К началу. История Российской Империи - Михаил Яковлевич Геллер

Гетман вступает в переговоры с Польшей. В русской истории место Ивана Выговского закреплено безоговорочно: изменник. Современный историк выражает эту точку зрения ясно и четко: «…Выговский принял польскую сторону и заключил с Польшей политический союз - Гадячскую унию, возвращая Украину Речи Посполитой»67. Обвинение дополняется объяснением: Выговский был польским шляхтичем. Это верно, но таким же шляхтичем был и Богдан Хмельницкий. План был поддержан Запорожским войском. 6 сентября 1658 г. рада, собравшаяся в Гадяче (такая же, какая собралась 8 января 1654 г. в Переяславле) одобрила договор с Польшей.

Важнейшей статьей договора было признание Польшей самостоятельной Украины, которая называлась Великое княжество русское. Это значило, что Речь Посполитая расширяется, включая в федерацию Польши и Литвы третьего члена - Украину. Не любивший Польшу украинский историк Михаиле Грушевский неохотно признает: «С политической точки зрения это имело свои положительные стороны». Знакомство с условиями Гадячского договора позволяет говорить о замечательном успехе Выговского. Договор предусматривал: полное равенство православия и католичества на всей территории Речи Посполитой; места в сенате для киевского митрополита и пяти архиепископов; 60 тыс. реестровых казаков, в сенат выбираются не только католики, но и православные; Великое княжество русское находится под управлением гетмана, который имеет право чеканить монеты; княжество не платит податей Варшаве; в случае войны между Польшей и Москвой Малороссия может сохранять нейтралитет, но в случае нападения Москвы на Малороссию поляки приходят ей на помощь; в Киеве разрешалось открыть академию, которая пользовалась бы теми же правами, что и краковский университет; разрешалось свободно устраивать коллегии, училища и типографии, свободно печатать книги (запрещалось только оскорблять короля).

Сейм после бурных споров утвердил договор. Некоторые историки считают, что Польша не имела намерений выполнять условия договора. Он несомненно свидетельствовал, что часть казачьей старшины была недовольна присоединением к Москве, которая ответила на решение Гадячской рады, двинув войска воеводы Трубецкого против Выговского. В битве при Конотопе (июнь 1659 г.) казаки, позвавшие на помощь татар, разгромили московскую конницу, потерявшую не менее 5 тысяч человек.

Москва поспешно заканчивает войну со Швецией, которая шла больше трех лет. Кардисский мир, подписанный после долгих переговоров в 1661 г., подтвердил потерю Москвой всех завоеваний в Ливонии. Начинается вторая война с Польшей. На этот раз московские войска терпят поражение за поражением. Но это не мешает укреплять царскую власть в Малороссии. Москва умело использует разногласия между старшиной и голытьбой, междоусобицу в казачьей среде. Казачья рада, свергшая Выговского и выбравшая гетманом Юрия Хмельницкого, составила условия подчинения Москве, дополнив старые статьи Богдана Хмельницкого некоторыми новыми, взятыми из Гадячского договора. Воевода Трубецкой отверг их. В сентябре 1659 г. в Переяславле была созвана рада в присутствии московских войск. Трубецкой вынудил казаков принять новые условия, дополнявшие первый переяславский договор. Они сильно ограничивали власть гетмана и расширяли число городов, в которые назначались московские воеводы.

В Малороссии начинается смутное время: гетманы сменяют один другого, иногда одновременно два правят казачьим войском. Все более отчетливо разделяются два берега Днепра: восточная и западная, левобережная и правобережная Украина. Число гетманов увеличивается, ибо на каждом берегу появляется свой, а иногда - по два.

Идут поиски места на карте, поиски протектора, если не союзника. На протяжении полувека Украина испробовала все возможные варианты альянса с соседями. Хмельницкий выбрал Москву, Выговский - Польшу, Петр Дорошенко (в 1668 г.) выбрал турецкого султана (казачья рада, которой гетман предложил на выбор, кому подчиниться - москалям, полякам или туркам, высказалась за турок); наконец, в 1708 г. Мазепа выбрал шведов.

Малороссийские гетманы ищут в первую очередь возможность сохранить свою власть и зовут себе на помощь русских или татар, поляков или турок.

Московское государство, не торопившееся с ответом на призывы Хмельницкого, приняв решение присоединить Малороссию, не жалеет сил и средств для удержания приобретенной территории. Неудачи в ходе второй войны с Польшей побуждают царя Алексея начать поиски мирного решения. О пользе мира и даже союза с Польшей не перестает говорить Афанасий Ордин-Нащокин. Выражает согласие вступить в переговоры с Москвой польский король: переход атамана правобережной Украины Дорошенко в турецкое подданство создал угрозу вторжения султана в Польшу. Еще более ослабил Яна-Казимира мятеж (рокош) одного из влиятельнейших польских магнатов Ежи Любомирского. Польские историки считают Любиморского таким же ответственным за потерю Украины, как и Богдана Хмельницкого.

По Андрусовскому перемирию Литва осталась за Польшей, но Москва приобрела Смоленск, Северскую область и левобережную Украину. Ордин-Нащокин, ведший переговоры, добился передачи Москве Киева, стоявшего на правом берегу. Русский дипломат уговорил поляков оставить Москве Киев на два года. Киев - «мать городов русских» - уже никогда не был возвращен Польше. Современники высоко оценили успех Ордина-Нащокина: «Гремевшая в Европе слава тринадцатилетнего перемирия, которого ждали все христианские народы, воздвигает Нащокину благороднейший памятник в сердцах потомков»68.

Во время переговоров Ордин-Нащокин вынужден был преодолевать не только аргументы поляков, но и сопротивление Алексея, считавшего, что дипломат слишком уступчив. Ордин-Нащокин убеждал царя в необходимости мириться с поляками на умеренных условиях: «Взять Полоцк да Витебск, а если поляки заупрямятся, то и этих городов не надобно». Эти города остались у Польши. Но Ордин намекал в докладе царю на возможность отступиться от всей Малороссии, а не только от правобережной, ради прочного союза с Польшей. Алексей категорически такую вероятность отверг: «Собаке не достойно есть и одного куска хлеба православного (полякам не подобает владеть и западной Малороссией): только то не по нашей воле, а за грехи учинится»69.

Московский дипломат искал союза с Польшей не потому, что он питал особенно нежные чувства к полякам, которых он считал «зело шатким, бездушным и непостоянным» народом. Союз с Польшей представлялся ему началом реализации великого проекта. После заключения мира между Москвой и Варшавой присоединятся к православному царю православные христиане, живущие под султаном (молдаване, волохи). А затем соединятся все славянские народы от Адриатического до Немецкого моря и до Северного океана. Фундаментом такой будущей державы должен был быть династический союз с Польшей после избрания московского царя польским королем.

В последней четверти XVII в. план казался фантазией - прошло всего полвека после Смутного времени, которое, казалось бы, вычеркнуло Москву с геополитической карты. Не пройдет и столетия, как утопический проект Афанасия Ордина-Нащокина начнет превращаться в реальность.

Москва вынуждена была (за грехи, как полагал царь Алексей) довольствоваться левобережной, т.е. восточной Малороссией. Она укрепляет свое присутствие, не перестает ограничивать права казаков. В марте 1669 г. на раде в Глухове в присутствии пограничного воеводы князя Ромодановского был избран новый гетман - Иван Многогрешный - и приняты так называемые глуховские статьи, определявшие отношения между Москвой и Малороссией. Запорожское войско было сокращено до 30 тыс. казаков, гетман терял право непосредственного сношения с царем, в главных городах учреждаются московские воеводы. Характер новых отношений иллюстрирует судьба гетмана Многогрешного. Невоздержанный на язык, как писали современники, особенно в нетрезвом виде, гетман дерзко отозвался о царе, был обвинен в измене, приговорен к смертной казни, но помилован и сослан в Сибирь. После Переяславской рады прошло 18 лет.

Василий Ключевский критикует внешнюю политику царя Алексея, считая главной причиной ее неудач «малороссийский вопрос». По мнению русского историка, «малороссийский вопрос своим прямым или косвенным действием усложнил внешнюю политику Москвы»70, «затруднил и испортил внешнюю политику Москвы, завязил ее в невылазные малороссийские дрязги, раздробил ее силы в борьбе с Польшей…»71. Норман Девис, современный историк Польши, оценивает, политику Алексея совершенно иначе: «Практически говоря, Украина попала в зависимость от Москвы. Вечные притязания московского княжества на статус «российской империи» быстро приобретали реальный фундамент»72.