Долина кукол - Жаклин Сьюзан

Холодный пот выступил у нее на шее, скатывался вниз по спине – все тело стало липким. Она c трудом поднялась c постели и переодела пижаму. Прав доктор Митчел – у нее выработалось привыкание к снотворному. Может, еще одну желтую принять… нет, тогда она утром будет совсем разбитая, а ей еще учить текст. Господи, сегодня, чтобы только одолеть утреннюю съемку, ей понадобились три зеленые таблетки. Она налила полный бокал виски. Может, еще одну красную? Ага, у них действие быстрей проходит. Она быстро проглотила таблетку. А виски нужно пить не сразу, потихонечку, пока не начнут действовать таблетки. Может, почитать, чтение ее всегда вгоняет в сон. Энн как раз прислала очередную книгу Лайона. На сей раз снова «нетленка». Отзывы на нее хорошие – но что в них проку, в отзывах? Книгу-то не покупают.

Ей вдруг захотелось, чтобы Энн оказалась рядом. Энн всегда знает, как надо поступить. Да, жалко, что у Энн такой успех на ТВ. А то можно было бы выписать ее к себе, платить пару сотен в неделю – зато какая бы у нее была личная секретарша! Боже ж мой, вот было бы здорово, а? Но Энн, наверное, зарабатывает теперь бешеные деньги. Как ни включишь телевизор – обязательно увидишь Энн c рекламой какого-нибудь лака для волос или помады. Ну конечно, неудивительно, что она там процветает, особенно если верить слухам о ее отношениях c этим типом – Гилмором. Но даже если это и так, в Энн все-таки чувствуется порода. Не то что в Дженнифер. Подумать только – говорят, что Голливуд засыпал ее предложениями, а она все не соглашается. Дженнифер отвергает предложения Голливуда! Шлюшка, которая во французских фильмах показывает свою голую задницу и титьки и сколотила на этом целое состояние. Звезда художественных салонов! Те еще салоны! Если бы такие фильмы стали снимать в Голливуде, это считалось бы обыкновенной порнухой! Голливуд в последнее время сделался таким целомудренным. Ни тебе платьев c глубоким вырезом, ни поцелуев взасос, в каждом контракте – целый раздел насчет нравственности и добродетели. И тот же самый Голливуд из кожи вон лезет, чтобы заполучить Дженнифер. Ну ясное дело, сиськи и задницу они чем-нибудь прикроют. Но сделают из нее звезду, платить будут по высшей таксе, как остальным звездам, – и только за то, что она разок пройдется, приоткрыв свои буфера!

Нили сделала большой глоток. Спать не хотелось. Напилась – и все. И есть хочется. Господи, как хочется есть! Зачем только она отослала ужин? В холодильнике вроде оставалась икра. Нет, нельзя. Это все Тед, черт бы его подрал, приучил ее к икре. Но костюмы ей и так тесны. Не икра, так спиртное. Боже ж мой, она же ничего не ела, а если теперь, напившись, еще и нажрется… Нет, это было бы нечестно по отношению к Джону. Он сегодня был так мил. Странно… она никогда не замечала прежде, какие у него синие глаза, особенно на фоне загара. Ему, скорее всего, около пятидесяти, но он еще красив. Джон… тут… рядом c ней. Боже ж мой, вот было бы чудесно… В его объятиях ей было бы так спокойно…

Она взглянула на часы. Пол-одиннадцатого. Может, Джон как-нибудь мог бы приехать? А жене сказал бы, что нужно обсудить эпизод. Наверно, сидит сейчас, переживает за нее, волнуется, придет она завтра или нет. Она улыбнулась. Нет, сегодня она звать его не станет. Она уже вымазала волосы ланолином. Но вот завтра она будет работать в поте лица, а потом пригласит его домой на ужин, поработать c ней индивидуально. И они не просто быстренько перепихнутся. Она заставит его остаться у нее, прижмется к нему, пока не заснет. Может, он будет часто оставаться у нее. И она будет во всем ему помогать. Они закончат картину в срок. И она потребует, чтобы он ставил все ее фильмы. У него ведь дети уже взрослые, значит, он сможет уделять ей больше внимания. Сейчас она позвонит ему и скажет, что усердно занимается. Да, для начала неплохо – он, по крайней мере, заснет, думая о ней.

Она позвонила в студию и узнала его домашний телефон. Затем набрала его номер. Трубку сняла женщина. Нили постаралась говорить басом:

– Миссис Стайкс?

– Нет, я горничная, Шарлотта.

– Ага. А мистер Стайкс дома?

– Нет, мадам, их нет дома. Что передать?

– Ничего не надо.

Нили повесила трубку.

Ушел c женой! Сидит, наверное, в «Романове», рассказывает ей, как ловко околпачил Нили О’Хара. Она буквально слышала его голос: «Слушала меня, раскрыв рот. Такая простодыра. Может, конечно, и звезда, но в душе – до смерти перепуганная вшивая ирландочка. К ней просто надо знать подход». Ну так знай, подход к Нили О’Хара может найти далеко не каждый! Может, родилась она и ирландочкой, но теперь она – звезда! И черт побери, делать будет, что захочет!

Она соскочила c кровати и на цыпочках спустилась вниз. И вдруг остановилась.

– А c какой стати мне ходить на цыпочках? Я в своем доме!

На кухне никого не было. Она открыла холодильник и вытащила из него громадную банку икры.

– Нили, устрой себе пир, – сказала она вслух. Она стала есть икру ложкой. И съела все. – Ну, что дальше? Ну, Нили, чего тебе еще хочется? Делай что твоей душеньке угодно, ты ведь звезда… большой, офигенный талант… ага… офигенно большой талант. И все к твоим услугам! – Она прислонилась к холодильнику. – Пс-с-смотрим… Еще икорочки? А почему нет? На свои ж куплено… – Она открыла вторую банку. – Ну вот, возьмем наверх еще паштетику, вдруг потом захочется. Нили, все для тебя, родная!

Из бара она извлекла непочатую бутылку виски и, спотыкаясь, побрела наверх. Налила себе полный бокал, пошла в ванную.

– Ну, Нили, какую хочешь – красненькую, желтенькую, голубенькую? Бери, детка, какую хочешь.

Она проглотила две красные таблетки и забралась в постель, потом сняла трубку и позвонила вниз, дворецкому:

– Слыш-ш-шь, Чарли, значит, утром меня не будить. Завтра позвони в студию, скажи, что у мисс О’Хара… лар… лар-рин-гит. Никого со мной не соединять. Буду спать… и есть… спать… и есть… примерно неделю. А утром на завтрак подать мне блины c маслом и сиропа побольше. Оргию себе устрою!

1956 год

Нили хорошо продумала, во что одеться. Белые брюки, свободная блузка – чтобы не видно было складок вокруг талии. Боже ж мой, почему сейчас стало так тяжело сбросить эти