Азъ есмь Софья. Царевна - Галина Гончарова

Где и объявила, что так и так, вот Воин, достойный и полезный человек, женить его надобно бы…

Бояре, конечно, согласились. Тут же личные интересы — у кого дочь, у кого внучка, да и не одна. Но пока они приглядывались — Софья сообщила, что жену она выбрала для Воина сама. Лично. И их даже уже обвенчали.

Буквально вот — вот, на днях… недавно.

Кого?

Царевну Анну Михайловну.

Когда поняли, кого выдали заамуж за Ордина — Нащокина, у бояр начался культурный шок. Но…

Алексей Алексеевич был далеко, Софья близко, войска за нее горой, часть бояр ее тоже поддерживала, хоть Милославский и намекал, что можно бы и его… и ему…

Ворчал Питирим, заявляя, что не стоило бы так поступать‑то, супротив обычаев. Но в открытый конфликт не вступал. Софья, откровенно разозлившись, потребовала у него найти документ, где сказано, что царевен нельзя выдавать замуж.

Такового не оказалось, и царевна Анна стала просто Анной Михайловной Ординой — Нащокиной. Про то что венчание состоялось недавно — несколько лет назад, Софья молчала, а никто и не спрашивал. Царевна Анна пискнула было, что нельзя так‑то, со лжи начинать, но тут же получила от племянницы резкую отповедь.

Нехорошо?

А царскую семью позорить лучше? Коли объявить сейчас, что царевна Анна уж сколько лет замужем, позору будет на всю Европу. Тоже мне, царь, который за своими сестрами уследить не может. Да и какой тут грех? Что там наши жизни пред ликом Божьим? Годом больше, годом меньше — пустяк для вечности. Отпущение грехов? Вот иди и пусть тебе их отпускают. А потом — к мужу!

Софья, впрочем, приказала подготовить рескрипт, по которому дети царевны, вышедшей замуж за обычного боярина, лишались права наследования престола. Так, на всякий случай. И озаботилась тем, чтобы четко прописать правила престолонаследования.

Кто может занимать трон, на каких условиях…

И ни в коем разе — незамужняя женщина или женщина, которая вышла замуж за кого‑то ниже себя по статусу. Только ровня.

Допустим, если бы самой Софье потребовалось наследовать трон, она могла бы это осуществить. Но должна была бы выйти замуж за принца. Любого, пусть импортного, но принца. А вот ежели вышла бы замуж за боярина…

Редькой вам по всей морде, а не передачу власти!

Хватит с нее Хованского, который планировал сам жениться на ком‑нибудь из царевен Романовых и сына женить. Козлы!

Алешка приедет — пусть подписывает. Пусть только попробует не подписать. Софья твердо решила сделать ставку на королевскую кровь и наследование четко по мужской линии. И никакого лествичного права. Даже остатков не надобно.

Оговорить, в каких случаях царя можно отстранять от престола — это обязательно. Потому как дурак на троне хуже чумы в короне.

Еще триста лет тому вперед Софью ужасно бесили размазанные сопли вокруг канонизации последнего из Романовых. Простите, а за что канонизировать?! И кого?!

Неудачливого полководца?

Царя, который прогадил все, что мог, даже коронацию превратив в братскую могилу?!

Дурака, который подставил не только семью, но и страну под удар своей нерешительностью?

А как насчет тех, кто пострадал безвинно? Фрейлины, приближенные, да тот же доктор Боткин, те же слуги… почему их не причислили к лику святых? Ведь заслужили!

Еще как заслужили!

Но — нет?

А между тем… Софья все чаще задумывалась, что это замкнулся круг. Ведь Михаил Романов приказал когда‑то убить ребенка. Малыша, сына Марины Мнишек, который ничем не мог ему повредить. Ведь дите ж еще…

И все равно малыша повесили. Хотя могли бы просто сделать вид. Найти подходящий труп, выставить на площади…

А ребенка? Поручи его доверенному человеку, увези куда подалее, сдай в обитель, продай в рабство в Турцию, вырасти при дворе, как холопа, чтобы на глазах был, жени на крестьянке, чтобы прав на трон не имел… да что угодно, но не иди на такую откровенную подлость! Ведь платить за тебя будут твои дети, внуки, правнуки… и не надо говорить, что в Николае Втором, может, и крови‑то уже от Михаила Романова не осталось, после всех Екатерин и Елизавет. Принял на себя имя — прими и все грехи этого имени. Вовсе уж стоит промолчать про то, что народ это видел — и никто даже не вякнул! Добрые, милосердные люди!

И кому придется расплачиваться конкретно за этот грех?

Софья пока не знала. Но была уверена, что на ее брата это лечь не должно. Только вот что она может сделать?

Разберемся. Пока же…

Дела наваливались неотвратимой лавиной.

Софья плюнула — и своей волей направила на практику выпускников царевичевой школы во все приказы. От Посольского до Разбойного. Пусть смотрят, учатся, прикидывают, кого можно поменять.

Принялся жаловаться Питирим. Мол, и стар он, и дряхл, и возраст, и простатит, и вообще… царевна вздохнула и принялась прикидывать, кто…

Она помнила, что Петр Первый учредил Светлейший Синод, но ей‑то к чему такие радости? Пусть остается патриарх! С одним вороном проще договориться, чем с целой стаей. Да и то сказать — демократия была хороша только в Афинах, где все друг друга знали, а результаты выборов, может, и не подтасовывали. Безусловно, Синод был выгоден, если выбивать у церкви опору из‑под ног. Но Софья предпочла бы, чтобы вера стала опорой государству. Просто планку снижать не надо, а то докатимся, как в девяностые, до торговли водкой под благословение.

Надо было выбирать, кто заменит Питирима. И это должен быть человек достаточно молодой, умный, но не слишком амбициозный, чтобы не стал давить на государя, как тот же Никон. Но и не замалчивать свое мнение, чтобы Алексей… мало ли что!

Софья отлично понимала, что она не вечна. Что‑то с ней случился — и Алексей останется… с кем?

С командой.

Которая поймет, поддержит и поможет. И хороший священник там не последнее дело.

Аввакум?

Нет, его не примут. Он слишком свят для дел чиновных и сановных. А вот кто?

Первому покушению Алексей значения не придал. На вражеской земле все‑таки находятся. Если б тут никто не покушался — странно было бы.

Хотя Ваня и возмущался, требуя разобраться, а не гнать всех слуг подряд.

Второе покушение уже заставило насторожиться обоих.

Когда Алексей проезжал по улицам Бахчисарая…

Обычный день, все хорошо, все спокойно, скоро войска уходят, остается только небольшая их часть для поддержания порядка, Алексей Алексеевич решил проехаться по городу от скуки… и так получилось. Что‑то напугало коня, он дернулся в сторону, едва не вставая на дыбы — и в этот миг рядом с головой царевича свистнула стрела.