Контора - Нил Роуз

– Вами все здесь так гордятся, – заметил Большой Билл, прожевав кусок. – Мы только что говорили с одним парнем, так он сказал, что никому бы и в голову не пришло, что вы способны на такое.

Билл Маленький разглядывал тарелку с суши.

– Вот ведь потеха, а? Мы побили этих чертовых япошек на войне, а они нам отомстили, заставив есть вот это.

Билли Хлюст беседовал с компаньоном из отдела недвижимости, при этом тому летели в лицо хлопья от слоеного пирожка.

– Итак, если Чарли будет занят, может быть, вы составите для нас документ о переходе права на недвижимость?

Компаньон, которому никогда не приходилось иметь дела с чем-то менее значительным, нежели здание под офис стоимостью в 50 миллионов фунтов стерлингов, попытался было улизнуть от Билли, но тот загнал его в угол.

– Не уверен, что это действительно по моей части.

– Мы можем себе позволить вас нанять, уж не сомневайтесь. Мы ведь получим кругленькую сумму. Тут один смекнул, что дельце-то выгодное – те ребята – ну, вы знаете, жулики-то эти, – не дураки были, – вот он и покупает наш дом. Чарли говорит, мы на этом хорошо заработаем.

– Я могу представить вас в роли агента по продаже недвижимости, – съязвил компаньон. Это считалось серьезным оскорблением в профессиональном плане. Услышать такое от субъекта с харизмой бухгалтерского калькулятора!

– Билли, – сказал я, – расскажите-ка Малькольму о том, кем вы были во время войны в Бирме.

У Билли загорелись глаза, и он взял Малькольма под руку, чтобы тот не сбежал. Весьма довольный, я двинулся дальше.

Искорка стояла в окружении группы компаньонов – здесь был и сам Эдвард Грин. Ричард тоже стоял рядом. Она размахивала деловыми карточками, которые специально изготовила с помощью машинки – такие продаются в супермаркетах. «Проведите вечер с Искоркой», – было на них написано, а дальше объявлялось, что сопровождение адвокатов и/или расследование мошенничества в корпорациях было ее специальностью. «При поддержке „Баббингтон Боттс"» – стояло в самом низу.

– Я просто не могу поверить! – кричала Искорка. – Скажи-ка мне снова, сколько тебе платят?

Ричард, который перешел теперь на попечение отдела тяжб, как они ни упирались, густо покраснел.

– В настоящее время сто сорок фунтов в час.

– Это на двадцать фунтов больше, чем зарабатываю я. А как ты думаешь, кто лучше работает за эти деньги? – Искорка захохотала, и к ней с энтузиазмом присоединилось ее окружение.

– Но в любом случае большую часть моего рабочего времени не засчитывают, потому что я еще учусь, – пояснил Ричард жалобным тоном, хотя пытался делать бодрый вид. Жизнь его в фирме стала гораздо интереснее после событий в банкетном зале. Согласно его интерпретации, его роль в этой истории становилась чуть ли не центральной. – Основную часть своей работы я выполняю бесплатно.

При этих словах у Искорки сделался такой же потрясенный вид, как когда-то в начале нашего с ней знакомства в Юридическом центре.

– Позволь дать тебе практический совет. Существует одно золотое правило: никогда ничего не делать бесплатно. – Компаньоны одобрительно закивали.

– Нам бы надо повесить это в каждом кабинете, – услышал я, как один из них сказал другому, и отправился дальше. Я здоровался с многочисленными гостями под звуки струнного квартета, разместившегося на заднем плане. Некоторые не были нашими клиентами (я видел, как моя мама потчует озадаченного компаньона из пенсионного отдела разнообразными пирогами, которые испекла вопреки всем возражениям), но в основном это были либо нынешние, либо, как мы надеялись, будущие поставщики работы. Как мы поняли, раскрыть многомиллионную аферу бывает весьма полезно для бизнеса.

Я увидел, как Эш изо всех сил старается обаять Мориса – того парня, которого я встретил у Искорки. Оказалось, что он владелец компании, выпускающей газонокосилки. Мой папа находился поблизости, оказывая поддержку по части технических деталей, а его галстук с танцующими газонокосилками пришелся очень кстати. Эш пустил в ход все свои чары, чтобы Морис стал не только клиентом Искорки, но и нашим.

Я стоял в сторонке, с удовольствием созерцая эту сцену, когда вдруг, как привидение, появилась Элли и взяла меня под руку.

– Это потрясающее ощущение, не так ли? Знать, что ты добился. Осуществил свои надежды. Осуществил надежды всех остальных.

– И все-таки ты опередила меня.

Она пожала плечами.

– Боюсь, что это естественный порядок вещей. Ты всегда отставал от меня на шаг.

– Только потому, что мне нравился вид сзади.

Элли освободила руку и обняла меня за плечи, когда мы наблюдали, как ее отец – облаченный в свой пиджак «на выход», как он сказал мне при встрече – заработал звонкую пощечину от своей жены за какую-то фразу, сказанную им Люси.

– Ты заслужил это, Чарли. Больше чем я – это уж точно.

Я повернулся к Элли.

– Похоже на то, что мы всегда будем вместе, не правда ли? Наверно, так уж нам суждено.

– Это мне подходит, – улыбнулась она. Прошедшие тридцать два года промелькнули у нас обоих перед глазами, как в ускоренной киносъемке. В целом они были не такими уж и плохими.

– Мне тоже.

Но тут я увидел, как в толпе мелькнули блестящие каштановые волосы. Оторвавшись от Элли, я устремился в ту сторону.

Ханна и ее родители стояли у доски объявлений, висевшей на стене у двери.

– Читаю это снова. Чувствую себя прекрасно. Я счастлива. – Она лукаво взглянула на меня. – Моя Фортуна со мной.

– Итак, теперь твое жалованье должно немного повыситься, – перебила ее мама, и в голосе ее прозвучала надежда.

– Мама, перестань. Оставь Чарли в покое хоть на пять секунд, ладно?

Ее папа указал на струнный квартет, игравший неподалеку.

– Знаете, я всегда считал, что брак – это как скрипка. Когда закончится прекрасная музыка, струны остаются на месте, и они прочно прикреплены.

Даже миссис Кляйн рассмеялась. Я не мог не изумляться, как вдруг круто изменилась моя жизнь. Я послал Эша умолить Ханну от моего имени и притащить ее в банкетный зал. Она должна была увидеть, что я готов был пойти на все, чтобы ее вернуть. Эш потом рассказывал мне, что ему пришлось пустить в ход все свое обаяние, чтобы прорваться мимо матери Ханны.

Но я сделал достаточно, чтобы она стерла все с доски и дала мне второй шанс. Да уж, второй раз я ничего не испорчу. Последние три месяца были самыми восхитительными в моей жизни. Впервые я чувствовал себя удивительно свободным – свободным от обязательств, свободным от ожиданий, свободным от страхов, свободным от прошлого.

– Вы прекрасно смотритесь вместе, – сказала нам с Ханной Элли, стоявшая у нас за спиной. Мы обернулись. Ревнует ли она? Какая-то частица меня – прежний я – надеялась, что это так, но я уже освободился от этого. Как бы. Это было наименьшее, что она заслужила.