По Байкалу - Сергей Волков

В верховьях р. Сармы в XIX в. было открыто россыпное золото, которое разрабатывалось нелегально, официально зарегистрированных приисков здесь не было. В 15 км от пос. Сарма разведаны богатые запасы фосфоритов, оцениваемые в 4 млн т. На склонах гор можно увидеть следы дорог, оставленных геологоразведочными экспедициями.

В месте выхода Сармы из ущелья, в 2,5 км от пос. Сарма, у подножия Приморского хребта на левом берегу реки, в 1987 г. обнаружены древние рисунки, нанесенные красной охрой. Писаницы размером 1,7?2,0 м расположены под небольшим карнизом на ровных гранитных поверхностях, обращенных к юго-западу. Рисунки плохо сохранились и хорошо просматриваются только после увлажнения скал. Композиция их включает символ в виде трезубца, стилизованное изображение человека и аморфные пятна.

18. МЫС КУРМИНСКИЙ (26-й км)

Мыс известен примечательной серповидной галечной косой и большим гротом, расположенным со стороны моря в скале. В начале зимы он обрастает красивыми ледяными наплесками и сосульками. По 2-километровой галечной косе Курминского мыса можно подъехать к скалистому возвышению на его оконечности и пешком подняться на вершину. Между мысами Хадарта и Курминским расположена живописная безлесная бухта Хогден-Холе, защищенная от моря тонкой песчаной косой, где обычно любят останавливаться рыбаки.

Напротив Курминского мыса есть дорога в горы, откуда открывается великолепная панорама акватории Малого Моря и каменистых островов, как с вертолета. Начинается она от четырех столбов сэргэ. На 29-м км в пос. Курма отсыпанная гравийная дорога заканчивается и начинается лесная. Основная дорога в этом месте удаляется от берега в горы, съезд на берег озера ведет к сору Курма. Ехать в Онгурен надо по левой дороге через лиственный лес. По пути будут броды через ручьи, часто дорога проходит по самой кромке берега рядом с галечными пляжами. На 34—35-м км лиственный лес на берегу сильно пострадал от лесного пожара, сухостой был вырублен, место пожарища заросло густыми зарослями багульника. В начале июня, когда багульник цветет, эта местность выделяется сплошной розовой окраской.

ЗАГАДКА ДРЕВНЕГО ШАТРОВОГО СООРУЖЕНИЯ

На 37-м км в лесу, в 150 м от дороги, находится старинное шатровое каменное сооружение (N53°33,977’ E107°01,437’) с особой кладкой стен в два ряда и воздушным проходом между ними. Подобных сооружений нет в других местах побережья Байкала. Этот уникальный исторический объект – единственный в Прибайкалье. Версий о его предназначении было много, среди них имелись такие оригинальные, как печь для выплавки лепешек партизанами Каландаришвили или «Чрево Матери» – эвенкинское шаманское святилище. Наиболее распространенная гипотеза до недавнего времени – железоплавильная печь, правда, непонятно, откуда доставлялась сюда руда. Рядом неизвестно рудных месторождений, и нет близко расположенных поселений. К загадочной каменной печи можно пройти по тропе от дороги, около 150 м. Высота сооружения – 2,5 м, внутри – 3 м, окружность у основания – 4–5 м, диаметр в самом широком месте – 2,6 м. Пол выложен каменной плиткой с уклоном в центр, внутренние стены обмазаны глиняным раствором. О древности сооружения свидетельствует красный лишайник на стыках камней, для образования которого требуется много лет. Печь расположена в глухом лесу на склоне горы, где не видно следов жилья и дорог. Местный житель А.А. Тахиев вспомнил предание о том, что в местности Буту несколько веков назад стояли кочевые юрты рода шоно (волка), там были три железоплавильные печи для изготовления чугунных изделий. Возможно, в этих печах могли производить железо для изготовления нужных в хозяйстве чугунных чанов и сосудов. По другой версии, рассказанной также местным жителем, это шатровое сооружение – эвенкийская постройка для совершения сложных шаманских обрядов и продолжительного ритуала, связанного с жизнью и смертью. Двойная стена предназначалась для магической защиты второго костра, который разжигался внутри шатрового сооружения для проведения обряда. Еще один костер разжигался снаружи. Точного ответа о предназначении каменного сооружения долгое время не могли получить. В сентябре 2007 г. иркутский турист Эрик Бутаков решил разгадать загадку строения и произвел раскопки внутри и снаружи каменного шатра. После освобождения пола от земли внутри была обнаружена тщательно облицованная каменными плитами воронкообразная поверхность с квадратным отверстием в центре. Четыре точно подогнанные, практически без видимых щелей, друг к другу плиты образуют воронкообразный сток с отверстием посередине. От отверстия в центре шатра под полом из каменных плит был проложен деревянный желоб, который выходил наружу. При освобождении желоба от земли в нем был обнаружен прилипший характерный кокс из смолы и сажи, а весь деревянный сток оказался сильно просмоленным. Если бы из печи выходил расплавленный металл, деревянный желоб просто сгорел бы. Кокс без следов расплавленного железа натолкнул исследователя на мысль, что печь предназначалась для изготовления смолы, которая широко использовалась как герметик при постройке деревянных лодок на Байкале. Склон около печи оказался сплошь состоящим из отвалов золы и шлака. В прекрасно сохранившемся под землей просмоленном насквозь деревянном желобе были обнаружены старинные кованые гвозди, вероятно, плотно крепившие крышку над желобом. Обнаруженные гвозди сильно проржавели и сломались от прикосновения рук. Заключение после тщательного исследования – это старинная смолокурня, редкий исторический образец конструкции печи для изготовления смолы. Возраст ее пока остается неизвестным, о ее древности свидетельствуют выросшие вплотную 60-летние сосны, кованые гвозди и связывающий материал каменной кладки, которым является глина, а не современный цемент.

Шатровое сооружение на берегу Малого Моря

Секрет изготовления смолы из хвойных деревьев заключался в нагреве смолистой древесины без доступа воздуха. Стены каменного сооружения изнутри аккуратно обмазаны глиной, и шатер, вероятно, герметически закрывался после загрузки внутрь древесины, затем между двойными стенами разжигался огонь. Для увеличения тяги на торцах боковых стенок можно видеть квадратные отверстия для поступления воздуха в топку. Один цикл производства занимал несколько дней. Получаемая разогретая смола по деревянной трубе стекала в бочонок, а образовавшийся шлак шел в отвал, который сейчас можно обнаружить под дерном на склоне рядом с печкой. Музейные работники рассказывают: «Курение смолы из сосновых пеньков и корней производилось в особо устроенных небольших смолокурнях. Деготь гнался на тех же смолокурнях из березовой коры – бересты. Добытые деготь и смола помещались в бочки и частью продавались скупщикам, которые отправляли их в губернии, где хвойных и березовых лесов было мало. Часть смолы и дегтя продавалась на местных рынках. Товар ходовой. Смолили суда, лодки, бочки, веревки, канаты. Дегтем смазывали телеги, упряжь, обувь, лечили людей и животных».

Раскопанный в 2007 г. просмоленный деревянный желоб. Фото Э. Бутакова