Мобильник (черновик перевода) - Стивен Кинг

В третьем доме, расположенном на милю южнее, он нашел в подвале «винчестер 30—30» и три коробки патронов. На кухне обнаружил мобильник, подсоединенный к зарядному устройству. Зарядное устройство, естественно, не работало, но, когда он нажал кнопку включения мобильника, тот пикнул, а экран тут же осветился. Из черточек мощности радиосигнала на дисплее появилась только одна, и Клая это не удивило. Пункт превращения норми в мобилоидов располагался на самой границе зоны приема.

Он двинулся к двери с заряженным карабином в одной руке, фонарем в другой, мобильником, зацепленным за пояс, когда его сокрушила усталость. Клая повело в сторону, словно ударило обернутым чем-то мягким молотком. Он хотел идти дальше, но здравый смысл, который еще оставался в его затуманенном усталостью мозгу, говорил ему, что сейчас он должен поспать, и, пожалуй, эта идея не была лишена здравого смысла. Если Джонни успел уйти с поляны и шел по дороге, в это время он, скорее всего, тоже спал.

– Переходи на дневную смену, Клайтон, – пробормотал он. – Тебе не найти то, что ты ищешь, ночью, при свете фонарика.

Дом был небольшим, он предположил, что жила здесь пожилая пара, судя по фотографиям в гостиной и спальне и поручням в ванной. Кровать он нашел аккуратно застеленной. Лег на покрывало, не раздеваясь, снял только обувь. И, как только лег, усталость просто придавила его к кровати. В спальне стоял запах сухих духов, как он решил, запах старой женщины. Бабушкин запах. И запах этот казался ему таким же усталым, как и он сам. В тишине этой спальни мясорубка на территории ЭКСПО казалась далекой и нереальной, как идея комикса, который он так и не нарисовал. Слишком утомительно. «Оставайся лучше с «Темным странником», – могла бы сказать Шарон, его прежняя, нежная Шарон. – Оставайся со своими ковбоями апокалипсиса».

Его разум, казалось, вышел из тела, поднялся над ним. Вернулся (лениво, не спеша) к тому моменту, когда они втроем стояли у фургончика экспертов по очистке воды, аккурат перед тем, как Джордан и Том расстались с ним. Джордан повторил то, что и говорил в Гейтене: человеческий мозг – всего лишь большие жесткие диски, и Импульс стер с них всю информацию. Джордан сказал, что импульс воздействовал на человеческий мозг так же, как электромагнитное излучение воздействует на жесткие диски обычных компьютеров.

«Ничего не осталось, кроме основы, – сказал Джордан. – А основа – убийство. Но, поскольку мозги – органические жесткие диски, они начали восстанавливать имевшуюся на них информацию. Перезагружаться. Да только в поступившей команде был вирус. У меня нет доказательств, но я уверен, это стадное поведение, телепатия, левитация… все идет от вируса. Вирус был в программе с самого начала, поэтому он стал частью перезагрузки. Вы понимаете, о чем я?»

Клай кивнул. Том – тоже. Мальчик смотрел на них, на измазанном кровью лице отражались усталость и стремление поделиться своей версией.

«А тем временем Импульс продолжает транслироваться, так? Потому что где-то находится компьютер, работающий от аккумуляторов, и он продолжает передавать эту программу. Программа недоработана, вот вирус в ней и продолжает мутировать. Со временем сигнал может прекратиться или программа деградирует до такой степени, что отключится сама. А вот пока… вы, возможно, сможете ее использовать. Я говорю, возможно, понимаете? Все зависит от того, делает ли мозг то же самое, что делают надежно защищенные компьютеры, когда попадают под воздействие ЭМИ».

Том спросил, что они делают. И Джордан ответил усталой улыбкой.

«Они проводят резервное копирование. Всей информации. Если такое случается с людьми, если вы можете стереть программу мобилоидов, со временем может перезагрузиться старая программа».

– Он имел в виду человеческую программу, – пробормотал Клай в темной спальне, вдыхая сладкий, слабый аромат сухих духов. – Человеческую программу, упрятанную где-то в глубинах мозга. Всю, до последнего байта, – он уже засыпал. И, если уж предстояло увидеть сон, он надеялся, что это будет не мясорубка на ЭКСПО северных округов.

И перед тем, как он заснул, в голову успела прийти еще одна мысль: возможно, со временем, мобилоиды станут лучше. Да, они родились в насилии и ужасе, но роды обычно трудные, часто насильственные, иногда ужасные. Как только они начали сбиваться в стада и овладевать телепатией, насилия в них поубавилось. Насколько он знал, они больше не воевали с норми, если, конечно, не рассматривать превращение норми в мобилоидов, как военную операцию. Зверства, которые следовали за уничтожением их стад, в принципе, полностью укладывались в нормы человеческого поведения. Если бы их оставили в покое, возможно, они и превратились бы в куда лучших хранителей земли, чем так называемые норми. Они бы точно не выстраивались в очередь на покупку пожирающих бензин внедорожников, учитывая их способность к левитации (и не говоря уже о довольно-таки примитивных покупательских запросах). Черт, начал улучшаться даже их музыкальный вкус.

«Но какой у нас был выбор? – подумал Клай. – Жажда выжить что любовь. Обе слепы».

Сон принял его в свои объятья, и ему не снилась бойня на ЭКСПО. Он вновь перенесся в павильон, где играли в «Бинго», и когда ведущий объявил Б-12 («Это витамин солнечного света»), он почувствовал, как кто-то дергает его за штанину. Посмотрел под стол. Там сидел Джонни, который улыбался ему. И где-то звонил телефон.

3

Не вся ярость вышла из беженцев-мобилоидов, да и новые таланты не покинули их полностью. Около полудня следующего дня, который выдался сырым и холодным, предвещая наступление ноября, Клай остановился, наблюдая, как два мобилоида яростно сцепились на обочине дороги. Сначала обменивались ударами кулаков, потом царапались, наконец, вошли в клинч и принялись бодаться, зубами кусая друг друга за шею и лицо. И при этом начали подниматься над дорогой. С отпавшей нижней челюстью Клай смотрел, как они поднялись футов на десять, продолжая кусаться, широко расставив ноги. Словно оба стояли на твердой земле. Потом один вонзил зубы в нос соперника, на котором была заляпанная кровью футболка с надписью «ХЭВИ ФЬЮЭЛ» на груди. Кусака оттолкнул «ХЭВИ ФЬЮЭЛ» от себя. «ХЭВИ ФЬЮЭЛ» покачнулся, а потом рухнул на дорогу, как камень. Пока он подал, кровь била вверх из откушенного носа. Кусака посмотрел вниз, похоже, только тут осознал, что находится на уровне второго этажа, и упал сам. «Как Дамбо,[137] потерявший волшебное перышко», – подумал Клай. Кусака сломал колено и лежал в пыли, скаля окровавленные зубы, когда Клай прошел мимо.

Однако, эти двое были исключением из правила. Большинство мобилоидов, увиденных Клаем в тот день (норми не встретились ему ни в тот день, ни в последующую неделю), лишившись поддержки группового разума, выглядели потерянными и не соображающими, кто они, где находятся и как сюда попали. Клай вновь и вновь думал о том, что сказал Джордан перед тем, как вернуться в фургон и направиться в леса на севере, где отсутствовала сотовая связь: «Если червь будет продолжать мутировать, их последние новопревращенные, в конечном итоге, не смогут стать ни мобилоидами, ни норми».