Зарубежный детектив (1989) - Джеймс Чейз

– Я в этом не сомневаюсь. – Я повернулся к Максуэллу: – Пока – и хорошей охоты.

– А тебе еще лучшей, – улыбнулся он, пожимая мне руку.

Я оставил их, спустился на лифте, подозвал такси и велел водителю отвезти меня в магазин. Там я купил светофильтр, о котором просила Хелен, взял другое такси и вернулся домой. Я кончил укладываться, удостоверился, что все заперто, и поехал в такси на вокзал.

Я купил билет до Неаполя, убедился, что поезда еще нет, и прошел к газетному киоску, где накупил целую кипу газет и журналов. Все это время я выискивал глазами какое-нибудь знакомое лицо.

Я остро сознавал, что в Риме у меня слишком много друзей, чтобы чувствовать себя спокойно. В любую минуту мог появиться кто-нибудь из знакомых. Мне не хотелось, чтобы до Максуэлла дошло, что вместо одиннадцатичасового поезда на Венецию я сел в полуденный поезд до Неаполя.

Поскольку надо было минут десять ждать, я прошел к одной из скамей подальше в углу и сел. Я читал газету, прячась за ее страницами. Эти десять минут стоили мне нервов, но до вагона я добрался, так и не встретив никого из знакомых. Я не без труда подыскал себе место и снова спрятался за газетой.

И только уж когда поезд выехал со станции, я испытал некоторое облегчение. Пока что все идет хорошо, сказал я сам себе. Теперь можно было считать, что я благополучно отбыл в отпуск.

Местный поезд прибыл на станцию Сорренто с двадцатиминутным опозданием. Народу набилось порядком, и прошло несколько минут, прежде чем я смог выйти с перрона на привокзальную площадь, где в ожидании клиентов стояла вереница такси и конных экипажей.

Я постоял на жарком солнце, выискивая глазами Хелен, но ее нигде не было видно. Я поставил на землю чемодан, отмахнулся от наглого попрошайки, который хотел проводить меня до такси, и закурил. Я удивился, что Хелен меня не встречает, но ведь поезд опоздал, и она могла пойти по магазинам, чтобы убить время. Я прислонился к стене вокзала и стал ждать.

Толпа, вылившаяся со станции, медленно рассасывалась. Одних встречали друзья, другие уходили пешком, третьи нанимали такси и экипажи. Наконец я остался один. Минут через пятнадцать, когда Хелен так и не появилась, я стал проявлять нетерпение.

Возможно, она сидит в каком-нибудь кафе, подумал я. Я подхватил чемодан, отнес его в камеру хранения и сдал. Затем, уже налегке, пошел по улице к центру городка. Я ходил, выискивая глазами Хелен, но нигде ее не видел. Я подошел к платной стоянке, но не увидел там ее машины. Тогда я прошел к одному из кафе, сел за столик и заказал кофе.

Оттуда я мог наблюдать за подъемом к станции, а также видеть все машины, въезжающие на площадь. Время приближалось к 16.30. Я выпил кофе, выкурил три сигареты, затем, когда мне уже наскучило ждать, спросил у официанта, могу ли я воспользоваться его телефоном. Беда в том, что я не знал номера виллы, но после некоторой задержки телефонистка нашла его, а еще через какое-то время сообщила, что никто не отвечает.

Значит, меня обманули. Возможно, Хелен перепутала время прибытия поезда, только что выехала с виллы и сейчас находится на пути к станции? Сдерживая нетерпение, я заказал еще кофе и сел ждать. Но к десяти минутам шестого я был не просто раздражен. Я чувствовал, что мне не по себе.

Что же с ней случилось? На вилле она уже поселилась, это я знал. Тогда почему она не пришла встречать меня, как мы договорились?

По карте, которую она мне показывала, я более или менее представлял себе, где находится вилла. По грубым подсчетам, она была в пяти милях от Сорренто, в предгорьях. Надо было что-то делать – не сидеть же сиднем в кафе. Я решил дойти до виллы пешком в надежде, что встречу ее по пути.

К вилле вела всего одна дорога, так что разминуться мы не могли. Надо было только идти, никуда не сворачивая. Рано или поздно мы должны встретиться. Я не спеша отправился на свою долгую прогулку к вилле.

Первую милю мне пришлось пробираться сквозь толпы туристов, которые глазели на витрины, ждали автобусов и вообще засоряли пейзаж, но, когда я выбрался из города и оказался на извивающейся, как змея, дороге, связывающей Сорренто с Амальфи, соперничали со мной лишь быстрые машины.

Протопав мили две, я добрался до проселка, на который мне нужно было свернуть и который уходил в горы. Уже двадцать минут седьмого, а Хелен и в помине нет. Я прибавил шагу и начал долгий, изнурительный подъем. Прошагав с милю и не встретив Хелен, я вспотел и уже не на шутку встревожился.

Виллу, примостившуюся на высоком холме с видом на залив Сорренто, я заметил за добрых полчаса до того, как добрался туда. Она была красивой, как и описывала ее Хелен, но сейчас мне было не до ее прелестей. Мною всецело владела одна мысль – найти Хелен.

Она не врала, когда говорила, что вилла стоит на отшибе. Впрочем, и на отшибе – еще мягко сказано. Виллу окружала усадьба, и вокруг, сколько хватало глаз, не было никакого другого жилья.

Я толкнул чугунные ворота и пошел по широкой подъездной аллее, по обеим сторонам которой росли георгины по два метра в высоту. Подъездная аллея выходила на бетонированную площадку, где стоял «линкольн» Хелен с откидным верхом. Во всяком случае, я не разминулся с нею по дороге, подумал я, увидев машину. Я поднялся по ступенькам крыльца. Передняя дверь была приоткрыта, и я толкнул ее.

– Хелен! Ты здесь?

Тишина подействовала на меня угнетающе. Я прошел в большой холл с мраморным полом.

– Хелен!

Я медленно обошел все комнаты. Там были большая гостиная, кухня и большой внутренний дворик, откуда открывался вид на море, метров на шестьдесят ниже. Наверху были три спальни и две ванные. Современная вилла, хорошо обставленная, – идеальное место для отдыха. Я был бы в полном восторге, встреть меня там Хелен. Но я лишь убедился, что ее там нет. Тогда я вышел искать ее в сад.

Мои многократные призывы остались без ответа, я уже начал трусить всерьез. В конце одной из садовых дорожек я обнаружил приоткрытую калитку. За калиткой была узкая тропинка, которая вела на вершину холма, возвышавшегося над виллой. Может, она пошла туда? Я решил не ждать ее возвращения. Похоже, кроме как по этой тропинке и по подъездной аллее с виллы не уйти. Либо Хелен, забыв о поезде, пошла гулять, либо с ней что-то стряслось.

Я поспешил обратно к дому, чтобы оставить записку на тот случай, если она все еще в Сорренто и мы каким-то образом разминулись. Мне не хотелось, чтобы она мчалась назад в Сорренто, не найдя меня на вилле.

Я нашел какие-то бланки в одном из выдвижных ящиков письменного стола и нацарапал короткую записку, которую оставил на столе в гостиной, затем вышел из дома и быстро зашагал по садовой дорожке к калитке.

Я прошел, вероятно, с четверть мили и уже начал сомневаться, что Хелен могла пойти этой дорогой, когда увидел внизу перед собой большую белую виллу, прилепившуюся к склону холма. Я еще ни разу не видел дома, построенного в таком недоступном месте. К вилле вела только крутая лестница с верхушки утеса. Добраться до этого места можно было практически только со стороны моря. Вилла меня не интересовала, и я даже не остановился, но все же оглядел ее, продолжая шагать по извилистой тропке. Я увидел широкую террасу со столом, шезлонгами и большим красным зонтом. Под лестницей была маленькая бухточка, где стояли на приколе две лодки с мощными моторами. «Интересно, какому толстосуму принадлежит этот дом?» – подумал я на ходу. Однако, прошагав еще метров триста, я напрочь позабыл о вилле. Прямо на тропинке валялся футляр от кинокамеры Хелен.

Я сразу же узнал его и остановился как вкопанный, сердце у меня замерло, Я долго его разглядывал, потом подошел и поднял. Футляр, несомненно, принадлежал Хелен. На новенькой крышке из свиной кожи были вытиснены золотом ее инициалы. Камеры в футляре не оказалось. Неся его в руке, я поспешил дальше. Еще через пятьдесят метров тропинка вдруг свернула под прямым углом и ушла в густой лесок, который покрывал последнюю четверть мили до вершины холма.

На повороте тропка шла под самым обрывом. Остановившись, я посмотрел вниз на море, плескавшееся меж тяжелых валунов метрах в шестидесяти от меня.

Я ахнул. Внизу торчал из воды какой-то белый предмет, похожий на разбитую куклу.

Я видел, как длинные светлые волосы легонько покачиваются на волнах. Надутый подол белого платья вздымался, когда море омывало разбитое тело. Гадать не было нужды. Наверняка это Хелен. И наверняка она мертва.

Глава 3

Наверняка мертва: рухнув с такой высоты, невозможно остаться в живых. Да и не станет живой человек лежать, подставив голову под набегавшие волны. И все же я не мог в это поверить.

– Хелен! – с надрывом крикнул я. – Хелен!

Голос эхом вернулся ко мне: какой-то потусторонний звук, от которого меня бросило в дрожь. Меня тошнило и трясло. Сколько же она там пролежала? Может, она мертва уже несколько часов?