Чувства навыворот - Людмила Сладкова

— Обильные? Длились, как обычно?

— Нет, очень скудные, — нервно сцепила пальцы в замок. — Помазались день вместо трех. И все. И в прошлом месяце так же было. То есть, получается, почти… не было.

— Довольно распространенное явление в первом триместре! — строго отчеканила гинеколог. — И хватит морочить мне голову — ты определенно точно беременна! Повторяю вопрос: ты на аборт придешь или все же рожать собралась? На первом-то курсе? Без работы? Без образования? Без мужа?

К подобному откровению Ирина оказалась совершенно не готова.

Ее словно в чан с кипящим маслом запихнули, а потом еще и кислотой сверху сбрызнули. Так сильно кровь в венах бурлила и внутренности огнем обжигала. Не чувствуя земли под ногами, не разбирая дороги (ибо глаза пеленой застилали слезы) она пулей выскочила из кабинета и побежала в сторону выхода. Силы покинули девушку за несколько метров от регистратуры. Прислонившись спиной к стене, Синицына разрыдалась окончательно. Эмоции выворачивали душу наизнанку. Разрывали на куски.

И ничего поделать с собой она не могла, как ни старалась. Белова настигла ее именно там. Перепуганная и совершенно обескураженная, подруга принялась трясти Ирину за плечи, без конца повторяя:

— Что с тобой? Что случилось? Ну?

— Я, — судорожный всхлип, — у меня…

— Господи, Ириша, не пугай ты так!

— Я…

— Да что у тебя стряслось? Нашли что-то?

— Угу!

— Ах, он гад! — выплюнула озлобленно. — Кобелина проклятая! Неужели заразил тебя чем-то?

— Конечно, заразил, — вздохнув поглубже, Ирина смогла произнести довольно четко. — Собой! Собой он меня заразил, понимаешь?

— Как это? — Ленка впала в ступор. А когда сообразила, изумленно прикрыла ладошками широко раскрытый рот и заторможенно уставилась на ее плоский животик. — Да ладно?

Синицына молча кивнула, пытаясь хоть немного совладать со своей истерикой.

— И чего ты, спрашивается, ревешь? Тебе теперь нельзя волноваться!

— Страшно! — призналась, уютно располагаясь в объятиях подруги. — Лен, я не знаю, что дальше делать! В голове все смешалось. Там каша! Как мне быть?

— Для начала успокоиться, — легкий дружеский поцелуй в висок помог немного расслабиться, — и поговорить с Красницким. Откровенно поговорить.

— И как же это сделать? Он игнорирует мое существование третьи сутки!

— Этому должно быть объяснение!

— Какое?

— Вот скоро и выясним! Ты только подожди меня здесь, хорошо?

Усадив ее на ближайшую скамейку, Белова добавила:

— Я быстро гинеколога пройду — передо мной всего два человека, и пойдем!

— Куда?

— К Макарову! Выяснять, где твой «заразный» герой пропадает!

Завершив все дела в поликлинике, они направились прямиком в университет, несмотря на освобождение от занятий по случаю медкомиссии. Так уж совпало, что шла третья пара, и дергать с нее Виктора Эдуардовича, зачитывающего студентам параллельного курса лекцию по экономике, они просто-напросто не рискнули. Спустились в буфет, намереваясь скоротать время именно там. Тем более, Белова достаточно проголодалась и изъявила желание подкрепиться. На том порешали, и уже спустя несколько минут подруга с удовольствием уминала сдобную булочку с сахаром и изюмом, запивая ароматным кофе. Ирине же кусок в горло не лез. Она пребывала в растерянности. В некой прострации. Случившееся никак не укладывалось в голове. Девушке сложно было представить, что внутри нее кто-то есть.

«У меня там… ребенок! Его ребенок! Наш с ним…»

В горле встал болезненный ком. Сдавливал гортань. Мешал дышать.

Воображение перенесло ее в кабинет гинеколога, а память услужливо оживила образ врача, осуждающе качающего головой:

«Жених хоть есть? На первом-то курсе? Без образования? Без работы? Без мужа?»

Ира невольно смяла в руках ни в чем не повинную салфетку.

«Ты на аборт придешь, или рожать собралась?

…рожать собралась…

…рожать собралась…»

— Я не знаю! — сама от себя не ожидая, выпалила вслух.

Белова перестала жевать:

— Чего не знаешь?

— Нет, — бесцельно уставилась на свои руки, — ничего.

Дальше Ленка трещала без умолку, рассказывая то одно, то другое.

Всячески пыталась приободрить. Отвлечь. И Синицына была ей за это безмерно благодарна. Но поддерживать беседу в должной мере не могла.

В висках гудело, черепная коробка грозилась просто лопнуть от количества тревожных мыслей, сменяющих друг друга непрерывным потоком.

Спасением от них стал громкий звонок, знаменующий окончание пары.

Не сговариваясь, они направились к спортзалу (ибо основной кабинет Макарова располагался именно там) по боковой лестнице в надежде выловить его. И не ошиблись. Мужчина двигался решительным бодрым шагом в сторону пустующего кабинета. Заметив своих бывших учениц, а ныне действующих студенток, он сбавил скорость.

Остановился буквально в метре и задумчиво протянул:

— И почему не на медкомиссии?

— А мы уже всех врачей прошли! — отрапортовала Белова.

— Какие шустрые! — усмехнулся тот, внимательно разглядывая Ленку с ног до головы. И надо ж было тому случиться, что его взгляд она заметила.

— Чего Вы на меня так смотрите? — нахмурилась.

— Просто удивлен! — невозмутимо передернул плечами Виктор Эдуардович. — Впервые вижу тебя без боевого раскраса. Дите дитем!

— А ничего, что мне почти девятнадцать?

— Но выглядишь-то на все шестнадцать!

— Я…

— Вообще-то, мы к Вам по делу! — бесцеремонно вклинилась в диалог Ирина, устав наблюдать за их «междусобойчиком». — Слава!

— Что с ним?

— Вы мне скажите!

Распахнув дверь кабинета, преподаватель жестом пригласил студенток войти внутрь. После чего направился к своему рабочему столу.

Плюхнулся в кожаное кресло и почти по локоть закатал рукава на рубашке.

— Несколько дней назад звонила его мать. Предупредила, что он будет отсутствовать по семейным обстоятельствам. Подробностей я не