Длинная цепь - Е. Емельянов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
За несколько шагов от начала этого причудливого обмана ворлинги нашли груду камней, аналогичную той, что видели на берегу. За камнем с руной нашли и оставленный прошлой командой подарок — небольшие шарики, которые можно было жевать полдня и обманывать пустой желудок, что его вот-вот наполнят. Хороший дар. Взамен для следующей группы Кэрита оставила в тайнике маленький кристалл с наложенными ей чарами — напитываясь магией Мёртвой Земли, он всегда немного светился, давая круг света в пару шагов шириной. Все постояли рядом с грудой камней, храня молчание без особой причины. Чувствуя страх.
— Выдвигаемся, — скомандовал Эйрик.
— Проклятое место, — сказал Робин Предпоследний, осеняя себя знаком Единого Бога имперцев. — Зачем нам вообще ступать в него?
Сколько дней как они сошли на берег, а Робин ни разу не брился, и всё равно оставался безбородым, даже щетины не появилось. Зато сам расчесал себе ногтями скулы до крови. И пальцы вокруг ногтей у него были все в маленьких красных ранках — Страж регулярно грыз и колупал их.
— Не нравится? — осклабился частью зубов Синдри. — Страшно тебе, трусливому воину, которого учили со всякой такой пакостью бороться, да не выучили как от неё защищаться. Потому что нет никакой защиты! Стра-а-ашно.
Безумный старик ладонями похлопал себя по коленкам и по животу, выбивая странный, быстрый ритм, в конце стукнул по земле посохом. Глаза у всех заслезились от дорожной пыли, хотя никакой пыли видно не было.
— И правильно, недобрый это город, и не случайно в нем одним мигом и человек всякий, и птица, и зверь — все исчезли. А образ города сохранился, застыл в вечности, стесняется. Спит и видит сон о себе прежнем. Я знаю, ты чувствуешь, а все местные чудища это знают и чувствуют, что они маленькие, мы ещё мельче, а город — он большой. Они в него не заходят, и поэтому мы зайдём.
— Нас не пугает то, что пугает чудовищ? — спросил Эйрик.
Ладони свои Эйрик полюбил прятать в мехах, у себя в подмышках. Сам знал, что не отогреется так от холода Мёртвой Земли, а всё равно пытался. Не считая этого, держался молодцом, разве что похож был на мешок давно сгнившей картошки.
— Пугает, — закивал Синдри часто-часто.— Пугает, пугает, пугает. Но город спит, город пугает тем, что он может сделать, а чудища за его пределами — тем, что точно сделают. Ходи тихо, ступай осторожно, ибо твои глаза тебе врут, и там, где сейчас дорога, уже может быть яма, а где свободный проход — острые камни да колья. А коли услышишь шаги за спиной, пока шагаем — не оборачивайся. С теми, кто обернулся — не разговаривай.
С этими словами Синдри сделал шаг вперёд, после чего помахал перед собой посохом, постучал им по земле перед собой, и лишь затем сделал второй шаг.
— Живой путешественник должен быть немножко ленивым — делает шаг, отдыхает, думает. Потом делает второй шаг.
Эйрик двинулся за ним следом, шаг в шаг. По цепочке за вождём пошли и остальные. Риг шёл за Кнутом, стараясь не отвлекаться на красивый и необычный город вокруг, постоянно повторяя себе, что не нужно оборачиваться. Шагов за спиной он, впрочем, не слышал, и лишь спустя какое-то время подумал, как это странно, ведь за ним шла половина отряда. Чуть было не обернулся убедиться в этом.
Сам город оказался большим, больше Стальгорода уж точно, и с их темпом продвижения они шагали бы по нему до конца дня, медленно, но верно. Однако в какой-то момент заговорил шаур, и это было столь неожиданно, что Риг невольно вздрогнул и потянулся за оружием. Никогда он первым не начинал беседы…
— Почему мы идём столь медленно? — спросил он.
Словно меч в руке или дом, в котором ты живёшь, вдруг обрели голос. Странно и жутко.
— По той же причине, почему мы и раньше не бегали через эти проклятые равнины, — грубо отозвался Ингварр Пешеход. — Жить хотим.
— Вокруг никого нет, — шаур ни лицом, ни голосом не показал, что его хоть как-то задевает грубость великана. — С тех пор как мы вошли под большой купол, мы абсолютно одни в руинах города. Все прочие остались снаружи.
Отряд собрался кругом, в полном составе, хотя Ригу казалось, что позади него кто-то стоит, что кого-то забыли. Оборачиваться не стал, повторял себе снова и снова, что нельзя, сжал кулаки от напряжения.
— Руины, да? — Синдри пристально всмотрелся в лицо белокожего шаура, чьи глаза, как и всегда, были скрыты повязкой. — Ты их видишь? Или как вы называете то, что делаете?
— Вижу. Такие же руины, как и те, что мы видели до этого, но немного другие. Те обломки городов создало время, а эти — дело рук человеческих.
Он посмотрел в чистое, бледно-голубое небо. Потом добавил:
— Спит великан. Муха крадётся сквозь пыль по расчерченной коже. Ладонь его напряжена, ожидая.
Мёртвый Дикарь Синдри осторожно, словно боясь спугнуть нечто невидимое, потёр свой подбородок. Посмотрел на Эйрика, потом на Короля, а после поскрёб собственную грязную рубаху длинным ногтём.
— Думаю, будет лучше тебе пойти первым в этом городе, вечный чужак, бледным змеем помелькать через город, которого нет. А нам будет лучше идти по твоим следам, по твоим делам, один за другим, змея из людей за змеёй из человека. Покажи нам путь.
Шаур будто бы заколебался сначала, но в итоге всё же вышел вперёд и повёл ворлингов за собой, быстро и уверенно. И хотя они действительно шли теперь на порядок быстрее, Риг не мог отделаться от странного, некомфортного чувства, словно они делают нечто безумное, следуют вперёд за катящимся камнем, слушают его