Длинная цепь - Е. Емельянов

Кнут был тем, кто и заметил, и услышал, и кто сразу же бросился в указанном направлении. Скрылся в пыли, левой рукой прикрывая лицо, правой же крепко сжимая отцовский меч. А вскоре именно его крик услышали все, и на звук этот все пошли, кто ещё мог ходить, и Риг пошёл вслед за ними: сначала позади, но вскоре и рядом.

Кнут был серьёзно ранен, лежал на земле. Когда они приблизились, то он поднял голову, и Риг с трудом удержал себя, чтобы не отшатнутся — нижняя челюсть у брата была разбита, часть зубов отсутствовала, язык и весь рот превратились в кровавое месиво. Однако сам Кнут продолжал сражаться — мечом рубил он четыре осколка, что формировались в воздухе рядом с ним, и те разлетались на мелкие части, превращались в дым, струйками снова стекались в одну точку, пытались собраться в новый коготь. Кнут явно не успевал за ними.

С громким, утробным рычанием он резко схватил один из когтей, и собственноручно вонзил острый край в свой живот. А после вдавил его внутрь себя. Риг встретился со старшим братом глазами, когда тот окончательно смог вдавить острый осколок внутрь себя — разорвал связь чудовища с этой частью, взглядом не отрываясь от Рига, но не имея в глазах никаких чувств, кроме упрямого гнева.

Неизвестно, сколько смотрели они так друг на друга. Вряд ли действительно долго, всего несколько мгновений, но Ригу они показались длиннее зимней ночи, и когда старший брат со сдавленным стоном повалился на землю без сил, Риг почувствовал облегчение. С места он так и не сдвинулся, стоял словно заворожённый, и даже когда над Кнутом сформировался из воздуха новый коготь чудовища, продолжал стоять.

По счастью, Ондмар Стародуб подоспел вовремя, кромкой щита разбил на осколки проклятый коготь, прикрыл Кнута от удара. В то же самое время Синдри подпрыгнул к тому месту, куда стягивался дым от разбитых осколков, и стал вдыхать его, жадно, отвлекаясь лишь на то, что иногда кашлял кровью. Ещё два почти сформированных когтя Финну удалось поймать в плащ Короля. Ткань, конечно, надолго бы их не удержала, но дала Кэрите достаточно времени, чтобы из частей доспеха сформировать прочный шар, и заключить остатки чудовища внутри него. Тюрьма для чудовища ещё формировалась, когда она уже, шатаясь, добралась до Кнута, возложила руки на его израненное тело и приступила к лечению. Риг подоспел немногим позже неё. Не то, чтобы он мог многое сделать для брата сейчас, но то был семейный долг — быть рядом.

— Кнут Белый съел один из осколков, — сказал Элоф Солёный, поддерживая голову Кнута и не давая тому захлебнуться собственной кровью.

— И ещё один собственноручно вонзил себе в живот, да вдавил полностью внутрь, — кивнул Ондмар. — Истинный сын Севера.

— Моря… — Кнут закашлялся, говорил тихо, и всем им, кто рядом, пришлось склониться над его телом. — … Нашей крови.

— Холмы наших тел, — отозвались все нестройно.

И Эйрик Весовой возложил на грудь старшего из сынов Бъёрга три новых звена.

«Золотые паруса»

Сказка, рассказанная Дэгни Плетуньей, пересказанная с её слов и согласия

Девочка родилась на корабле. Многие девочки рождались на кораблях, но эта была особенной — боги подарили ей золотые волосы. Если плести из этих волос канаты, то будут они прочными и ни мечом, ни топором не перерубить их. Если сплести из этих волос паруса, то даже в самую тихую погоду они поймают ветер и унесут корабль прочь.

Многие капитаны просили у отца девочки её руки, но он отказывался. Золотые волосы отрастали быстро, и каждый год отец остригал их, и каждый год становился сильнее. Отец получил уважение многих семей и многие богатства. Опасаясь за безопасность дочери и за свои планы, держал он её взаперти у себя в каюте, и каюта была весь её мир. Она знала, что есть и другие части корабля, слышала людей снаружи. Отец обещал отпустить её, когда это будет безопасно.

Скоро он сам стал капитаном, и корабль его, с золотыми парусами, был самым быстрым в море. И тогда девочка спросила, безопасно ли снаружи, может ли она выйти, но отец сказал, что ещё рано.

Спустя несколько дней услышала она, как зовут её по имени снаружи. Выглянула из окна, и увидела внизу, на лодке, юношу, что представился капитаном. Он признавался ей в любви и обещал забрать к себе на корабль, сделать женой своей и защищать от всех бед. Всё, о чем просил в ответ юный капитан, это чтобы девочка сбросила вниз свои длинные и крепкие волосы, чтобы мог забраться он наверх и повергнуть её отца быстрым ударом. Девочка отказалась без раздумий, закрыла окно.

Шло время, власть отца крепла. Другие капитаны присягнули ему на верность, сделав того главным над капитанами. И вновь девочка спросила дозволения выйти из своей каюты, и вновь получила отказ. Слишком многие желали получить себе силу его, его златовласую дочь. Рисковать было нельзя.

Той же ночью вновь явился под её окна молодой капитан. Он снова предлагал ей спасение на своём корабле и в замужестве. Снова просил лишь сбросить ему длинные золотые косы, чтобы мог взобраться он и убить отца девочки. Девочка подумала, но не дала своего согласия, не свесила косы, и закрыла окно.

Шли годы. Власти у её отца становилась все больше и больше, и его нарекли правителем моря. Каждый корабль, неважно под каким флагом, теперь платил ему дань. Ему даже не надо было более выходить самому в море, так что его корабль всегда теперь стоял на якоре возле берега, стал его дворцом.

Девочка снова попросила отца освободить её из безопасного заточения. А когда получила отказ, то задушила отца своими косами, обрезала их, и ушла с корабля, никем не узнанная. Больше её никто не видел.

Глава 19

Память о прошлом

Как только Кэрита убрала руки от его лица, боль сразу же вернулась, но уже не так, как раньше — слабее, не так остро. И более концентрированно.

— Шрам останется, — сказала она усталым, напряжённым голосом. — И не такой красивый шрам, которым перед девчонками красоваться можно. Обычный будет, который остаётся после того, как