Сказания Меекханского пограничья. Восток – Запад - Роберт М. Вегнер

Лучше всего прятаться на виду.

Вор вытянулся в постели, закинув руки за голову, и принялся рассматривать танцующих на балдахине дельфинов. Потом послал им кислую усмешку. Проблемы – вот что он думал об этом. Пусть бы и медленно ввергающие его в безумие кошмары средь бела дня, но не более чем проблемы. Нечто вроде стыдной болезни, полученной после визита к дешевой девке. Достало и того, что демон месяц не давал о себе знать, хватило тридцати спокойно проведенных ночей и тридцати дней без следа видений – а он уже начал считать, что просто пал жертвой обычной усталости, затмения разума, которое, собственно, миновало под воздействием пережитого в Варнице. Может, то кровотечение из ушей и носа убрало лишнее давление крови с мозга и он вылечился? Может, нет нужды искать помощи у чародеев или жрецов?

Месяц. Он не помнил уже, когда у него прежде случалось столько спокойных ночей.

Но… Снов не было. А может, и были, да вот только он ни одного не помнил. Совершенно. Он ложился в постель, закрывал глаза, потом открывал – а в окно уже заглядывало солнце. Был он отдохнувшим и полным сил, ночи, однако, убегали из его памяти. И… еще он терял кусочки дня. Маленькие фрагменты, едва по удару-другому сердца, но ловил себя Альтсин на этом уже несколько раз. Наливал вино в хрустальный бокал, медленно, чтоб насытить глаза темным кармином, танцующим меж стенками, – и внезапно багрец наполнял уже бокал до краев и выливался на скатерть. Он задавал вопрос о дороге мальчишке на улице, тот показывал рукою, начиная объяснять, а потом на полуслове умолкал, и его рука зависала перед носом Альтсина, протянутая за мелкой монеткой. Или же вор склонялся, чтобы отогнать наглую муху, сидящую на столе, – и ударял по пустому месту, а насекомое жужжало уже по другую сторону комнаты.

Возможно, он так долго жил в страхе перед демоном, что нынче уже собственная память издевалась над ним.

Или же демон нашел способ скрывать свое присутствие.

Нынче утром он принял решение. Он должен проверить, должен узнать, что происходит, – несмотря на стоимость. Существовал кое-кто, кто мог бы ему помочь.

Явиндер.

Остров не изменился: все та же каменная острога, воткнутая в речной поток, та же рахитичная трава и та же сколоченная из всего подряд халупа. Дым, поднимающийся сквозь дыру в крыше, сообщал, что ясновидец дома.

Альтсин подошел к пристроенной на кожаных завесах крышке старого сундука, исполнявшей у Явиндера функцию двери, и бесцеремонно влез внутрь. За все эти годы он научился одному: если старик не хотел ни с кем разговаривать, дом был бы пуст. Столп дыма из очага служил своего рода приглашением.

В котелке, что стоял на треноге над малым костерком, побулькивал суп. Явиндер сидел на корточках под стеною и рылся в мешочках.

– Садись там, на том сундуке. Только ничего не укради.

Вот и все приветствие.

– Не думаю, чтобы у тебя здесь нашлось хоть что-то ценное.

– Наверняка уж не настолько ценное, как пятьсот имперских.

– Новости расходятся быстро. – Вор присел на сундуке. – Что ты готовишь?

– Суп. Немного говядины, моркови, горох, фасоль. – Явиндер подошел к котелку и бросил в него горсть трав. – Как съешь, так пердишь на весь город, зато кишки работают прекрасно.

– Ты и вчера такой ел или это гроза проходила?

– Хе-хе. Хорошо. Что-то в духе старого Альтсина, портового паренька, вора и забияки, что порой думал желудком, порой – хером, а иногда, – ясновидец стукнул себя в грудь, – этим. Но почти никогда головой. Вот только тот парень умер. Барон Эвеннет-сек-Грес убил его в поединке, заплатив за то жизнью. А вот вопрос, кто вернулся в город, остается без ответа.

Альтсин наклонился и протянул ладони к огню:

– Я не впервые его слышу. У Цетрона тоже были сомнения, однако он согласился с моим планом.

– Он с твоим – или ты с его? Неважно. Эта ваша безумная идея уже вошла в легенды, весь город непрестанно об этом рассказывает. Последняя версия такова, что Цетрон напал на склады флотом из двадцати больших галер, бросив против Григхаса тысячу портовых бандитов. У Лиги новый анвалар, а те, кто воспротивился, – жрут ил на дне порта. Цетрон знает, что у него немного времени, а потому не теряет его на чересчур долгие переговоры. Кто не с ним, тот против Лиги, и всякое такое. Полагаю, он слишком переживает.

– Правда?

– Парень. – Явиндер присел по ту сторону костра, вытащил из-за голенища деревянную ложку и помешал в котелке. – У Лиги Шапки бывали разные главари. Некоторые – даже хуже, чем Григхас. Некоторые – получше, чем Цетрон. И она выстояла. Терлех со своими Праведными ее не уничтожит, поскольку слабоват для такого. Ему пришлось бы сровнять город с землей.

– Ты уверен?

– А в чем нынче можно быть уверенным? Даже в восходе солнца – не до конца. – Глаза слепца на миг остановились на Альтсине, а губы искривились в странной гримасе. – Но Лига Шапки – она как вода, это скорее идея, чем истинная организация. Даже если граф схватит всех воров и убийц в городе, их место займут другие. И создадут другую гильдию, которой понадобится другой анвалар. Так уже случалось. И наверняка будет когда-нибудь снова. Это… очень природный процесс, просто-напросто без Лиги в городе кровь наполняла бы стоки днем и ночью, все сражались бы против всех и вырезали друг друга – и так без конца. А ведь во всех районах Всевещности существует тяга к сохранению равновесия. Иначе бы вместо всего этого, – он повел вокруг рукою, – царил бы огненный хаос.

Альтсин огляделся. Стены из остатков сундуков и растрескавшихся досок, пара жердей, поддерживающих платяной потолок, сундук, на котором он сидел, две старые бочки, подстилка из кипы старых тюленьих шкур и глиняный пол, посредине которого была выкопана яма очага.

– Да. Так куда лучше.

– Сарказм на меня никогда не действовал, Альтсин. Ты должен бы о том помнить. Знает ли Цетрон, что ты убил одного из Праведных?

Вор перестал иронично улыбаться:

– Не… не знаю… он не говорил со мной об этом.

– Дурак. И я не говорю о Толстом. Когда вас нашли на складе, тебя и Григхаса, больше никого вокруг не было. Ваш бой… Тебя и того молокососа… это как если бы некто поджег темной ночью алхимический склад. Всякий хоть сколько-нибудь наделенный чувством в этом городе ощущал, что дошло до столкновения двух мощных Сил. Чародеи и жрецы раздумывают, что там случилось, и ищут следы тех, кто за это ответственен. – Явиндер улыбнулся. – Увы, поздно. Сила исчезла, словно бы ее никогда и не было, а тело Праведного испарилось, хотя полагаю, что с этим имеют что-то общее люди графа, добравшиеся до складов сразу после вас. Но то, что Цетрон его не нашел, когда туда вошел…

– Было темно…

– Ага, темно. Неважно. В любом случае граф отвел своих людей от города, поскольку знает лишь то, что потерял в схватке с горсткой бандитов одного из своих мальчиков. А ведь раньше Праведные уничтожали всякого, кто вставал у них на дороге. Головорезы прошлого анвалара ссались от самого их вида. А тут вдруг – бах! – и труп.

Ясновидец помешал в котелке, поднял ложку к губам, попробовал:

– Хорошо. Получше, чем вчера. И вопрос, который нынче задает себе граф, звучит так: прибег ли Цетрон к помощи какого-то сильного мага? Поклонился ли одному из наших многочисленных богов и, что важнее, оказался ли он выслушан и поддержан жрецами этого бога? Не всем по нраву растущая сила Храма Реагвира. Но никто не способен узнать, какой аспект использовали на складе – и не было ли их несколько. А значит, возможно – несколько чародеев? Если Толстый так быстро управился с одним Праведным, то не осмелится ли ударить по двум или трем? Бендорет Терлех размышляет, словно генерал, ведущий кампанию. Пока не узнает истинную силу противника, до тех пор не разделит своих людей. Парни его сидят в Храме Реагвира и ждут. А он готовится к битве.

– Я пришел к тебе не за сплетнями. Знаю, что происходит в городе.

– Правда? Тебе известно, что Толстый заключил союз с несколькими колдунами из Д’Артвеены. Платит им золотом и обещанием покоя, ибо сны всякого тамошнего мага наполнены вонью их горелой плоти. Граф не скрывает, что охотно разжег бы здесь несколько костерков – пусть бы и затем, чтобы изгнать остальных нелегальных колдунов из города.

Альтсин пожал плечами:

– Не мое дело. Пусть бегут.

– Не так просто сбежать из города, в котором родился ты, твои родные и близкие.

– Явиндер. – Вор наконец почувствовал раздражение, поняв, что позволь он – и ясновидец станет болтать до ночи. – У меня собственные проблемы.

– Проблемы. – Старик фыркнул и покачал головой, аж седые волосы затанцевали у его лица. – У тебя нет проблем. Ты сам – проблема. И я не знаю, что с этим делать.

– Ты ничего не знаешь.

Деревянная ложка снова нырнула в котелок:

– Может. Может, и не знаю ничего. Ну, готово. Съешь немного? Нет? Ну, может, позже. Не двигайся.