Токийская головоломка - Содзи Симада

А затем она попала в автокатастрофу.

– Ты красивая. Настоящее чудо, – прошептал Тота, неотрывно смотря на устремленный вверх профиль Такако.

– Какой же ты славный, Тота-сан.

– Правда?

– Это ты красивый!

– Я? – рассмеялся Тота.

– Да, именно ты. В этом грязном мире ты сумел сохранить чистоту. Это ты настоящее чудо.

– Ничего такого во мне нет. Так что…

– Так что?.. – превозмогая тяжкую боль, Такако повернула голову к Тоте.

– Так что вряд ли я мог бы в чем-то запятнаться. Интересно, сколько мы еще так продержимся? Однажды все вскроется, и тогда о мирной жизни можно забыть. Когда я представляю себе это, то мысленно благодарю тебя за время, проведенное вместе.

– Погоди, отодвинься-ка немного, – сказала Такако, покраснев.

– Что такое?

– Волосы неприятно пахнут. Сколько дней я уже не мылась! Мне неловко.

– Совсем нет! Ничего такого!

– Какой ты учтивый!

– Ты нужна мне. Мне уже все равно, что будет. Я готов принять свою судьбу. Меня будут с любопытством изучать, считать безумным извращенцем. Это я выдержу. Но терять тебя я не готов. Такого я не переживу.

– Брата доставили в больницу Камакуры. Вероятно, у него будет парализована нижняя часть тела. Насчет меня говорят, что я, может, и буду ходить, но последствия травмы останутся…

– Ты пыталась спасти моего отца…

– Дело не только в этом. Я устала от этой ненормальной жизни. Притворяться кем-то другим, лгать, прятаться, развлекать с помощью мумии Асахия-сан с его искореженной психикой, вечно жить в страхе и беспокойстве… Я так больше не могу. Больше я не буду это делать. Неужели ты не чувствуешь то же самое?

– Я сделаю то же, что и ты.

– С меня хватит. Еще немного – и я бы сошла с ума. Сколько раз я видела сон, в котором Каори и Катори, освещенные луной, стоят на лужайке перед домом в Камакураяме.

Такако дрожала. Ее тонкие руки внезапно покрылись мурашками.

– Я не вернусь к прежней жизни! Пусть даже меня посадят в тюрьму. Когда-нибудь все вскроется, пусть мы никого и не убивали. Давай просто примем свою судьбу.

– Я тоже все еще вижу ужасы, – сказал Тота. – То и дело у меня перед глазами непрерывно протягиваются металлические стержни со всех сторон. По городу со скрежетом расхаживают половины тел, из котороых торчат шестеренки. В лунную ночь они гуляют по террасе нашего дворца, отбрасывая длинные тени. Это лекарство, попавшее в мое тело, порождает такие фантомы? Или же мое тело, изуродованное тем лекарством, породило такое сознание? Не знаю. Но все эти тридцать лет я провел с этими призраками.

Пришедший к нам инспектор Тангэ из полиции Канагавы с напыщенным видом задавал Митараи вопросы. Всю Японию облетела новость о кончине культового актера Кадзюро Асахия. По телевизору передавали множество поминальных передач, так что ему наверняка не сиделось на месте.

По слухам, похороны организовали руководители «Асахия Про». Должно быть, они очень удивились, увидев тело своего старого друга, но эту информацию полностью скрыли от прессы. Таким образом они отдали дань памяти человеку, обеспечившему им достойное будущее.

Однако какими бы посредственными ни были способности Тангэ, тайный четвертый этаж, обнаруженный в «Хайм Инамурагасаки», явно навел его на подозрения, что Асахия и его семья девять лет что-то там проворачивали.

В ответ на его вопросы Митараи любезно изложил суть дела. Он рассказал, как девять лет назад Асахия построил в Индонезии многоквартирный дом, как две капли воды похожий на «Хайм Инамурагасаки». В нем Асахия убил своего тогдашнего секретаря Такэси Катори, а по неосторожности и свою фактическую жену Каори.

– Нобэ не согласился на сделку, так что можем все спокойно рассказывать, – прошептал Митараи.

Впрочем, Тангэ было трудновато понять, каким образом Асахия планировал сделать свидетелем преступления Тоту, своего сына с инвалидностью от талидомида.

– Ясно, ясно… – кивнул он несколько раз с серьезным видом, делая пометки в блокноте.

– Но изначально Асахия и его сообщница продумали свой план с учетом состояния Тоты, впавшего в кому после автомобильной аварии. Оно было тяжелым, но врачи заверили, что в какой-то момент он очнется. Так что они перевезли его в Индонезию до того, как он пришел в сознание. Однако у Тоты Мисаки развилась амнезия, поэтому, придя в себя, он впал в младенчество. Находившаяся рядом Каори заботилась о нем, как мать. Сначала ей пришлось объяснить ему, как говорить и писать. Подобного заговорщики не предусмотрели, поэтому эту часть в дневниках Тоты Мисаки можно принять за настоящий рассказ ребенка о своем взрослении. Это сделало инцидент более запутанным, и раскрыть сговор Асахия и Каори стало еще сложнее.

– Хм, вот оно как… – кивнул я. – Так это были не записки Тоты о его взрослении в Камакуре, а хроники восстановления его памяти в Индонезии.

– Да. Он так быстро «рос», потому что к нему стремительно возвратилась память, – ответил Митараи. – В записках этого не сказано, но Тота со зрительского места в своей постели наблюдал в прямом эфире шоу под названием «Убийство Катори». Тогда он еще не окончательно оправился после аварии и долго не мог встать с постели. В тот день он впервые вышел из квартиры и бродил по улице.

– Ясно. Но как ты додумался до аварии и потери памяти? – спросил я.

– Ты серьезно? Ответ же элементарный! Дай-ка сюда бумаги… Вот смотри. «Сегодня мама объявила, что мне исполнилось десять лет». А вот что он пишет на этой странице: «По всей видимости, она ненамного старше меня. Наверное, всего на три или четыре года». Будь ему на самом деле десять, Каори в то время было бы тринадцать или четырнадцать!

– И впрямь!

Как же я проглядел такую неправдоподобную деталь!

– В самом деле, Тота родился в шестьдесят втором, а Каори – в пятьдесят седьмом, – вставил Тангэ. – Итак, участники этого инцидента: Кадзюро Асахия, его любовница Каори Каваути и тайный сын Тота. Убитый – секретарь Асахия Такэси Катори. Но тогда кто та женщина в больнице?

– Такако Нобэ. Изначально Асахия втянул ее в преступление, но она влюбилась в Тоту и сошлась с ним.

– А кто такой Осаму Нобэ, лежащий в больнице Камакуры? Похоже, он причастен к случаю с врачебной ошибкой, произошедшему в Сэндай…

– Старший брат Такако Нобэ. Главный виновник, скрывавший от всех, что Кадзюро Асахия превратился в калеку. Соорудил тайный этаж в «Хайм Инамурагасаки», свою сестру заставил изображать Каори, а Тоту – взять на себя роль Асахия. Затем привлек в качестве помощника еще и отца, вызвав его с Хоккайдо.

– Хм. А затем снял со счетов семьи Асахия крупную сумму и открыл клинику в Сэндай, но обанкротился после врачебной ошибки… Вот он и поплатился.

– Именно.

– Я этого Нобэ заприметил еще во время того случая в Сэндай. Пострадавшим оказался мой дальний родственник. Прежде чем заглянуть к