Эрагон - Кристофер Паолини

Муртаг, прижав пальцы к вискам и словно собираясь с мыслями, сказал:

— По-моему, единственный выход — это покинуть пределы Империи. Те немногие города, где мы могли бы обрести помощь, слишком далеко отсюда, и по дороге туда нас непременно заметят и схватят или станут преследовать. На севере мы могли бы скрыться только в лесу Дю Вельденварден, но я бы не рискнул снова проезжать мимо Гиллида. На западе сплошь имперские владения, а дальше море. На юге Сурда, и там, возможно, нашелся бы кто-то, кто помог бы тебе отыскать варденов. А на востоке… — Муртаг пожал плечами, помолчал и продолжил свою мысль: — На востоке, конечно, края неизведанные, но между нами и этими неведомыми землями раскинулась пустыня Хадарак. Где-то там скрываются и вардены, но, не зная пути, их можно искать годами.

«Но там мы все же будем в безопасности, — заметила Сапфира. — Во всяком случае, пока не встретим никого из ургалов».

Эрагон сдвинул брови. Голова у него опять разболелась, думать становилось все труднее.

— Ехать в Сурду слишком опасно, — медленно проговорил он. — Для этого пришлось бы пересечь почти всю территорию Империи, обходя при этом стороной каждое селение. Вряд ли мы сумели бы добраться туда незамеченными.

— Неужели ты хочешь попробовать пересечь пустыню? — спросил Муртаг.

— Я не вижу иного выбора. Кроме того, в этом случае мы гораздо быстрее сможем покинуть пределы Империи. Раззаки на своих крылатых скакунах, наверное, уже через пару дней будут в Гиллиде, так что времени у нас осталось немного.

— Но они смогут нагнать нас и в пустыне, — сказал Муртаг. — От такой погони вообще очень трудно уйти.

Эрагон погладил теплый бок Сапфиры, чувствуя, какой твердой стала ее чешуя.

— Да, но лишь в том случае, если они обнаружат наш след, — задумчиво промолвил он. — А для этого им придется далеко оторваться от остальных наших преследователей, так что, если дело дойдет до драки, то, мне кажется, мы втроем сумеем дать им должный отпор… Если, конечно, не попадем в засаду — как тогда мы с Бромом.

— Но если нам удастся более или менее спокойно пересечь пустыню Хадарак, — спросил Муртаг, — то куда ты намерен двигаться дальше? В тех краях, насколько я знаю, не так уж много городов и селений. Если они вообще там есть. Да и сама пустыня очень опасна. Ты хоть что-нибудь о ней знаешь?

— Только то, что там очень жарко, сухо и полно песка, — признался Эрагон.

— В общем, так оно и есть, — усмехнулся Муртаг. — А еще там полно ядовитых змей и скорпионов, а также не менее ядовитых растений — остальные же совершенно несъедобны. Да и солнце там тоже ядовитое, безжалостное. Ты помнишь ту огромную равнину, которую мы миновали по пути в Гиллид?

— Помню, конечно, я и до этого там бывал — с Бромом.

— В таком случае ты должен представлять себе, что такое беспредельность. А ведь эта равнина находится в самом сердце Империи, тогда как пустыня Хадарак — почти за ее пределами, и она раза в два, а то и в три больше! И эту пустыню ты предлагаешь нам пересечь?

Эрагон попытался представить столь бескрайнее пространство, но не сумел и вытащил из седельной сумки карту Алагейзии. Пергамент пахнул пылью. Расстелив карту на земле, Эрагон долго ее рассматривал, удивленно качая головой.

— Теперь я понимаю, почему Империя кончается там, где начинается пустыня Хадарак, — сказал он. — У Гальбаторикса просто руки коротки, чтобы туда дотянуться!

Муртаг провел рукой по карте и сказал:

— Вот смотри: все земли, что лежат к востоку от пустыни и выглядят на этой карте, как сплошное белое пятно, во времена Всадников также принадлежали Алагейзии. Если король сумеет вырастить себе новых Всадников, это позволит ему снова невероятно расширить границы Империи. Но я хотел сказать совсем не об этом. Пустыня Хадарак бесконечна и таит в себе столько опасностей, что у нас очень мало шансов пересечь ее и добраться до тех далеких краев живыми. По-моему, это совершенно безнадежное предприятие!

— Так у нас и положение совершенно безнадежное! — воскликнул Эрагон и снова уткнулся носом в карту. — Если мы поедем прямо, то у нас уйдет по крайней мере месяц, а то и два на то, чтобы добраться до восточных границ Хадарака. А вот если мы срежем угол и двинемся на юго-запад, к Беорским горам, то доберемся до цели значительно быстрее. Потом можно поехать либо на восток, вдоль горной цепи Беор, либо еще дальше на юго-запад, постепенно сворачивая к Сурде. Если эта карта достаточно точна, то расстояние отсюда до Беорских гор примерно равно тому, какое мы преодолели, направляясь в Гиллид.

— И на это у нас ушел почти месяц! Эрагон нетерпеливо тряхнул головой.

— В Гиллид мы ехали медленно, потому что я был ранен. А если поторопиться, то времени уйдет гораздо меньше.

— Хорошо, я тебя понял, — сказал Муртаг. — Но есть и еще одна очень сложная проблема, которую стоило бы обсудить заранее. Ты ведь уже заметил, что я закупил в Гиллиде припасы для нас и корм для лошадей? Но где мы в пустыне возьмем воду? Тамошние кочевники всегда тщательно прячут свои колодцы, опасаясь, как бы кто-нибудь не украл их драгоценную воду. А сколько воды мы можем увезти с собой? Ты представь только, какое количество воды необходимо в день твоей Сапфире? Да мы с тобой и за неделю не выпьем столько, сколько выпивает она и наши кони за раз! Или, может, ты сумеешь заставить дождь идти тогда, когда нам это будет необходимо? А иначе я просто не представляю, как пускаться в такой опасный путь.

Эрагон задумался. Заставить дождь пролиться?.. Нет, такое ему, пожалуй, не по силам! И вряд ли это по силам кому-либо из Всадников, даже самому сильному и умелому. Сдвинуть дождевые тучи — это все равно что гору в воздух поднять! Нет, необходимо отыскать такое решение, которое позволит ему не растрачивать полностью свои силы… А что, если попробовать превратить в воду песок? Если получится, это решило бы самую главную нашу проблему… Если только подобное превращение не потребует слишком больших затрат энергии.

— У меня есть идея, — сказал он Муртагу. — Если получится то, на что я рассчитываю, мы сумеем уйти от преследователей.

Эрагон отошел в сторону, и Сапфира тут же последовала за ним.

«Что ты собираешься делать?» — спросила она.

«Я еще не решил… Но скажи, ты смогла бы нести такой запас воды, которого нам хватило бы, чтобы пересечь пустыню?»

«Нет, конечно. Я не смогу не то что лететь с таким грузом, но и просто поднять его!»

«Жаль».

Эрагон опустился на колени, выбрал щербатый камешек — в такую впадинку как раз мог поместиться глоток воды — натолкал в эту щербинку земли и вперил в нее свой взор. Теперь предстояло самое трудное: превратить землю в воду. Но какими словами древнего языка лучше воспользоваться? Подумав, он выбрал два слова, которые показались ему наиболее действенными: «Делуа муа!», что означало: «Земля, переменись!» Произнеся их вслух, он тут же ощутил леденящее прикосновение магической силы и понял, что этот крошечный комок земли с угрожающей быстротой высасывает из него силы. Помня предостережение Брома о том, что решение некоторых задач может стоить жизни тому, кто воспользовался магией, он попытался приостановить действие заклинания, но не сумел и постарался не шевелиться, чувствуя, что слабеет с каждой секундой.