Гавань Семи Ветров - Дмитрий Воронин

И что они сделают тогда? Кинутся в погоню? Или попытаются замять дело, опасаясь за свою репутацию? Для них погоня во многих отношениях предпочтительней, тем более что Сиксте известно и то, во что одеты беглецы, и какие у них кони. Денис еще мог тешить себя иллюзиями относительно того, со сколькими противниками он может справиться, но эти странные создания в непробиваемых доспехах… не опасаясь ни стали, ни магии, они просто задавят беглецов числом.

И все же он не мог убить двух безоружных людей. Таяна могла бы, но она выросла в другом мире, где великодушие так часто ассоциировалось со слабостью, а милосердие к врагу считалось глупостью. Может, потом ее бы и мучила совесть, но… И Жаров, признаться, ее понимал. Все эти долгие дни, стоя в одной и той же позе посреди комнаты, там, где ее настигло заклинание, она все видела, все слышала — и ничего не могла сделать. Ее никто не учил, как Жарова, местному языку. Это и понятно, опознав в ней волшебницу, Галантор поспешил принять меры безопасности. Если бы Сикста наложила заклятие Савана в то время, пока Тэй спала… что ж, это был бы один долгий-долгий сон. Но девушка проснулась, успела осознать, что находится в плену… и потом день за днем могла только стоять, не в силах шевельнуть даже ресницами, и строить планы мести.

И он не дал этим планам осуществиться. Не смог — потому что потом не простил бы кровавой разборки. Ни себе, ни Таяне.

Почти час они ехали молча. Тэй дулась — на него, на негостеприимных хозяев, на стерву Сиксту, в общем, на весь мир. А Денис не считал нужным ее успокаивать — девушке нужно перебеситься, она слишком импульсивна, слишком часто сначала действует, а думает лишь потом. Он не сомневался, что ей не потребуется слишком уж много времени на то, чтобы успокоиться, — все-таки она была уже не маленьким ребенком, к тому же — дочерью воина.

Он оказался прав. Тэй первой прекратила игру в молчанку и потребовала объяснений — уже спокойным тоном. Она хотела знать каждую деталь — что произошло, где они оказались, почему на Жарове странные доспехи, вызывающие у нее смутные ассоциации. Он рассказал ей все, что знал, радуясь уже тому, что она пытается разобраться в ситуации, а не прикидывает, кого и как угробить.

Ему все чаще казалось, что за последний год Тэй стала более… жесткой. Время, проведенное ею в тихой деревеньке, где самым серьезным происшествием была кража курицы каким-нибудь прохожим лиходеем или какое-нибудь ночное приключение ее приятеля-слуги, вампира Мерля, позарившегося не на ту шею, закончилось давно. А потом начались иные события, где ей пришлось действовать совсем не столь размеренно и неторопливо. Где на нее впервые за всю ее жизнь подняли руку. Ее возвели на костер и попытались сжечь. Она чуть было не ослепла… может, для молодой девушки число испытаний и было слишком большим. Может, это озлобило ее или, что мало отличается, заставило скоропостижно повзрослеть.

Может, это и неплохо. Нежный цветок, милое создание, знавшее только любовь и преклонение, — смогла бы она долго прожить в этом мире? Или уж если на то пошло — в любом из миров?

— Ты не хочешь замечать очевидного, Дьен, или считаешь нужным услышать это от меня?

— Что ты имеешь в виду?

— Эта Арианис… разве непонятно? Это Эрнис, богиня нашего мира.

— Эрнис…

Жаров почувствовал, что стремительно краснеет от стыда. Можно сказать, что у него была масса других забот в последнее время, и все же такой вывод и в самом деле напрашивался сам собой.

Тогда становилось понятным и кое-что другое. Странные недомолвки Эрнис, ее стремление уйти от прямых объяснений и просто откровенная ложь.

— Но тогда… — медленно протянул он, — но тогда получается, что она прекрасно все знала. Знала, куда мы попадем. Может, сейчас она наблюдает за нами. У нее явно были планы насчет нас.

— Какие?

— Кто бы мог знать… Видишь ли, Таяна, в моем мире существовало немало людей, которые писали книги, знаешь, не хроники или что-то в этом духе, а так, для развлечения. Среди ваших мастеров пера и пергамента такие тоже есть, есть и барды, менестрели… так что ты можешь понять мои слова. Эти люди… они писали о том, чего никогда не было, о том, чего и быть не могло. Они сочиняли сказки — но не для детей, а для взрослых.

— Зачем взрослым сказки? — Тэй не пыталась понять, к чему клонит ее спутник. Раз уж Жаров начал говорить, все скажет сам. Стоит только подождать.

— Наш мир более суров, чем ваш. У нас нет магии, нет драконов, давно уже нет рыцарей без страха и упрека, сияющих доспехами и по любому поводу хватающихся за отточенную сталь.

— Ты сам мог бы слагать баллады, — перебила она его с усмешкой.

— Пока что я, похоже, уверенно становлюсь их участником. Так вот, и взрослым людям тоже нужны отдушины, которые позволяют на время отвлечься от сложностей реального мира. Одной из таких отдушин и становятся книги. Немало их написано и о путешествиях сквозь время. Люди, их создавшие, много думали над тем, каково это — попасть в прошлое, что будет, если это случится. Думаю, что Эрнис прекрасно знала, куда мы попадем и что будем делать. Но молчала — для того, чтобы в нужный момент мы поступили именно так, как надо.

— Мне трудно это понять, Дьен, — после минутного молчания призналась Таяна. — Но в одном ты прав. Если Эрнис и в самом деле здесь, в этом мире, носит имя Арианис… она действительно может знать о том, каков будет наш дальнейший путь. Может знать — но ведь может и не знать. Она богиня, конечно, но даже богиня не может уследить за каждым человеком, за каждым событием. Мне… признаюсь, мне не очень приятно думать, что все, что еще предстоит сделать, уже предопределено.

Жаров только кивнул. Ему тоже не хотелось бы думать, что никакой свободы воли на самом деле не существует, что все они, и люди, и нелюди, — не более чем фигуры в сложной и запутанной игре под названием «Жизнь». Думать так — уж лучше наложить на себя руки… хотя и такой исход тоже может быть кем-то запрограммирован.

— Что ж, — нарочито бодро заявил он, — тогда давай думать, что делать дальше. Знает это Эрнис или нет, но нам она не сказала. Так что решение будем принимать сами.

— Что делать? То же, что и планировали. Поедем в Гавань Семи Ветров… тем более что дорога нам известна.

И снова они стояли на том же холме, что и тогда, в прошлом. Или в будущем? Не важно. Позади была долгая и временами трудная дорога. Их не искали — во всяком случае, так, чтобы это бросалось в глаза. Первое время Таяна вздрагивала от каждого шороха, а при виде всадника — даже одинокого, даже не имеющего ничего общего с загадочными Соратниками — старалась укрыться в лесу. Но шло время, и она стала постепенно успокаиваться. Не неслась по дорогам эстафета, неся приказы любой ценой задержать самозванца, посмевшего присвоить доспехи Соратника, и женщину, незаконно практикующую магию. Не рыскали по лесам отряды вооруженных людей. Тэй снова стала прежней — немножко беспечной, капельку усталой.