Митридат - Полупуднев Виталий Максимович
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Более осторожные стояли поодаль, или, махнув рукой, спешили уйти от крикунов и избежать беды. Но число любопытных росло, отовсюду бежали люди поглазеть и послушать, а то и принять участие в словесном бунте против Рима и его ставленников. В ответ на крамольные выкрики появились группы вооруженных людей в железных шапках, с копьями. Они следовали за астиномами, которые с решительным видом размахивали палками.
– Кто такие? – грозно спрашивали они. – Почему шумите на рынке? Чего народ мутите?
– Граждане мы, пантикапейские общинники!
– И купцы!
– И мастеровые!
– Римляне топят наши торговые суда, пускают ко дну труды наши! Разве это закон?
Понтийские воины схватили было крикунов за руки, намереваясь увести на допрос, но толпа зашумела и стала проявлять признаки опасного возбуждения.
– Оставьте, не касайтесь свободных пантикапейцев! – закричали все разом.
Общинники Пантикапея пользовались полной свободой выражения мнений в пределах города, и правитель Махар не мог «хватать» их по своему произволу. Их судил суд общины, если в этом была нужда.
– Мы не рабы и не иноземцы, чтобы нас неволить!
В воздухе просвистел первый камень. Астиномы что-то разъясняли воинам с озабоченными лицами. Те неохотно отступили. Старший все же постарался узнать имена зачинщиков и подстрекателей уличной смуты, запомнить их лица.
Человек продолжал доедать свою лепешку. Усмешка искрилась в его прищуренных глазах. Вдруг он увидел юркую фигуру с корзиной в руке, что вынырнула из толпы. Корзина с зеленью и дешевая одежда выдавали слугу, закупающего продукты для хозяйского стола. Слуга с большим интересом взирал на мятущихся горожан и прислушивался к их разговорам.
Волосатый человек подошел к нему сзади и, положив руку на его плечо, спросил сдержанным басом:
– Гиерон, почему же ты не кричишь? За кого ты – за римлян или за царя Митридата?
Корзина выпала из рук слуги, он в изумлении оглянулся и, всмотревшись в небритое, грязное лицо незнакомца, не удержался от восклицания:
– Ой-ой! Не сплю ли я?.. Это ты, Евлупор?
– Тсс… Был Евлупор – и нет его!.. Называй меня Кир! И считай меня человеком пришлым! Воин я и намерен стать в ряды войска Махара!
– Так, так! Кир! Да как ты посмел сунуться сюда, волку в пасть? Тебя с твоей щетиной и светлыми глазами сразу опознают – тогда прощай твоя свобода! Или ты сошел с ума? Ты бежал из этого города и сам же вернулся обратно, в хозяйские лапы!
– Тише говори, а то и впрямь кто услышит. Я уже третий день шатаюсь здесь, в нижнем городе, сплю в порту под старой лодкой, все чаю тебя увидеть. Вот и увидел!
– Что ты хочешь делать? Может, ты соскучился по эргастерию Парфенокла и его палкам?
– Не то, Гиерон. Прибыл я морем от самого Митридата!
– От Митридата?.. Разве он жив и действует?
– Послушай, все кричат ему славу. Значит, жив! Больше того – собирается в Пантикапей!
– Вот это новость! Да как же он пройдет через эти самые, как их… через горные проходы?.. Ведь они непреодолимы.
– Для великого царя все преодолимо! Я немного обогнал его. Он послал меня с письмом к сыну Махару! Помоги мне передать письмо так, чтобы никто не знал! Ты силен на выдумки!
– Ай-ай! Боги мои, как страшно! Да ведь за это нас обоих – на кол!
– И это возможно, если ты будешь дальше расспрашивать меня посреди рынка! Устрой меня куда-нибудь в надежное место, там и поговорим!
Их прервали. Крики усилились, на площади опять появились стражи Махара и вооруженные ратники из загородных лагерей. Они стали окружать рынок, имея намерение проверить людей, которые осмелились славить Митридата, а также выловить бродяг и подозрительных крикунов, не принадлежащих к городской общине. Положение стало угрожающим.
– Схватят тебя, – опасливо промолвил Гиерон, поеживаясь в страхе.
– Надо куда-то уйти отсюда. Поспешим!.. Лучше в порт!
– Ты прав. Бежим к порту, с той стороны еще не видно стражи!
Они кинулись в дальний конец рынка и исчезли в толпе.
VI
Облава распространилась на весь «нижний» Пантикапей. Новые и новые отряды Махаровой гвардии появлялись в переулках, задерживали прохожих. Общинников тут же отпускали, а людей без роду и племени хватали, крутили руки за спину, волокли куда-то с ругательствами, подкрепляемыми пинками и ударами ножен.
Гиерон сообразил, что дело оборачивается серьезнее, чем казалось вначале. Пока он докажет, что он слуга почтенного хозяина, ему придется испытать большие неприятности. Встреча с Евлупором усугубила обстановку. Если его схватят одновременно с тайным посланцем Митридата, то обвинят в связи с врагом! А это пахнет уже не батогами и не ночевкой в той серой башне, которой все боятся, как преисподней. Его потянут на дыбу и применят пытку огнем!.. Нет, надо попытаться избежать встречи со стражей, спрятаться куда-нибудь!
Опасность и страх придали сил Гиерону. Он понуждал Евлупора бежать быстрее. Ему казалось, что они не успеют выбраться из кольца облавы.
Им удалось юркнуть в знакомый переулок, который вел к портовой части города.
– Скорей! Скорей! – задыхался Гиерон, не привычный к долгому бегу.
– Можно не торопиться, – ответил Евлупор с мрачным спокойствием, – впереди я вижу воинов, они преградили нам путь!.. Если схватят, скажу: «Ведите меня к самому Махару!»
С этими словами он ощупал за поясом самое дорогое – скиталу царя Митридата. Гиерон схватил его за руку.
– Ого! – вскричал он. – Ты думаешь, что все так просто? Да прежде чем тебя допустят к Махару, из тебя жилы вытянут, чтобы узнать правду! Пойдем сюда, тут есть лаз!
Оба нырнули в кусты около повалившегося забора. Наткнулись на колючую живую изгородь, но она не остановила их. Ободравшись до крови, пробрались в соседний переулок и оказались перед тенистым садом храма Афродиты Пандемос.
– Слава богине! – возликовал Гиерон, преодолевая одышку. – Она спасет нас!
Они вбежали в сад, окружающий ветхое строение храма, распугали священных кур и чуть не наступили на пьяных, храпевших под кустами.
– Стой, – прошептал Гиерон. – Теперь надо идти спокойно, а то сразу выдадим себя. Гляди весело, будто мы во хмелю и пришли поклониться богине и совершить жертвоприношение!
