На повестке дня — Икар - Роберт Ладлэм

— F-106 с военной базы Холмстез с минуты на минуту совершит посадку.

— А я выхожу! — Эван дернул ручку дверцы, но она оказалась заперта.

— Лучше не делать этого, конгрессмен!

— Выпустите меня! — бросил Кендрик.

— Эван, это его работа! — Калейла нежно, но твердо сжала ему руку. — Следовать раз и навсегда установленным правилам входит в его обязанности.

— Может, в его обязанности входит намерение меня удушить?

— Не сочиняй! Я, к твоему сведению, сижу себе и прекрасно дышу.

— Да будет тебе известно, ты — не я!

— Знаю, дорогой. Сейчас никто не в состоянии быть тобой... — Калейла повернула голову, обвела взглядом здание терминала, взлетное поле. — Я вообще-то полевой игрок... — сказала она с нажимом в голосе.

— Полевой? — отозвался цэрэушник. — Вы что, из наших?

— Да, но, пожалуйста... Считайте, вы уже об этом забыли. Пусть конгрессмен выйдет! Полет в Вашингтон обещает быть довольно тяжелым.

— Я не против, но мне было сказано: «Не выпускайте его из машины». Это прозвучало почти как приказ, поверьте!

— Эм-Джей иногда перегибает палку, — вздохнула Калейла.

— Эм-Джей? — Разведчик вскинул бровь. — А давайте-ка, в самом деле, глотнем немного воздуха. Водитель, выпустите нас.

— Спасибо тебе, — тихо сказал Эван Калейле. — И я прошу прощения...

— Не за что тебе просить прощения, черт побери! Только не делай из меня врушу и не порть мне нервы, вот и все. Ладно, не будем препираться.

— Погоди. — Кендрик приоткрыл дверь, но задержался. — Минуту назад ты сказала, что никто не в состоянии быть таким, как я. Но что бы там ни говорили, я страшно рад, что ты — это ты! Особенно сейчас...

Разговаривая, они вылезли из машины. Накрапывал дождь. Цэрэушник шел позади, вежливо держась на расстоянии. Охранники с автоматами наперевес<шагали справа и слева от них. Внезапно из грузового склада на большой скорости, с визгом выскочила машина без габаритных огней. Охранники кинулись к Эвану и Калейле, повалили их, прикрывая собой. Цэрэушник навалился на них сверху. Однако паника кончилась так же быстро, как и началась. Машина дала два коротких гудка и остановилась. Из кабины выскочил служащий аэропорта. К нему подбежал командир эскорта. Они о чем-то тихо переговорили, и мотоциклист дал своим отмашку.

— Сэр, — он подошел к цэрэушнику, — экстренное сообщение для вашего друга.

— В чем дело, сообщили?

— Просили произнести всего одно слово: «Эм-Джей».

— Этого вполне достаточно, — сказала Калейла, отряхивая юбку. — Я иду с вами.

— Э-э-э нет! — сказал представитель ЦРУ на Багамах. — Существуют твердью правила, и вы их знаете не хуже меня. Я иду с конгрессменом и беру с собой четырех человек. А вы остаетесь здесь и дожидаетесь прилета самолета, договорились? А то прилетят, а их никто не ждет. Все теперь нервные такие, просто ужас!

Телефонный аппарат был укреплен на стене полупустого складского помещения. Вскоре вновь раздался звонок, и первые слова, какие Кендрик услышал от Митчелла Пейтона, заставили его задержать дыхание.

— Плохие новости, Эван. На Меса-Верде было совершено нападение.

— О Господи! Что-нибудь с Мэнни?

— Он в полном порядке.

— Не пострадал, не ранен?

— Совсем наоборот! Всех террористов уложил наповал, а одного ранил.

— Этим террористом я займусь лично. Мне, он нужен мне...

— И нам тоже! Наши люди туда уже едут.

— Вытрясите из него всю душу, но необходимо выяснить, что они замышляют...

— Да, конечно!

— А как все это воспринял Мэнни?

— Откровенно говоря, разговаривал со мной довольно высокомерно!

— Ну спасибо, ну порадовали! Хоть одна хорошая новость...

— Молодец этот Эммануил Вайнграсс! Для человека его возраста он держится просто замечательно.

— А он всегда такой! Другим я его и не знаю... Митч, я в Вашингтон не лечу. Меняйте маршрут. Мы прямо в Колорадо.

— Я это предвидел. Сверхзвуковой истребитель заправлен топливом, которого хватит до Денвера. Будете дома менее чем через три часа. Но, пожалуйста, про налеты террористов никому ни слова! Мистер Вайнграсс утаил от полиции все, что случилось в Меса-Верде.

— Каким образом?

— Он сам вам расскажет.

— Думаете, удастся все сохранить в тайне?

— Я это сделаю даже, если придется нанести визит президенту. И в этом смысле у меня нет альтернативы.

— Попасть к нему не так-то просто!

— Есть один человек, с которым я учился в юности, когда готовился стать историком. Мы с ним иногда перезваниваемся. Довольно влиятельный человек... Самуил Уинтерс.

— Уинтерс? Это не он надоумил Дженнингса наградить меня медалью Свободы?

— Он самый. Поэтому и подумал о нем. Желаю хорошего полета, и передайте привет моей племяннице.

Кендрик вышел из дверей склада. К нему шагнул цэрэушник с пистолетом в руке.

— У вас всегда при себе эта игрушка? — без особого интереса спросил Эван.

— Полюбопытствуйте у вашей подруги, которая знает, что такое полевой игрок, — ответил тот, шагая рядом с Кендриком.

— И у нее есть оружие?

— Пусть сама вам ответит.

— Интересно! А как же детектор? В смысле, металлоискатель?

— Это наш небольшой секрет, который вовсе таковым не является. Таможенное начальство всегда появляется в тот самый момент, когда мы проходим через детектор. На пару секунд он выключается, вот и вся премудрость! А вон и наш самолет... Далековато идти. Пусть подвезут!

Разведчик дал знак. К ним немедленно подкатила служебная машина. Цэрэушник и Эван сели на заднее сиденье, водитель моментально газанул.

Огромный военный истребитель F-106 «Дельта-Дарт» стоял с работающими двигателями. Калейла возле трапа беседовала с офицером ВВС. Подойдя ближе, Кендрик окинул взглядом самолет. Он был такой же, как тот, на котором ему довелось лететь год назад на Сардинию. То был первый этап поездки в Маскат. Эван повернулся к представителю ЦРУ на Багамах, протянул ему руку.

— Спасибо за все, — произнес он. — Жаль, что не составил вам более приятной компании.

— Пустяки, конгрессмен! Я горжусь знакомством с вами.

— Спасибо на добром слове! Как вас зовут?

— Зовите меня просто Джо.

«Зовите меня просто Джо». Год назад молодой человек на самолете подобного типа тоже назвался Джо", — вспомнил Эван. Неужели будущее готовит ему еще один Оман и еще один Бахрейн?

— Спасибо, Джо. Спасибо за все.

— Мы еще не расстаемся, мистер Кендрик! Один из этих воздушных асов должен подписать бумагу.

По трапу спускался чернокожий великан в чине генерала.

— Здорово, доктор Аксельрод! — произнес он, протягивая руку. — Похоже, я становлюсь вашим личным летчиком. Но очевидно, это устраивает власти.

— Здорово, генерал!

— Конгрессмен, давайте объяснимся прямо при свидетелях. В прошлый раз я, помнится, выступил не по делу, и вы меня не слабо приложили. И были правы! Так вот, хочу сказать, что, если меня переведут в Колорадо, буду голосовать за вас обеими руками!

— Благодарю вас, генерал, — сказал Эван и улыбнулся. — Только голоса мне больше не понадобятся.

— Ну, это вы мне бросьте! Только я навострился шагать с вами в ногу, вернее, приобщиться к политике, а вы... Нравится мне размах ваших крыльев, конгрессмен! А уж в этом я кое-что петрю...

— Генерал, кажется, вам следует подписать какую-то бумагу...

— В Сардинии такого не было, — усмехнулся летчик. — Правда, там я груз сдавал, а здесь принимаю. Подпишу! Куда денется немолодой уже негр в генеральском мундире?

— Заткнись, немолодой уже негр, я сам наполовину индеец, — хмыкнул цэрэушник, протягивая бланк документа, именуемого в юриспруденции «освобождение от обязательств».

— Не серчай, начальник! — Генерал расписался, и его специальный груз поднялся на борт.

— Что случилось? — спросила Калейла, когда они заняли свои места. — Почему звонил Эм-Джей? Эван объяснил ситуацию в двух словах.

— Мы обязаны остановить этот разгул насилия! — добавил он, и голос у него дрогнул. — Если не сумеем, я потеряю всех, кого люблю, о ком забочусь!

Калейла лишь стиснула ему руку, давая понять, что она рядом.

Шел второй час полета, когда обслуживающие рейс стюарды принесли напитки, а затем подогретый в микроволновой печи ужин.

Кендрик до еды не дотронулся, сказал, что кусок в горло не лезет.

— Тебе надо поесть, дорогой, — шепнула Калейла.

— Не могу, — ответил Эван, — лучше я выпью. В этот момент раздался звук сирены. Такая же сирена прозвучала год назад, когда на имя Кендрика поступила радиограмма из Госдепа от Свонна. Теперь же капрал, ответивший за перегородкой по внутреннему телефону, подошел и заговорил с Калейлой:

— Мисс, следуйте за мной. С вами хотят говорить.

— Благодарю вас, — сказала Калейла и обернулась к Эвану. Заметив тревожное выражение, появившееся у него на лице, она добавила: — Если бы было что-то важное, попросили бы тебя. Расслабься.