Контрабандист - Михаил Тырин

И тут же пожалел, что недостаточно хорошо приготовился к столь эффектному выходу.

Тут было полно народу!

Впрочем, у страха глаза, как всегда, велики – народу было не очень много. Но достаточно, чтобы я растерялся.

В паре шагов от меня стоял здоровенный детина в легком спасательном скафандре. Шлем он держал в руке. Еще двое, тоже в скафандрах, держали кислородный бокс. А из-за их спин выглядывал Бинго.

Какая встреча! Давно не виделись.

Он выглядел дико испуганным. Он пялился на меня так, словно сам дьявол свалился на него с потолка. Наше общее замешательство длилось, наверно, секунды три…

– Какого хрена! – заорал Бинго, взяв себя в руки. – Ты откуда тут взялся, выродок!

На «выродка» я не обиделся. На этот раз у нас не получилось обменяться традиционным набором любезностей. Ближайший охранник двинулся ко мне, я в ответ приготовил блокер, не забыв вывести его на максимальную мощность.

Увы, свои способности я переоценил. Охранник проворно сместился в сторону, а затем так врезал мне шлемом скафандра по локтю, что я чуть не взорвался от боли. Блокер, само собой, отлетел на несколько метров.

Положение мое на порядок ухудшилось. Без блокера и с одной рукой против четырех обученных противников я выглядел бледно.

Помогло то, что в скафандрах они свою ловкость все же утрачивали. И когда охранник вставал в профессиональную стойку, чтоб снести мне кулаком полчерепа, я предпринял меры.

А именно поднырнул под него и звезданул ребром стопы по коленному суставу.

Боже мой, я и раньше знал, мне говорили, что колено ломается легко, если ударить под правильным углом. Но я не подозревал, что НАСТОЛЬКО легко. Сначала прозвучал сухой короткий хруст, охранник завыл, как бизон, и мешком свалился на пол. Он был уже не опасен.

Пока мы возились, остальные двое поставили бокс на пол. Теперь и они боялись – я отчетливо видел в их глазах изумление вперемешку с испугом. Они не ожидали, что вечно пьяный, трусоватый, на все согласный Грач может так просто искалечить их товарища, сильного, обученного, да еще и весом в полтора раза больше меня. Да я и сам не ожидал…

Они испугались. Но это вовсе не означало, что они побегут от меня сломя голову. Совсем наоборот.

Я выхватил нож – левой рукой, потому что правая еще вопиюще плохо слушалась. Они достали свои блокеры. Мы на секунду застыли – каждый ждал, что предпримет противник.

А собственно, какого черта я буду с ними играться? Много чести. Да и момент вполне подходящий.

Я отбросил нож в сторону, вытащил пистолет и очень быстро всадил каждому в грудь по пуле. Они даже не успели испугаться.

Бинго мгновение смотрел на них ошалевшими глазами, затем вдруг сорвался с места и помчался по коридору, петляя, чтоб не поймать мою пулю.

Я и не собирался стрелять. Я догнал его в пять прыжков и с разбега врезался ему ногой в спину. Он покатился по полу, упрямо пытаясь встать, но я ему не дал. С дикарским наслаждением я рукояткой пистолета разбил ему физиономию в кашу, после чего до хруста выкрутил руку и прошипел прямо в ухо:

– Скучал без меня?

– Грач, остановись, ты не понимаешь, что творишь! – процедил он, скрипя зубами от боли. Кровь пузырилась на его губах.

– Да ты что! – зло рассмеялся я. – Предлагаешь выслушать твои советы?

Правая рука вроде отошла, я переложил в нее пистолет, а левой взял Бинго за горло.

– Да, да, послушай! – затараторил он, брызгая кровью вперемешку со слюнями. – Для твоей же пользы! На что ты надеешься, кретин? В обшивке дыра, она ползет, через пятнадцать минут начнет сифонить воздух, и автоматика перекроет все отсеки! Через пять минут к нам «на холодную» пристыкуется эвакуатор, и мы переходим в него. Ты же без скафандра, кретин, тебе жить осталось считаные минуты!

– А тебе? – Я нажал пальцем ему на кадык.

– Кончай глумиться, придурок, ты скоро подохнешь! – прохрипел он, даже не пытаясь вырваться.

– С удовольствием! – радостно ответил я. – Но только после тебя, скотина.

Сбоку перестал ворочаться и стонать охранник со сломанным коленом. То ли отключился от болевого шока, то ли вообще умер. А что, бывает и такое.

Бинго тоже притих, поджав конечности, – ждал, что я буду делать. В наступившем затишье я вдруг совершенно отчетливо услышал, что за ближайшей дверью кто-то скребется.

– Это еще кто? – насторожился я.

Бинго засопел. Я хорошенько встряхнул его и повторил вопрос.

– Это медик, – едва слышно прошипел он.

– Так это просто здорово! – рассмеялся я. – Это то, что нам сейчас нужно! А ну, подъем!

Я рывком поднял его на ноги, чувствительно ткнув в бок пистолетом. Дверь с первого тычка не поддалась, зато прекрасно открылась с помощью ключ-карты. Я увидел довольно просторную каюту и сразу понял, что именно здесь держали Придумщика. Кровать, шкафчик с препаратами, какая-то медицинская аппаратура. И забившийся в угол человек в белом комбинезоне.

Не отпуская Бинго, я приблизился к тумбочке и увидел лежащую на ней шприц-машину, окруженную кучкой использованных картриджей.

– Это кололи Придумщику? – спросил я у медика тоном, требующим только точного и краткого ответа.

– Да, – сказал он. Точно и кратко.

– Надолго вырубает?

– От дозы, – он пожал плечами и болезненно улыбнулся.

– А ну-ка, сделай дозу – так, чтоб часа на два-три.

Медик как-то резко потускнел, сгорбился – видимо, решил, что доза назначается ему. Но возражать не осмелился.

– Продолжим беседу, когда проспишься, – сказал я Бинго и приставил шприц-машину к его ляжке. – Приятных сновидений, амиго!

Щелкнула пружина, и убойный заряд зелья ушел ему в ткани. Бинго некоторое время держался, злобно сверкая глазами и покачиваясь. Потом схватился рукой за стену и осел. Голова его начала качаться, как маятник, – он все еще боролся, но препарат оказался сильнее. Через минуту он вялой грудой валялся у моих ног.

Я от души дал ему ладонью по физиономии. Он даже не вздрогнул – препарат действовал.

– Идем со мной, – кивнул я медику. – Поработаешь у меня на побегушках. Не против?

Он развел руками. Конечно, он не против. Попробуй тут скажи, что ты против…

В коридоре мой новый приятель вдруг часто-часто задышал и привалился к стенке. Вид трех трупов привел его в очень бледный вид. Из чего я сделал вывод, что медиком он числится лишь номинально, а на самом деле какой-нибудь химик или биолог. Нормального врача тремя мертвяками не испугаешь, а только раззадоришь.

– Открывай, – сказал я, кивнув на кислородный бокс.

Он отклеился от стенки и на неверных ногах подобрался к ящику. Щелкнули замки, пшикнул клапан – и крышка откинулась.