Бремя феодала (СИ) - Кусков Сергей Анатольевич

Я пожал плечами.

— Мне плевать на убыток герцога, если от твоего лихачества погибнут хорошие парни.

— Не боись, всё будет! — Залихватски улыбнулся. — Так как? Сам справишься с воротами?

— Точно-точно такие?

Сделал жест: «Зуб даю».

— Хулигань.

— Эй-эх! — тут же загарцевал он — воодушевился. Ребёнок, честное слово. — Десяток, за мной! Стрелы красные, пакля, товсь!..

В Красном Городе царила паника. Все куда-то бежали, орали, визжли. Мимо промчался отряд стражи, но, посмотрев на нас, побежали дальше. В общем, все заняты своими делами — благодать.

Обогнали с Сигизмундом и братвой телеги и едем в авангарде. Впереди замаячили стены внешнего города. Тут стены из кирпича. Красного. А может потому и город Красный? Но низкие — а нафига они тут большие нужны? Чтобы просто осадить эту громадину я не знаю сколько тысяч народу надо. Такие города сильны не стенами, а тем, что если каждый горожанин возьмёт в руку кирпич и бросит в захватчика, сильно проредит его армию. Потому, в общем, мы так легко тут всё захватили — да не охраняет никто толком эти «военные объекты»! Не буду такое непотребство с кучей неохраняемых стен в Пуэбло делать, больше как в Кордобе понравилось. Защита — только Цитадели и особо важных объектов. И места много, и санитария, и люди не такие злые. А вокруг лучше фортов настрою. Впрочем, меня опять занесло.

Распределяю три десятка по ролям. Третий десяток самый большой, человек двадцать пять. Отдал кому-то свой тул со стрелами — у человека закончились бронебойные. С гиканьем несёмся к башне.

Тишина, никто не стреляет. Орём, подбадриваем себя, поднимаемся…

Никого.

Зачистка башни?

Никого. Все при виде нас убежали. Да твою ж мать! Вояки хреновы! Радоваться надо, но я злюсь.

Двигаем ворот, поднимая все решетки. Подтягиваются телеги. Хаос сзади огибает нас — люди боятся и сторонятся вооружённых людей. Телеги выезжают. Но после в открытые ворота устремляются… Люди. Женщины со спиногрызами в руках и на руках. Помогающие им мужчины. Мужчины, что-то несущие — наверное, самое ценное. Ору с башни, чтобы парни никого не трогали — пусть себе идут. Спускаюсь. Объясняю:

— Мирняк он и нам мешает, и им. Не с руки им будет гнаться за нами, своих давить.

И не объяснишь парням, что мне просто жалко этих людей, у которых, скорее всего, сегодня сгорит дом со всем содержимым. Со всем, что накоплено за целую жизнь. Но вот дать спастись людям — это я могу. Это единственное, что могу.

Приезхал Йорик. Накаркал, один из бойцов у кого-то на коне. Из спины — болт. Ору на Йорика матом. Ярл опустил голову, но, чую, не дошло. До таких никогда не доходит — потому и еду с ним, хотя моя гвардия — сотня Вольдемара..

— Может выживет? — уговаривающее спросил бывший наёмник.

— Если успеет. Мы ещё не в безопасности. — А что ему ещё сказать?

Сигнал «тревога» с севера. Сигаю на Дружка, и, наказав безумному ярлу прикрыть отход телег, несусь на выручку Вольдемару. Наверняка негодяй снова «похулиганит», поджигая и Красный Город, ну да тут уже пофиг. Так и так городу гореть. Со мной пять десятков воинов отряда прорыва — справимся.

Вольдемар, как выяснил для себя потом, справился на отлично. Деревянный мост, один из трёх мостов через Картагенику, сжёг, третий мост, тоже деревянный, сгорел сам. Как-как, захотел — и сгорел. Специально не поджигали, и не то, что не давали тушить — но так получилось. В этом городе теперь только один мост остался. А гильдию каменщиков я у них увёл в полном составе.

Итак, Вольдемар переправился на ту сторону, взял припортовые укрепления. Поджог всё, что было в портах. Вернулся, навёл шорох в посаде — там тоже зарево на пол-неба. Успешно разминулся с южной сотней, посланной на перехват — их ловили на выезде из города у восточных ворот. А он двинул назад, к Цитадели, и перешёл через единственный в городе замковый каменный мост, под недоумёнными взглядами герцогских арбалетчиков на башнях. А мост взял потому, что его никто не защищал, все убежали — капец тут охранная служба поставлена! Проехался по нему, вальяжно, как перед девчонками на параде пофорсил (я на местный женсовет намекаю). Со стен и башен Цитадели никто не стрелял — все слишком сильно офигели. Проехался вдоль крепостных стен — там у них набережная для гуляния благородный, как в Аквилее, въехал в одни из маленьких условно пешеходных ворот, проехал Крепость и выехал из неё через северные ворота и северный посад. Стража, напуганная пожаром, убежала. В общем логика есть — задача парней на воротах не впустить врага. А тут враг уже внутри, и город горит.

В общем, без сопротивления, пусть и утомив лошадей, Вольдемар выехал через северные ворота города и поехал на запад по дуге… Где его и перехватила армия, которая изначально должна была отрезать нас с севера. Парни всю операцию в городе простояли без дела, их перебрасывали дважды туда-сюда, но всё без толку. И теперь ринулись в бой, чтобы хоть как-то оправдать своё присутствие. А то как же, целый вассальный герцогу граф во главе, а получается, что слава мимо прошла.

Зарубились два конных отряда прямо в чистом поле. Силы почти равны — сотня на сотню. За нами табун лошадок, наши парни интуитивно пятятся. Копий ни у них, ни у нас — хорошо. С неохотой нацепил латные перчатки, и, с гиканьем, врубился в ряды встречающих. Ибо нас, конечно, заметили, и пара десятков рыцарей бросилось наперерез… Но куда им там. Жидкая встреча.

Естественно, перед сшибкой был ливень стрел, но я на такое внимание уже не обращаю, это стандартный приём погранцов. Но на противника стрелы действуют, особенно зажигательные. А после действует факт осознания, что им ударили с тыла, а значит всё, щас будет кабздец. Герцогские могли ещё посопротивляться, и если не победить, то умыть нас кровью, но, здраво рассудив про «быть здоровым и живым лучше чем мёртвым и больным», не сговариваясь, размеренно отступили. Это когда не паническое бегство, а именно организованный отход с прикрытием. Естественно, мы не преследовали.

Эх, парнишки, были б вы этой ночью в городе — цены бы вам не было! Хрен бы мы так просто налихачили. А так вы в уголке стояли, забытые вашими генеральшами, а мы резвились, как хотели. Вот она, сила тотальной некомпетентности! Мы не крутые, отнюдь, и сил герцога для этой операции согнали раза в два больше нас даже без учёта городской стражи, а поди ж ты… Разбили всех по чуть-чуть, малыми отрядами.

Но и на той стороне есть придурки, «пасущие» свою честь. И им оказался памятный барон, которому я диктовал письмо в Луз-де-ла Луне. Рубился он отчаянно, и остался целенаправленно, ибо мог отступить. Ещё один Леонид на мою голову. И прекратил сопротивление, когда его плотно окружили и перестали нападать — по моему знаку, естественно.

— Барон, мне не нужна ваша жизнь. Примите обстоятельства, как они есть.

— Я сдаюсь! — пафосно изрёк он. Отдать мой меч?

Я снял шлем — не люблю, в железе плохо видно.

— Зачем он мне? Оставьте себе. — Криво ему улыбнулся, чувствуя, как наваливается усталость. — Барон, вы были храбры и не посрамили свою честь, а я не хочу унижать вас..

— Граф… — Сеньор уважительно склонил голову.

— Езжайте к руководству, — продолжил я. — Передайте от меня сообщение. Устное — писать некогда.

И лучше передавайте сообщение при как можно большем количестве народа. Выделите главное: я не собирался нападать на Картагену! Бог свидетель, как он свидетель и того, что я приказал щадить горожан и стражу. Но попытки своего убийства не прощаю! Если герцог всё равно, несмотря ни на что, намерен исполнить свою месть и убить меня — мы в состоянии войны, и я найду, как сделать так, чтобы герцог об этом пожалел. Если он осознал, что не прав, что его занесло — пусть как знак извинения вернёт мне серебро «Псов Гримо», что я великодушно, по дружбе, ему передал. Нет дружбы — нет серебра. Либо, на выбор, война, и повторюсь, герцогу она не понравится. Повторите, барон.

Четырежды поправлял старого вояку, пока тот не отчеканил как мне хотелось. После чего отпустил.