Авантюристка - Андрей Мельников

Встали мы поздно. Вся прислуга разошлась по делам и дом казался вымершим. Позевывая мы спустились умыться, а затем направились в трапезную.

Конечно, там уже никого не было и завтрак, естественно, тоже отсутствовал.

– Ну вот, – протянула я, – теперь до обеда ходи голодными.

– А ерунда, – утешила нас Лота, – сейчас схожу на кухню и что-нибудь сообразим.

Она ушла на кухню, а мы с Сорелой уселись за стол и болтали о каких-то пустяках. В этот момент в трапезную вошла мать. Она грозно уставилась на нас, готовая разразиться обличительной речью, не сулящей для нас ничего хорошего. Я непроизвольно втянула голову в плечи. Но тут в трапезную в сопровождении кухарки вошла Шарлота, они несли каждая по подносу уставленному различной снедью.

– Мама, доброе утро! – Бодро приветствовала она мать, словно не замечая ее грозного вида.

Мать проигнорировала слова Лоты, она буравила ее взглядом, словно собралась прожечь в ней дыру. Но нашу сестренку это как будто не волновало. Поставив подносы с едой, она направилась к буфету за посудой, а кухарка предпочла быстро сбежать обратно на кухню. И тут мать попыталась разразиться обличительной речью.

– Вы почему пропустили утреннюю молитву, что это вы себе позволяете в моем доме? – Она обращалась вроде ко всем нам, но смотрела исключительно на Лоту.

Ее яростный взор сестренку нисколько не смутил. Она спокойно расставляла посуду на столе и руки у нее, в отличие от моих, не дрожали.

– Мам, ты чего шумишь? – Ее голос был абсолютно спокоен, и это окончательно вывело мать из себя.

– Не смейте жрать. Вы не были на утренней молитве и завтрака для вас не будет! Вон из-за стола! – визжала она.

Я и Сорела начали было подниматься, но Лота остановила нас.

– Вы что, есть не хотите?

– Но матушка…

– Да это она так. Шутит.

– Да как ты смеешь в моем доме…

– Это дом не твой, и еду не ты приготовила, и вообще, что ты тут сделала, чтобы что-то считать своим?

От такой наглости, мать опешила и сразу даже не нашлась, что ответить. Мир переворачивался на глазах. Она приказывала, а ее не слушались. Лота воспользовалась паузой и продолжила.

– Лучше уйди и не порти нам аппетит.

– Да я тебя.

– Ну что ты меня? Выпоешь, как в детстве? Так я уже выросла и у тебя силенок не хватит. Так что иди по своим делам и не мешай.

Лота поудобней уселась за стол и стала делать себе бутерброд. Сорела помявшись присоединилась к ней. Глядя на них я тоже принялась за еду. Мать какое-то время смотрела на нас, а затем развернулась и ушла, хлопнув дверью так, что вздрогнула посуда на столе.

– Ой, что теперь будет. – Промямлила я, с надеждой глядя на старших сестер.

– Девчонки, все будет нормально. – Успокоила нас средняя.

Завтрак начавшийся так напряженно, закончился очень даже хорошо. Лота беззаботно шутила, словно ничего и не произошло. Она втягивала нас в общий разговор, и постепенно ей это удалось. Я и сама не заметила, как напряженность исчезла и мы болтали и хихикали, забыв о неприятном столкновении с матерью.

Наконец, сытно отдуваясь мы отвалились от стола. Шарлота позвала прислугу убрать со стола и посмотрела на нас.

– Ну девчонки, какие планы на день?

Мы с Сорелой переглянулись и недоуменно пожали плечами. Раньше таких вопросов не возникало. Мать или кюре всегда сами находили нам занятие, а сейчас все как-то смешалось.

– Понятно, – протянула Лота и спросила – А купальня за домом еще цела?

– Цела.

– Тогда есть предложение пойти искупаться, а потом уже подумаем чем заняться.

Мы с энтузиазмом поддержали эту идею и быстро собравшись все втроем отправились к реке. По дороге я подумала, что домашний бунт это не так уж и страшно, скорее даже приятно и интересно. Но тут же сама себя одернула, это с Шарлотой не страшно. Ее уверенность и сила передавалась и мне, делая меня совершенно другим человеком.

В купальне никого не было. Ярко светило полуденное солнце и призывно блестела река. Мы спустились к скамейке у воды. Я расстелила подстилку и протянула Шарлоте купальную рубашку, но она только фыркнула в ответ.

– Зачем?

– А в воду в чем, в одежде полезешь?

– Я что идиотка, конечно нет.

– А как?

Я непонимающе уставилась на нее, и тут она удивила нас в очередной раз. Взяла и разделась, оставшись совершенно голой.

– Вот так я и буду купаться.

– Ты что, Лота? А вдруг кто увидит?

– Да плевать на них, мы хозяева здесь или нет. А в этих рубахах плавать никакого удовольствия.

И не обращая больше на нас внимания пошла в воду.

Сорела растерянно глядела на меня, а я на нее.

– Ну, вы скоро? – Поторопила уже из воды Лота.

– А! – Сорела махнула рукой, и тоже раздевшись, пошла купаться голой.

Гладя на них, решилась и я. Отложила рубашку в сторону и быстро скинув одежду, бросилась в воду. Сердце билось часто, часто. Странное волнение охватило меня. Мне было и стыдно и приятно, и вода как-то по особенному касалась тела, и все ощущалось острее, но в тоже время было с каким-то налетом нереальности. Я визжала и смеялась, была возбуждена как никогда в жизни и никогда еще не испытывала таких острых чувств.

– Вы что делаете, бесстыдницы?

Голос нашей матушки прогремел как глас архангела, зовущего грешников на страшный суд. Она вместе с кюре стояла на берегу и они смотрели на нашу резвящуюся троицу. Сердце, словно, оборвалось и упало в пятку. Я как можно глубже присела в воду, жалея, что я не рыба и не могу скрыться там совсем.

– Мы купаемся. – Лота оставалась спокойной, как всегда.

Она не прикрываясь направилась к берегу, и я видела как вытаращился на ее обнаженное тело кюре. Его глаза чуть не вылезли из орбит, лицо перекосила странная гримаса. И тут я поняла, кюре просто млеет от Лоты. Она поразила старого греховодника в самое сердце.

– Вы что-то хотите нам сказать? – Шарлота остановилась в шаге от них.

– Оденься развратница. – Мать просто шипела от злости.

– Зачем, разве ты не сама говорила мне, что кюре человек святой и стесняться его глупо. А на счет развратницы, не тебе матушка об этом говорить.

– Ты, ты… – она не находила слов.

Впервые я видела нашу властную, гневливую мать, такой раздраженной и не знающий на ком сорвать свой гнев.

– Если мой обнаженный вид раздражает вас святой отец, – продолжала Лота, обращаясь уже к кюре, – то вам стоит только отвернуться и я моментально исчезну из вашего поля зрения.

Кюре затравлено молчал, старый сластолюбец не мог отказаться от созерцания нагих прелестей ее тела. И тут наша мамаша заметила, как ее дражайший кюре смотрит на красавицу Лоту и его состояние. Гнев ее, наконец, нашел объект выхода и излился.