Масонство, культура и русская история. Историко-критические очерки - Виктор Острецов

Конечно, можно не сомневаться, перечисленные лица не были героями добродетели. Но ведь этих героев и вообще мало в этой жизни.

Но, если у Императора Николая I было такое высокое требование к своим приближенным и к моральным качествам свидетелей, то тем более странным должно представляться наличие рядом с Царем такого бесчестного человека. Иуды и интригана, не раз нарушавшего верноподданническую присягу, каким был М.М. Сперанский и которого Он сам так не любил, которому не доверял, но почему-то в 1833 году определил преподавателем к наследнику престола, будущему Императору Александру II. (см. Семенова А.В., ук. соч. ее.57, 98). Почему-то у наших царей воспитателями мы видим архимасонов, либералов, прогрессистов: то Н. Панина (у Павла I), то якобинца Лагарпа (у Александра I), то Адлерберга (у Николая I), то В.А. Жуковского и М. Сперанского (у Александра II). Кажется, в принципе, странным, что Николай I так старается, почти демонстративно, оправдать тех, кого Он сам не любил и о которых знал. что они — Иуды и предатели, и масоны. Не говорим о том соображении, что, например, философ Френсис Бэкон был плут и взяточник, но от этого ничего не теряют ни его «Новый Органон», ни «Великое восстановление наук». Если бы, вообще говоря, достоверность свидетельских показаний целиком зависела от моральных качеств свидетеля, то всякое следствие вообще потеряло бы смысл.

По свидетельству князя, с ссылкой на свидетельство Магницкого, Сперанскому поручено было «искоренять в России предрассудки, в числе коих поставлены: греко-российская Церковь, обязанности к законному престолу и к отечеству.» При этом князь Андрей Борисович напоминает, что цель ордена Иллюминатов, как она обозначена в их собственных статусах: свергать монархии, искоренять духовенство, подрывая его авторитет, и сводя на нет дворянство. Конечно, нельзя ни подтвердить, ни опровергнуть этого свидетельства, касающееся конкретного факта отношений М.М. Сперанского с этим радикальным орденом. Судя по косвенным признакам, по характеру его отношений с Фесслером (см. ниже) он был членом этого ордена. Но само по себе это и не принципиально. Важно лишь, что указанные тенденции в деятельности Сперанского действительно имели место быть. Державин в своих воспоминаниях не обвиняет Сперанского в иллюминатстве, но пишет просто и без затей об этом великом государственном деятеле — бюрократе: указав, что Сперанский, будучи директором канцелярии Внутреннего министерства, возглавляемого В.П. Кочубеем, водил последнего за нос, он замечает далее: «Сперанский совсем был предан жидам, чрез известного откупщика Перетца. которого он открытым образом считал приятелем и жил в его доме.» Конечно, это еще не значит, что Сперанский был в близких отношениях с Вейсгауптом, но тем не менее значит для оценки морального облика этого государственного деятеля не мало. И многое объясняет в его поступках. Кстати, сын этого Перетца был участником заговора декабристов.

И, если Император Николай I был возмущен этим «доносом на всю Россию князя А.Б. Голицына», а Санглен назвал мнение князя о том, что Царь окружен предателями и изменниками, фанатизмом, то сенатор, министр юстиции у Александра I, доверенное лицо Его отца, Павла I, все тот же Г.Р. Державин назвал тех же лиц. что и князь Голицын. «якобинской шайкой», целиком пропитанных «конституционным французским и польским духом». (Державин Г. Р. Записки. — Г.Р. Державин, Избранная проза. М.1984, с.220, 234). Вероятно, в душе, Государь Николай Павлович думал об этих лицах также, как Голицын и как (увидим ниже) Магницкий, и как Державин. Ведь он знал об участии в заговоре против него и генералов М.Ф. Орлова, П.Д. Киселева, А.П. Ермолова, адмирала Н.С. Мордвинова, равно и М.М. Сперанского. Другой сюжет исторически вполне проверяем. Князь указывает на одно лицо. которое должно было подрывать православную веру в самом сердце ее — в Петербургской Духовной Академии. Речь идет об упомянутом выше Фесслере, масоне высоких градусов, действительно изгнанном из католичества. Судя по всему он был евреем. Мало кто сомневается из историков масонства и в том, что Фесслер действительно был членом ордена иллюминатов, хотя сам по себе этот вопрос не принципиален. Известно, что этот ученый муж был крупнейшим реформатором масонства, введшим в последнее свою систему, названную его именем. И этот человек действительно, был приглашен профессором еврейского языка и философии в Петербургскую Духовную Академию (в 1810 г.) и именно М.М. Сперанским. Только благодаря ревности к чистоте православия рязанского епископа Феофилакта, внимательно просмотревшего конспекты лекций по философии Фесслера удалось последнего изгнать из Академии. (Он преподавал здесь с февраля по июнь 1810 г.) Хотя и то сказать, студенты были в восторге от скептического отношения этого еврействующего профессора к евангельским событиям, этого архимасона в рационалистической и пошлой упаковке, поклонника Канта, Спинозы и прочих западных философов, отвергающих божественность Христа и все догматы христианской веры. В свое время, примерно в то самое, о котором идет речь, сардинский посланник в Петербурге Жозеф де Местр не мог понять, как могут приглашать какого-нибудь лютеранина, а то и атеиста преподавать в учебные заведения православного государства. Он спрашивал адресата, можно ли себе представить, чтобы в католическое учебное заведение во Франции или Италии был приглашен какой-нибудь кальвинист или лютеранин. (Мэстр, Жозеф де. Петербургские письма. 1809-1817. Спб. 1995 г.). В России в описываемое время это оказалось вполне возможным и тот же де Мэстр видел в этом факте безразличие русских верхов к вере. В данном случае с ним нельзя не согласиться. Следует напомнить, что ректором Духовной Академии позже стал будущий митрополит Филарет.

Относительно самого Александра I князь А.Б.Голицын пишет: «Я замечал сколько раз в Его Величестве наклонность к всеобщей религии, которая Его поставляла в некоторое недоверие к греко-российской Церкви. Изданием периодического «Сионского Вестника» и учением Фесслера Государь думал посеять настоящий христианский дух, вывести нечувствительно из спасительных форм нашей Церкви внутреннее христианство (курсив мой — В.О.) и быть орудием всех церквей». (там же. с.533).

Это все те выписки из докладной записки князя, которые вызвали резкие возражения Санглена.

Из того, что мы видим в этой записке, ничто не может считаться выдумкой, не заслуживающей внимания. Единственно, что можно поставить в минус этой записке князя Голицына, как и следующей за ней Магницкого, это быть может слишком расширительное толкование слова «иллюминат» и «иллюминизм». Это менее заметно у князя Голицына и более у Магницкого, который в сущности слово «масонство» заменяет словом «иллюминат», (см. ниже). Но и в этом расширительном употреблении этого термина, обычно относимого лишь к членам баварского международного ордена Иллюминатов, созданного в 70-е годы XVIII века Адамом Вейсгауптом, профессором Ингольштадского университета, прожившего долгую жизнь и умершего уже в 1830 году, есть своя логика: масон есть носитель «просвещения», подлинного учения, духовный рыцарь, защищающий истину, жених вечно девственной Софии — Мудрости и пр. и пр. И в этом смысле он есть иллюминат, просветитель.

Итак. к чему же свелись возражения Якова де Санглена, то же, кстати, прожившего долгую жизнь и умершего в Москве в 1864 году, то ли на 94 году жизни, то ли на 88-м и похороненного здесь на лютеранском кладбище.

9 февраля 1831 года Санглен представил свои замечания с опровержениями на записку князя А.Б. Голицына. К чему же они сводятся? Во-первых, нигде в записке князя, пишет Санглен, не приводится доказательств. что иллюминаты существуют в России в 1831 году, хотя в заглавии это и было обещано. Во-вторых, ни из чего не видна истинность утверждения автора, что кто-то действительно хочет исказить греко-российскую веру, заводит в России ереси и стремится всячески «убивать в сердцах русских всякую любовь к отечеству, лишать народы своей национальности, нравов, здоровья, обычаев и проч. и проч. — ... но где же это делается в России, и в 1831 году. и с помощью иллюминатов и когда это делалось?» (там же, с.531).

Последнее восклицание, действительно, самое умилительное — через шесть лет после первого в России вооруженного бунта и попытки свергнуть Самодержавие, при живых и здравствующих масонах — вельможах предыдущего царствования, в год польского восстания, участие в котором польское масонство и не скрывало и которое декабристы приветствовали в своем далеко, обнаружив подлинный смысл своего «патриотизма»... В этом восклицании Санглена есть что-то даже фиглярское. Не будем говорить об униженном положении православной церкви. лишенной даже своего настоящего названия и получившей титул свой единственно, как политико-географические: греко-российская. Слово «православный» было изъято потому, что оно по смыслу своему означает «правильную», хранительницу Правды, правдивого, праведного Слова, выразительницу полноты Истины, которая есть сам Глава ее — Иисус Христос. И вот просвещенные правители православного государства решили «разжаловать» Церковь Христову, так как им было очень обидно слышать слово «православный» в отношении к нашей Церкви. Они и сами назвали себя «истинными христианами», «внутренними христианами» в противность «внешней», «обрядовой», «наружной». то есть Православной.