Адептус Астартес: Омнибус. Том I (ЛП) - авторов Коллектив

— Первая волна пойдет под моим началом, — произнес Каррайдин. — Нашей задачей станет проникновение на нижний этаж лаборатории. Группа будет состоять из моих людей, а также подразделений Солка и Грэвуса. Нам предстоит добыть материалы и данные, касающиеся эксперимента. В этом нам помогут технодесантники Лигрис и Солан и апотекарий Паллас. Думаю, нет нужды напоминать вам, что существо, обнаруженное Корваксом, может все еще находиться там.

— Вторую волну, — сказал Сарпедон, — поведу я. Мы должны взять под свой контроль поверхностные территории, прилегающие к аванпосту, и удерживать их до тех пор, пока не вернется штурм-группа. Стратикс Люмина расположен в одной из зон имперского космоса, сильнее прочих подвергшихся инфицированию противником. Нас обязательно обнаружат, если, конечно, этого уже не случилось. Скорее всего, аванпост подвергнется нападению, но мы должны любой ценой удержать и его, и зону высадки. Люко, Крайдел, штурм-сержант Теллос и я будем командовать операцией на поверхности. Десантники, не вошедшие ни в одну из двух групп, остаются на кораблях в качестве резерва и будут участвовать в перехватах.

Каждый космодесантник понимал, что это значит. До сих пор Сарпедон не рисковал отправлять в бой весь Орден сразу — людей некем было заменить, а Адептус Терра никогда не издадут эдикта возродить Испивающих Души, если почти все они погибнут. Значит, от этого задания напрямую зависело их выживание, и сейчас можно было рискнуть будущим всего Ордена, поскольку именно за свое будущее они и сражались.

Сарпедон достал из кармана свою потертую, растрепавшуюся копию «Военного Катехизиса» Дениятоса.

— «Направь нас, Император, — начал читать он, — дабы могли мы очистить творение Твое от Врага…»

Собравшись вместе и погрузившись в мрачные мысли о том, не происходит ли это в последний раз, Испивающие Души приступили к молитве.

Поверхность Стратикс Люмина, бледного, как пораженный катарактой глаз, мира, представляла собой несколько тысяч квадратных километров ледяной тундры, которую нарушали только редкие каменные выступы и одинокое, кажущееся неуместным строение, возведенное для Адептус Механикус Биологис. С высоты оно выглядело всего лишь крошечной точкой, украшавшей эту до омерзения мертвую планету. Но Тетуракт ощущал внутри ее жизнь — жизнь, так похожую на него самого и сочащуюся потенциальными возможностями.

Он оторвался от созерцания мира и, пройдя сквозь корпус судна, вернулся на мостик и отправился в церемониальный зал. Расположенный в самом сердце корабля-гробницы, он представлял собой потайное помещение, куда не было доступа никому.

Это было единственное место, остававшееся чистым и свободным от трупов, устилавших весь остальной корабль. Стены и потолок были обиты покрытыми лаком декоративными панелями из экзотических пород дерева. Помещение украшали гобелены с изображением картин героических деяний, кажущиеся сейчас настолько комичными и бессмысленными, когда Тетуракт стал кошмаром Империума. Пол покрывала мозаика, украшенная текстами молитв. Воздух освежали благовония, дымящиеся в курильницах, медленно покачивавшихся под потолком.

Тени становились особенно резкими благодаря люминосферам, установленным на канделябрах. Их лучи сверкали на поверхности реликвий, хранящихся в альковах стен. Здесь были шкатулки с костяшками пальцев святых, инкрустированный драгоценными каменьями и серебром энергетический топор, переходивший по наследству от одного первосвященника Стратикса к другому, свернутый стяг Адептус Сороритас, священные произведения искусства из далеко прошлого Империума и могущественные символы, послужившие созданию его будущего. Тетуракт собирал их и на Стратиксе, и во всех тех священных местах, которые захватывали его армии. Влияние этих предметов набрасывало обжигающее покрывало на его собственное сверкающее могущество, они точно обладали собственной силой притяжения, тянувшей демона обратно к смертному существованию. Тетуракт испытывал боль, входя в эту комнату, но коллекционирование не было необоснованным.

Единственное место во всем своем царстве Тетуракт приказывал содержать в чистоте. Хранящиеся здесь предметы были собраны в роскошно обставленных жилищах верхних уровней шпилей и захваченных святилищах, а затем доставлены сюда, в уголок чистоты, который Тетуракт запретил трогать. Причина тому была проста: самые страшные заклинания требовали осквернения чего-либо в качестве составной части ритуала, а что могло быть более мощным, чем осквернение подобной чистоты?

Перед Тетурактом выстроились его жрецы. Закутанные в балахоны с капюшонами, деформированные, они склонили головы в знак почтения, поскольку именно ему были обязаны всем. Должно быть, они тоже испытывали боль, глядя на этот отвратительный сгусток чистоты, который оскорблял тотальное осквернение корабля. Но колдуны подчинялись воле Тетуракта и, если он требовал, были готовы терпеть любую боль.

— Вы знаете, что надо сделать, — мысленно обратился демон к жрецам. — Пусть это свершится.

Шаркая, один из колдунов вышел вперед. Он откинул свой капюшон, и Тетуракт увидел не одно лицо, но многие, перетекавшие друг в друга, словно стремясь сплавиться в единое целое. Несколько выпученных глаз заморгало, приспосабливаясь к свету канделябров. Один из ртов раскрылся и застенал низким, дребезжащим голосом. Следом подключились и остальные рты, сплетая гротескную гармонию, способную заставить рыдать от страха любого нормального человека.

Затем жрец выпростал из-под рясы свои уродливые конечности — руки, клешни, щупальца. Каждая из лап изогнулась, изображая кощунственные символы, и вокруг этих знаков ереси засверкало красное пламя.

Остальные колдуны обступили певца, образовав круг. Огромные мутанты Тетуракта отнесли его в сторону, и каждый изуродованный разум приступил к исполнению своей части заклинания. Одно из сознаний превратилось в цельную глыбу гнева, ярко-красную скалу, сверкающую ненавистью, которая служила топливом всему ритуалу. Следующий колдун подхватил ее и соткал из нее гобелен истязаний. Зал наполнился псионическими призрачными образами пыток и отчаяния.

Зашелушился лак, покрывающий стены. Потемнели и стали осыпаться изображения священных армий Императора. Пошли складками гобелены, и пятна обветшания и скверны поползли по начищенным до блеска реликвиям. Изменился даже свет, который вдруг стал более тусклым и желтоватым, в результате чего все в зале начало казаться более старым.

Стали возникать тени уродливых призраков, привлеченных силой ритуала. Горбились за краем круга темные силуэты. Магия притягивала множество удивительных порождений варпа, в числе которых, например, были кровососущие демоны. За происходящим наблюдали чудовищные твари. Возможно, даже боги сейчас могли взирать на Тетуракта, завидуя тому, что ему удалось одержать победу там, где это не удалось им, и воздвигнуть царство страданий в самом сердце Империума.

Волшебство дразнило Тетуракта запахом старой крови. Это было одно из древнейших заклинаний, и сейчас оно служило ему.

Стенания становились громче и выше. Еще один жрец вошел в круг и достал из-под рясы кинжал из почерневшего железа. Этот колдун превосходил размерами всех прочих, мускулатура на его могучих плечах была заметна даже под балахоном. Он запрокинул голову, демонстрируя окровавленное лицо, с которого лентами свисала изрезанная кожа, и всадил кинжал себе в живот.

Липкие багровые внутренности стали вываливаться наружу, и там, где они падали, по полу начинал расползаться черный, похожий на ржавчину налет, искажавший образы мозаик настолько, что буквы молитв превращались в корчащиеся символы чумы и погибели. Колдун опустился на колени и кончиком кинжала стал потрошить свои кишки, направляя проклятие, распространявшееся по залу. Оно исказило последнюю из букв пола, и новый символ вспыхнул огнем.

Слой за слоем стали осыпаться стены, открывая взгляду то, что лежало за ними. Помещение было оборудовано на одной из взлетных палуб корабля. Там, где раньше ожидали своего часа сотни истребителей, на безбрежных ржавых просторах гнили сваленные в кучи многие тысячи тел. Бледные, иссохшие руки лежали на слепых мертвых лицах. Горы в несколько дюжин слоев из человеческих тел — настоящие пирамиды смерти, чей богатый урожай был собран в ульях Стратикса и доставлен Тетуракту в качестве дара.

Демон с радостью принял его, и далеко не как знак признания своего могущества. У этих груд существовало и вполне практическое предназначение, как и у всех остальных тел, занимавших каждый свободный участок корабля-гробницы.

Стены зала обрушились, потолок разлетелся хлопьями ржавчины. Заклинание почти подошло к завершению. Монотонная песня жрецов стала громче, и сам воздух кипел энергией. Из-под капюшонов колдунов вырывались черные искры, и наполовину материализовавшиеся наблюдатели передвигались на самом краю зрения.