Страницы любви Мани Поливановой - Татьяна Витальевна Устинова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
К столику припорхала девушка, похожая на эльфа, – по крайней мере, Алексу так придумалось. Она была очень худенькая, коротко стриженная, высокая, в каких-то странных темных развесистых и неопределенных балахонах и почему-то в вязаных сапогах.
– Ксань, ты слышала, что у нас тут было? Здрасти, – поздоровалась она с Алексом, присела на диван к Фие и ткнула ее острым локотком. – Дай сигарету. У меня босс перекинулся. Нет, ей-богу, Ксань, клянусь тебе!
– Тихо ты! – шикнула на нее Фия.
– Кто такая Ксаня?
Девушка-эльф фыркнула и ткнула пальчиком в Фию:
– Вот она! А вы что, не знали? А еще кавалер!
– Я не кавалер.
– Он писатель, – сказала Фия таким тоном, каким говорят «он сумасшедший». – Это Алекс Лорер, ты что, не узнала?
Девушка-эльф прыснула со смеху, замотала коротко стриженной головой и прикурила от необыкновенной зажигалки, извлеченной из недр странных черных одеяний.
– Ксаня – ее настоящее имя! Ну, она же из Кривого Рога, с Украины, Оксаной ее зовут, а мы зовем Ксанька!
– Очень красивое имя, – оценил Алекс.
– Ты представляешь, нашего-то убили! Нет, это уму непостижимо! В каком-то багажнике его нашли! Я хотела сейчас в девять телик посмотреть, может, чего скажут! Потому что пока молчание полное и полная конспирация! Я не знаю, Ларка надеется, что ли, все в секрете удержать! А как удержишь, когда такой скандалище!
– Аня работает у Сергея Балашова, – сердито пояснила Фия-Ксанька. – Она гример.
– Да ничего я не гример, я гример по совместительству, а так я помощник! И больше я у него не работаю, потому что его пристрелил придурок какой-то. Ты знаешь, даже жалко!
– Жалко у пчелки, – огрызнулась Фия. – А ты чего это? Подстриглась! Да еще перекрасилась!
– А что? – И девушка-эльф покрутила в разные стороны изящной головкой. – Тебе не нравится? А я думаю, пропади оно все пропадом, надо меняться, весна пришла! Тем более шефа убили! Ему блондинки нравились, так у нас все до одной блондинками были! Ларка первая блондинка на деревне, то есть в телецентре, а мы все рангом пониже. И чего особенного? Мне так больше нравится!
– А вы его тоже не любили, Анна? – спросил Алекс.
– Кого я не любила?
– Вашего шефа, Сергея Балашова. Не любили?
Девушка-эльф вдруг вопросительно взглянула на подругу, и та улыбнулась ей довольно злорадно. Алекс соображал, конечно, не очень, но по-прежнему все замечал.
– Да не то чтобы… Не, он нормальный был мужик, с закидонами, конечно, и когда в голову себе чего-нибудь заберет, так потом с места его не сдвинешь… А вы его знали, да?..
Фия сделала страдальческое лицо и покрутила пальцем у виска так, чтобы «кавалер» не заметил. Но он заметил.
– Алекс сегодня был в доме у Сергея, выражал соболезнования…
– Не выражал я соболезнований, – перебил Алекс. – Но в доме был. У него очень стеклянный дом и очень красивая подруга.
– Это точно, – согласилась девушка-эльф, – и как раз не блондинка, а брюнетка! А все брюнетки гораздо умнее блондинок, это научный факт! Слушайте, а вы правда на него похожи! Вам это, наверное, уже говорили, да?
– На вашего покойного шефа?
– Да не-ет! На знаменитого писателя! Ну, вот, которого все читают!.. Там еще история какая-то сумасшедшая, у него рукопись украли, а самого чуть не убили! На нем все теперь помешались, как на Коэльо! Я когда в Москву только приехала, все читали Коэльо!
– Коэльо плохой писатель, – сказал Алекс. – Я, конечно, тоже плохой, но все-таки лучше Коэльо. По крайней мере, стараюсь не выдавать расхожие истины за поиски Бога.
«Кто такой этот самый Коэльо?» – подумала Фия.
«Вот так номер», – подумала Аня.
«Куда я попал?» – подумал Алекс.
– Так вы и есть, значит, этот самый писатель, – после некоторой паузы протянула Аня. – А я вас и не узнала. Ну, Ксань, ты даешь! Я сейчас в блог выйду, всем расскажу!
– Только посмей, – пригрозила Фия и стрельнула в Алекса глазами. – Мы просто ужинаем. Мы вчера прилетели и сегодня решили отдохнуть, вот и все!
– Вы не помните, Аня, ваш начальник в тот вечер, когда его убили, никуда не собирался?
Она пожала плечами:
– Нет. Ну, я не помню. А что такое? Убийцу уже нашли! Какой-то ненормальный! Он сам приехал и во всем признался. Его сразу и задержали!
– Вы уехали после него?
– Вам это для романа надо?
– Для романа, – признался Алекс. – Для детективного. Я решил писать детективные романы под псевдонимом Марина Покровская!
– Да ладно! Вот смех! Оно вам надо – детективы писать? Их сейчас только ленивый не пишет!
– А ты где стриглась? – вдруг встряла Фия. – Все там же, у своей Наташки?
– А что? Ты тоже хочешь?
– Мне нельзя, у меня имидж!
– У меня тоже был имидж, пока шеф был жив! А теперь у меня все другое, другой имидж, и шеф наверняка тоже будет другой!
– А вам его жалко? – опять пристал Алекс.
Ему этим вечером почему-то было очень важно, чтобы о Сергее Балашове хоть кто-нибудь искренне сожалел.
Маня сожалела, конечно, но от Мани он… освободился.
Девушка-эльф пожала плечами:
– Ну да, жалко, конечно! Но все это уже не мой вопрос! Я все свои вопросы решила! Ксанька, ты молодец! Звякни вечерком, я тебя о чем-то спрошу!
– Ну, я не знаю… – и Фия повела глазами в сторону Алекса. – Как получится.
– Ну-ну. Желаю удачи. – И эльф упорхнул.
– Слава богу, – сказала Фия и посмотрела Алексу в глаза. – Так вот. Если вам понадобится солистка, то вы, как автор, должны будете сказать Корсакову, что таковы ваши условия…
– Мне не нужна солистка и условий никаких не надо, – перебил Алекс. – Ксаня, душа моя, я прошу прощения. У меня больше нет сил. Никаких. Честно.
И попросил счет.
В тесной комнатке с железной решеткой на единственном окне воняло невыносимо, и Маня никак не могла понять, чем именно воняет, а ей казалось очень важным это понять.
Она все время крутила головой в разные стороны, пересаживалась так и эдак на узком железном табурете, рассматривала стены, хотя рассматривать было совершенно нечего, и в конце концов пнула Митрофанову в бок.
– Кать, чем так воняет?
– Ничем не воняет, сиди спокойно.
– А почему ты шепчешь?
– Не знаю, – прошептала Митрофанова.
За глухими стенами комнатки шла жизнь, отчетливо здесь ощущаемая, непривычная и угрожающая. Где-то что-то гремело, как будто закрывались тяжелые надежные и острожные двери, топали чьи-то ноги, передвигались люди, раздавались окрики или команды, отсюда не разобрать.
Маня Поливанова вдруг встала и подошла к решетчатому окну.
– Вернись на место!
– А что, вставать тоже нельзя?
– Здесь ничего нельзя! Вернись, Маня!
