом она смотрела куда-то в пустоту… Генриетта думала о человеке, которого любила, и эти воспоминания, такие близкие и прекрасные, вызвали улыбку на ее лице и ужас у всех присутствующих, поскольку они не могли понять, что в такую минуту могло заставить принцессу улыбаться…

Жан-Арман д’Эгмон, граф де Ла Рош-Гюйон, был красивым мужчиной лет тридцати. Он выгодно отличался от других придворных щеголей своими манерами и образованностью и не нажил себе сколь-нибудь серьезных врагов только потому, что, будучи одним из лидеров протестантской партии[9], возглавляемой принцами Конде и де Роаном, редко бывал при дворе. А смерть жены и дочери превратила этого веселого и жизнерадостного мужчину почти в отшельника. Но видя возрастающую силу королевской власти, авторитет которой укреплялся с того дня, как Арман-Жан дю Плесси стал кардиналом Ришелье, граф принял решение вернуться ко двору.

Не всем такое решение пришлось по душе. Мария Медичи, помня прежнюю наглость и несносность Конде, от которой принца не излечила даже Бастилия[10], встретила его друга презрительной гримасой. Что касается короля Людовика XIII, то его скучная физиономия ничуть не изменилась, разве что стала еще угрюмей. О реакции кардинала Ришелье граф пока затруднялся сказать что-то определенное, но действенные меры министра по ослаблению Нантского эдикта[11] очень беспокоили Ла Рош-Гюйона, и он дал себе слово держать ухо востро.

После визита к августейшим особам Арман решил немного прогуляться по прекрасному саду Люксембургского дворца[12], построенного для королевы-матери по примеру Палаццо Питти во Флоренции[13], где она выросла. Выйдя к фонтану Медичи[14], который стал популярным местом свидания влюбленных, граф столкнулся с бароном де Ту.

– Друг мой, вас ли я вижу! – воскликнул тот. – Неужели святой Арман почтил нас, грешных, своим визитом?

– Филипп, – рассмеялся д’Эгмон. – Вы не изменились!

– Время щадит меня, – вскричал барон, раскрывая объятие. – Зато вы изменились, граф! И, разрази меня гром, если скоро среди придворных дам не разразится сердечная болезнь… под названием «граф Ла Рош-Гюйон»… Но, так как вы спустились с небес на землю, я с превеликим удовольствием поспособствую эпидемии. И не торопитесь меня благодарить! – вскричал этот неугомонный повеса, видя, что д’Эгмон собирается возразить. – Как вам вон та красавица?