Бремя феодала (СИ) - Кусков Сергей Анатольевич

— А сколько телег было? — спрашиваю у согнанных с лодки крепостных, у мужичка на вид более представительского вида, чем остальные.

— Пятнадцать возов, — отвечает.

Перед пакгаузом остались три пустые телеги. Математика сходится.

— Вы их плотнее навалили, — оправдывается чел.

— Алё! Внимание всем! — ору для работников. — Я — граф Пуэбло! Осенью буду формировать в своём графстве легион! Мне нужны бойцы! Легионеры! Оружие — алебарда, пика! Доспехи — кираса, шлем, или кольчуга с нагрудником! Каждый, кто вступает в легион, вне зависимости от положения и сословия, становится свободным! Слово графа, и приказ об этом недавно разослал по городам!

Тишина. Простолюдины и крепостные после тяжёлой работы тяжело дышат, но в голове давно включен компьютер. Главное размышление — как выжить, и как быть дальше?

— Каждый легионер, — продолжал я, — отслужив семь лет, получает сорок югеров земли, не облагающейся налогом на сорок лет, и сколько-то, в зависимости от выслуги, обычной земли! Кто хочет получить свободу и вступить в войско Пуэбло и Лимессии — прошу выйти! Повторяю, любой человек любого сословия! Крепостной получает вольную без выкупа! Преступники — свободу, если на них нет крови! Слово графа, и слово моё твердо!

Молчание. Тишина. Со всех сторон вокруг нас занимались огнём пакгаузы. Много пакгаузов. И на этой, и на той стороне реки. В отблеске этих огней я смотрелся откровенно жутковато, особенно с учётом, что вокруг туда-сюда сновало войско, готовящееся к дальнейшему прорыву. Пять-шесть десятков рабочих смотрели с недоверием, косились на воинов, но был и располагающий фактор — мы тут никого не били, только жгли ценности. Дети этого мира такой поступок оценили мгновенно и правильно.

А ещё в гребцы часто берут… Людей, которых не особо жалко. Рабов, холопов, которым не доверяют, ещё кого. Ибо тот, кому доверяют, без пригляда больше пользы принесёт — например, его на землю можно посадить. Или дать ремесло — пусть работает.

Наконец, первый доброволец сделал шаг вперёд:

— А нешто в свою неволю не заберёшь?

— А зачем? — картинно развёл руками — Я и своих крестьян всех отпустил, на аренду перевёл. Трудолюбивый будет процветать, а ленивый мне даром не нужен — пусть валит на все четыре стороны.

— Дык, граф, а чаго, на степняков мясом пошлёшь? Нами своих прикроешь? — Это другой, тоже потенциальный легионер. Тоже, видимо, из неблагонадёжных.

— Пошлю, но не мясом, — воскликнул я. — А с оружием, в составе войска. Своих вами прикрою, да, но лишь потому, что вы — воины, а задача любого воина — воевать и защищать. Разве нет? Кто с этим поспорит?

Желающих опровергнуть данное утверждение не нашлось.

— Но мясом как мясом, безоружным, не наприкрываюсь — дорого очень выйдет. Незачем мне вас на мясо переводить, когда с пиками и арбалетами вы гораздо для меня ценнее, а для степняков опаснее.

— А давай, ежели не обманешь! — Это первый вышедший.

— И я поеду! — Закономерно, и второй вопрошающий. Видать, мужикам терять нечего. Такие для легиона — первые кандидаты, самое то. Решено, на беглых и буду в первую очередь ориентироваться.

Короче, гребцы с «железной» ладьи завербовались почти полностью — один остался, но и он потом перешёл. И из остальной массы выдвинулось человек пятнадцать. Немало, но ждал бОльшего. И не все были холопами, а кто-то — зазевавшийся купец оказался. Ладно, не до них.

— Так, ведёте телеги! — наставления будущим легионерам. — Отвечаете за них головой! От врагов — отбиваемся! Сигизмунд, раздай будущим легионерам оружие из трофейного.

— Неможно! Крепостные! — гаркнул отрок.

— Уже нет. Это будущие легионеры Пуэбло, воины, а воин не может быть крепостным!! Раздать будущим воинам оружие! — зло рявкнул я. Сигизмунд опасливо втянул голову в плечи.

Остальные мои воины такой шаг не одобрили, но спорить не стали. А оружие у нас было. Алебарды мы не забирали, только срубали наконечники с древка (железо денег стоит), а вот мечи и топоры, если попадались — прихватывали. Легионеры быстро вооружились, и только теперь поверили своему счастью, что их не обманут — до этого вряд ли кто из них в жизни держал боевое оружие.

— Йорик, что там? — Будущий ярл в сопровождении двух десятков бойцов ехал мне навстречу — поторопить.

— Граф, у нас всё. Пора выдвигаться. А то перекроют дорогу — не вырвемся. И уплыть уже не сможем. — Жест на пылающие лодьи.

— Всё пожгли? — Щурюсь, пытаюсь окинуть весь район цепким взглядом.

— Обижаешь! — Ухмылка.

— И канаты?

— А то. Вишь, как пылает? — Кивнул себе за спину. — Двадцать девятый. В тридцатом мало, но там верёвки промасленные, сейчас зайдутся — и кранты!

— Отсемафорьте Вольдемару. Мы прорываемся через Красный город. Встретимся в двух милях на юг по Меридской дороге.

— Красный? — нахмурился ярл. — Дальше на запад?

— Да. Нас там не ждут. Наша задача — дать выйти вон тем телегам.

Йорик заматерился, я аж заслушался.

— Надеюсь, там золото и драгоценности? — посмотрел на меня с укором. Я расплылся в улыбке.

— Лучше. Железо! Прорвёмся?

Он оценил телеги, выкатывающиеся на дорогу к воротам. Шестёрки коней. Но дать вердикт отказался, лишь задав алгоритм прорыва:

— Ты иди впереди, на прорыве. Я прикрою отход. Может и получится.

— Замётано. — Пришпорил Дружка. — Первый отряд! Внимание, первый отряд! За мной!

Мы оказались в осаде. Ну как осаде, блокаде. Картагена давно не осаждалась, и портовая стена была низенькой, но всё равно это укрепление, как ни крути. И на укреплении — наши люди. А перед ним — воины противника, перекрывшие подъездные дороги. Перевёрнутая телега, загораживающая выход, как баррикада. Из-за неё в нашу сторону смотрит адово количество пик и алебард. Стража.

— Давайте три-четыре залпа поджигающими, — махнул весёлому десятнику.

— Есть, вашсияльсво. — Тот сразу начал орать приказы.

— За мной! В линию!

Раскрыли ворота, я вышел вперёд. Опасался ливня арбалетных болтов, но, видно, служивые не на войну шли, и данные гаджеты взять не посчитали нужным.

— Всем стоять и бросать оружие! Вы блокированы! — раздался крик.

— Давай! — прикрикнул я и двинулся вперёд. — Парни, назад! — Я знаю, что делаю! Бьёрн, Лавр и ещё двое из второго десятка, притормозили. Я же нацепил шлем, снятый на время диверсионной операции в порту, и разогрел свою ярость. Вспомнил Катарину. Старого. Герцогиню Изабеллу, прокатившую с хабаром от бандитос. И, наконец, местный герцогский серпентарий, приговоривший меня как минимум к аресту и выкупу (но, скорее всего, я бы «случайно» погиб от шальной стрелы). Судьбу злодейку, зашвырнувшую меня, совершенно здорового, сюда, в нужный для этого тела момент. Энергия забурлила по венам. Надо мной полетел второй залп поджигающих, которые никого не убьют, но вот напугать — напугают. И… Я не стал сдерживать энергию, вспыхнул. Ярким огненным ореолом. Пламя не доставало сантиметра от уровня тела, а если вглядеться — казалось, горели мои доспехи. Наверное со стороны красиво смотрится. Эдакий огненный демон, а не граф. И в закрепление образа сформировал огненный шар и начал перекидывать его с руки на руку, как когда-то научился в Аквилее. Для этого нужна концентрация, я всего раз смог повторить этот трюк, но сейчас получалось легко и непринуждённо.

— Демон! Это демон!

— Это не человек!

Надо мной просвистел третий залп. И на фоне горящего меня огненные стрелы сделали своё чёрное дело. Спрятавшиеся за телегой служивые заголосили и убежали.

— А-а-а-а-а!

— Бежи-и-им!

— Двигай отсюда!..

— Это демон! Демон Пуэбло!..

Погасил огонь. Обернулся.

— Вам особое приглашение?

Телегу оттащили. Поставили на колёса и отвели к воротам, где затолкали в нишу — чтобы наши телеги могли пройти. Когда за дело берётся полусотня мужиков, любое дело спорится. Едем. Квартал, два. От пущенных зажигательных стрел сзади нас начались пожары. Пока разгоралось не сильно, но тушить огонь там некому — все горожане или попрятались, или убежали. Да и нереально тушить что-то в городе с такой антисанитарией. Дома в припортовом посаде деревянные. Только в крепости и в цитадели всё из камня.