Контрабандист - Михаил Тырин

Придумщик выглядел не лучше окружающих его покойничков – бледный и осунувшийся, совершенно неподвижный. Даже дыхания не чувствовалось.

– Что вы за живодеры… – с досадой вздохнул я.

– Это не мы, – кисло улыбнулся медик. – Нам приказывают…

– Приказывают тебе, да? А теперь я приказываю – расшевели его и подними на ноги.

– На это нужно часа три-четыре.

– Ну, дело твое. Тогда бери его на плечи и тащи. Как тебя зовут-то?

– Роберто.

– Веселей, Роби. У меня совсем мало времени.

Он взвалил Придумщика на плечи с заметным усилием. Тот болтался, как тряпичная кукла. В этот момент корпус яхт-рейсера устрашающе вздрогнул. Мой попутчик едва устоял на ногах.

– Что это, черт возьми? – разозлился я. – Опять столкновение с небесным телом?

– Скорее всего, к нам пристыковался спасатель, – робко заметил Роберто.

– Спасатель – это хорошо, только нам туда не надо.

– Как не надо? – у парня буквально затряслись губы.

– Вот только давай без паники, ладно? Я знаю, что делаю.

На самом деле я не знал, что делать. Кое-какой план у меня был, но уж очень смутный. Я всегда надеялся на умение импровизировать, однако один умный человек сказал: каждая импровизация должна быть хорошо подготовлена. А готовиться к пиратскому захвату космических кораблей у меня, сами понимаете, случая не было.

Да к тому же вмешалось нежданное обстоятельство: эта чертова дыра в корпусе.

Я вызвал по телефону Тасю. Она ответила почти сразу и тут же затараторила:

– Грач, у нас ничего не получается! К нам подошли спасатели, сейчас они вышлют команду за Придумщиком. Они могут быть вооружены. Что мне делать?

– Спокойно, девочка, действуем, как договаривались. Сколько им нужно времени, чтобы открыть люки и проникнуть на борт?

– Я не знаю, я в этом ничего не понимаю!

– Я думаю, минут пять, так? Мы успеем. Встречаемся, где договаривались. Наш план в силе, и ему никто не помешает. Верь мне. И не бойся.

– Грач, я все равно боюсь. Я уже надела скафандр, я хочу улететь со спасателями. Пилоты тоже собираются…

– Стерва ты проклятая! – зарычал я. – Сама же подбила меня на это дело, вытащила в космос, заставила убивать людей, а теперь собираешься сваливать?!

Она некоторое время помолчала. Я даже слышал, как девица хлюпает.

– Грач, я все сделаю, – услышал я. – Встречаемся, где договаривались.

– За мной! – скомандовал я медику, и мы помчались к люку грузового коллектора.

Вернее, это я помчался – у него на плечах висел тяжелый и неудобный Придумщик. Через пару минут мы добрались до условленного места. Тася уже ждала меня возле изящного хромированного трапа, ведущего к прочной двери с круглым окошком. Это был вход в рубку.

– Пилоты еще там? – с ходу спросил я.

– Там только капитан, он ждет, пока все не перейдут в спасательный бот.

– Все правильно, капитан уходит последним. А что, дела на самом деле так плохи?

– Я не знаю, но автоматика уже объявила о падении давления на борту. Скоро она начнет герметизировать отсеки, – Тася смотрела не на меня, а за мою спину, где на плечах Роберто болтался безжизненный Придумщик.

– Я пошел, – сказал я, доставая пистолет. – Вы за мной, чуть погодя.

– А вот и я! – громко объявил я, заходя в рубку.

Капитан даже не обернулся.

– Я подозревал, что вы придете, я уже видел вас на мониторах. К сожалению, ничем не могу обрадовать. Угнать судно у вас не получится, оно повреждено и просто не полетит.

– А это мы обсудим потом, господин начальник, – весело ответил я. – Сейчас вы мне скажете, как сделать так, чтобы меня видели в штабе.

Он хмыкнул, как мне показалось, презрительно и пощелкал клавишами на пульте.

– Вас видят.

Я обернулся к Роберто и кивком приказал ему заносить Придумщика в рубку. Здесь я пристроил его в одном из пустующих пилотских кресел, повернув лицом к глазку камеры.

– Уважаемые зрители, начинаем наш концерт! – объявил я в эфир. – Не слышу аплодисментов.

Через некоторое время динамики донесли какое-то невразумительное бормотание, и наконец раздался голос:

– Вас слушают. Что вы хотите?

– О! Меня наконец-то слушают. Представляться не буду, вы меня хорошо знаете. Итак, запоминайте. Я считаю, что дальнейшие эксперименты с геоплазмой и существом, которого вы называете Придумщиком, опасны. Я намерен положить этому конец и не остановлюсь ни перед чем. Сейчас я могу взять и прострелить ему голову. Но вы этого не хотите. Да и я не жажду. Поэтому сейчас вы нас просто отпустите. Я знаю, вы надеетесь, что сумеете вернуть себе Придумщика позже. Поэтому сейчас вы не будете меня бесить и доводить ситуацию до крайности. Но истина заключается в том, что вы в любом случае не получите Придумщика. Можете считать меня самонадеянным идиотом, я не обижусь. Поэтому мое первое требование – убрать от «Оригами» все боты, штурмовики и прочий летающий хлам. Я жду, но недолго.

С этими словами я приставил пистолет к голове Придумщика и демонстративно посмотрел на часы.

Мы висели в сотне километров над Гарсией, но я, невзирая на расстояние, просто кожей чувствовал, как сильно они там внизу меня ненавидят. Меня это не пугало. Скорее, даже бодрило.

– Боже мой, зачем вам это нужно? – в сердцах проговорил капитан.

– Это нужно не только мне. Считайте, что раз в жизни я хочу сделать что-то полезное для всех.

Последующие минуты, насколько я понял, в штабе обсуждали ситуацию. Наконец они снова дали знать о себе.

– Вы не сможете лететь, судно повреждено, – прозвучало из динамика.

– Вот только не надо меня пугать, – сказал я. – А то мне придется попросить у вас другое судно. А это всем нам осложнит жизнь.

– Мы уводим от вас штурмовики и спасателя, – ответил штаб. – Мы надеемся, что вы благоразумны и не причините вреда людям, которые остались на борту.

– Жду от вас такого же благоразумия.

Через пару минут капитан постучал пальцем по экрану общего обзора.

– Мы одни, – сообщил он. – Они уходят.

– Прекрасно. А теперь желаю вызвать вас на откровенный разговор. Но это должен быть очень откровенный разговор. Итак, наше судно действительно непригодно для полета?

– Абсолютно, – отрезал капитан.

– Даже для одного-единственного нуль-броска?

– Повреждение корпуса – это серьезно. Может случиться что угодно. Мы просто можем переломиться пополам, неужели не ясно?

– А если все так плохо, то почему я не слышу сирен, почему молчит сигнальная автоматика?

Капитан повернулся и остановил на мне довольно долгий удивленный взгляд. Затем пощелкал кнопками на пульте, обновляя диагностические данные.

– Я… я что-то не понимаю… – пробормотал он. – Никаких данных о повреждении.