К началу. История Российской Империи - Михаил Яковлевич Геллер

Появление малороссов вызвало осуждение в Москве, ибо их ученость, которой они хвастались, унижала местное духовенство, нарушение традиций казалось подрывом устоев, предпочтение латинского языка греческому представлялось отравлением религии. Но споры, носившие ожесточенный характер, втягивали московскую церковь в круг новых идей, вынуждали обсуждать то, что вчера еще было неприкосновенной истиной. В 1691 г., в самом начале царствования Петра московский собор признал неправославными сочинения Симеона Полоцкого, его ученика Сильвестра Медведева, казненного за участие в политическом заговоре, Галятовского, Петра Могилы и других представителей «киевской учености». Но 10 лет спустя малороссы, по инициативе Петра I, занимают места преподавателей созданной в 1686 г. московской духовной академии, названной греко-латино-славянской; преподавание идет по киевскому образцу; большинство учеников приезжают из Малороссии. Наконец, все важнейшие духовные места занимают малороссы. Московская академия была, по словам историка С. Соловьева, «цитаделью, которую хотела устроить для себя православная церковь при необходимом столкновении с иноверным Западом; это не училище только, это страшный инквизиционный трибунал». Но создание духовной академии, несмотря на охранительный характер ее функций, было важным шагом в повышении уровня православного духовенства. Таковы оказались последствия включения в состав московского государства восточной Малороссии.

Лев Гумилев, видящий причину раскола в конфликте между московской и украинской православными традициями, подчеркивает правильность выбора Малороссией Москвы тем, что «никакой дискриминации украинцев в составе России не было». Это совершенно справедливо, но касается украинцев индивидуально, а не Украины, части Московского государства, а затем Российской империи. Как Польша до нее, Москва поглощала правящий класс Малороссии. Поляки старались овладеть элитой завоеванной территории через религию, русские - открывая украинцам возможность участия в государственной жизни через администрацию, армию, церковь.

Продвижение на юго-запад было не единственным успехом экспансионистской политики Москвы. Другим направлением был север, Сибирь. Русские конквистадоры, казачьи атаманы с горсткой «вольных охотников» захватывают огромную территорию, населенную малочисленными племенами, не знавшими огнестрельного оружия. Открытое пространство, слабое сопротивление местных жителей, богатства в виде серебра, пушнины неудержимо влекут завоевателей. Василий Поярков доходит до Тихого океана, открывает Амур. Семен Дежнев, обогнув восточную оконечность евразийского материка, открыл пролив между Азией и Америкой за 80 лет до Беринга (именем которого пролив будет назван). Ерофей Хабаров завоевывает приамурские земли и Даурию. Енисейский воевода Афанасий Пашков проникает в бассейн Амура со стороны Забайкалья. Аввакум в жизнеописании посвящает много страниц своему мучителю Пашкову, жестокому, бессердечному человеку, оставляя в стороне его качества строителя империи.

Дойдя до Амура, русские впервые встретились с Китаем, претендовавшим на принадлежность этой территории богдыхану. В 1652 г. Хабаров разбил китайский отряд, мешавший его продвижению. Конфликт с неизвестной державой вызывает интерес в Москве. В Китай в 1654 г. направляется посол Федор Банков с письмом от царя Алексея, в котором перечисляются все титулы московского государя и рассказывается его родословная от императора Августа и его родственника князя Рюрика. В инструкции Байкову (она свидетельствует, что некоторые сведения о Китае в Москве имелись) запрещается падать ниц перед императором и целовать ему ногу, поцеловать руку разрешалось. Федор Байков, строго придерживавшийся инструкции, не был принят императором. В 1665 г. русские строят крепость Албазин, последующие четверть века вокруг нее концентрируется русско-китайский конфликт. В 1683 г. китайцы осаждают крепость, в 1685 г. ее захватывают и разрушают. Затем русские отстраивают Албазин, в 1686 г. китайцы вновь его осаждают. В 1675 г. русский посланник Николай Спафари был принят китайским императором, но, поскольку он отказывался падать ниц, его миссия закончилась, как и первая, ничем. Дипломатические сношения становятся более частыми, увеличивается число спорных проблем, поскольку русские принимают в подданство народы, находившиеся в зависимости от китайского императора.

В 1689 г. в Нерчинске открываются переговоры между противниками. Китайскую делегацию сопровождала 10-тысячная армия. Переводчиками служили прибывшие с китайцами два иезуита. Жербийон и Перейеза. В августе был подписан Нерчинский договор, определявший границу между двумя государствами по рекам Аргунь и Горица. Албазин, по соглашению двух сторон, был разрушен, русский гарнизон эвакуирован. Стороны договорились об условиях русско-китайской торговли.

Нерчинский договор был подписан в последний год правления Софьи, московское государство переживало очередной династический кризис. Одним из последствий договора был отказ от амурского края, который уже находился в русских руках. Но продвижение все дальше и дальше было не остановлено, а задержано. Во второй половине XIX в. российская империя вернет себе территории, утраченные в конце XVII в.

Современный историк Польши, отмечая настойчивость московского государства, откладывавшего, в случае неудачи, достижение цели, но никогда от нее не отказывавшегося, называет это качество «великолепной выдержкой москвичей, характеризующей их историю»76. Русский историк, цитируя дипломатические документы XV и XVI вв., иллюстрирующие расширение московского княжества, пишет: «На самого хладнокровного читателя сухих посольских донесений этот тяжелый, размеренный шаг Московского «каменного гостя» способен произвести впечатление какого-то давящего кошмара»77. Стоит отметить, что автор этого впечатляющего образа, Павел Милюков, когда стал в 1917 г. министром иностранных дел Временного правительства, считал главной своей задачей овладение Константинополем и проливами, иначе говоря, дальнейшее расширение российской империи, которая в это время была демократической республикой.

Два наблюдателя: Григорий Котошихин и Юрий Крижанич

Они не были похожи, русский Григорий Карпович Котошихин, родившийся в 1630 г. (или несколько позже), обезглавленный в Стокгольме в 1667 г., и хорват Юрий Крижанич, родившийся в 1618 г., католический священник, приехавший в 1659 г. в Москву, отправленный год спустя в ссылку в Сибирь (Тобольск), отпущенный из Московского государства в 1677 г., умерший в 1683 г. Они сходны тем, что написали ценнейшие свидетельства о московском государстве XVII в. Сходство и в том, что их сочинения были открыты через два столетия после написания - непрочитанные современниками, они стали важным источником для потомков.

Жизнь Григория Котошихина не послужила материалом для увлекательнейшего исторического романа прежде всего, видимо, потому, что жанр этот был малопопулярен в русской литературе, но, возможно, и потому, что автор «О России в царствование Алексия Михайловича», беглец и изменник, казался персонажем отрицательным.

Писец, а потом подьячий в Посольском приказе, ведавшем иностранными делами государства, Григорий Котошихин делал скромную карьеру, участвовал в переговорах со шведами, которые привели к подписанию в 1661 г. Кардисского мира. В докладной записке царю о ходе переговоров, которую писал Котошихин, он допустил ошибку: следовало написать Великому Государю, а было написано - Великому. Слово Государь подьячий пропустил. Послам был сделан строгий выговор, а Котошихина били батогами. Впрочем, на дальнейшую службу это не повлияло. Вместе с дипломатическими представителями Москвы Котошихин был в Дерпте, в Ревеле, затем послан гонцом в Стокгольм. В 1663 г., когда в Москве начались переговоры со шведами относительно денежных претензий, Григорий Котошихин был подкуплен шведским представителем Эберсом и передал ему тайные сведения о московских намерениях. Изменнику было заплачено 40 рублей (документ обнаружен в шведском архиве). Это была значительная сумма: жалование подьячего составляло 20 рублей в год, которые уплачивались в это время медными деньгами. Эберс заплатил серебром, а может быть, даже золотом.

Шпионская деятельность Григория Котошихина вскоре прервалась, ибо он был послан вести канцелярию в московскую армию, стоявшую под Смоленском. Вскоре командующий войском князь Черкасский был отозван, а назначенный на его место князь Долгорукий потребовал от Котошихина составить ложный донос на своего предшественника. Понимая, что согласие или отказ могут быть для него одинаково губительными, Котошихин летом 1664 г. бежит в Польшу. Он предлагает свои услуги польскому королю, но, не удовлетворенный условиями, перебирается в Стокгольм. В 1666 г. его зачисляют в штат государственного архива и предлагают написать то, что он знает о России, с жалованьем в 300 риксдалеров. Автор предисловия к первому шведскому изданию «О России Алексия Михайловича» пишет, что государственный канцлер граф Магнус Делагарди, «узнав острый ум Котошихина и его особенную опытность в политике, дал ему средства и возможность закончить начатый труд»78. Котошихин написал свою работу за 8 месяцев, полагаясь только на свою память, почти без всяких пособий.