Мир Реки: Темные замыслы - Филип Фармер

— Хакингу не нравится национальный состав его государства, — продолжал фон Рихтхофен. — Население состоит на четверть из гарлемских черных, умерших между тысяча девятьсот шестидесятым и восьмидесятым годами, и на одну восьмую из дагомейских негров восемнадцатого века. Четверть жителей страны являются арабами четырнадцатого столетия из секты ваххабитов. Эти фанатики до сих пор называют Мухаммеда своим пророком и считают пребывание в мире Реки неким кратковременным испытанием перед вечным райским блаженством. Еще одну четверть населения составляют кавказские азиаты и индийские дравиды тринадцатого века. Примерно одна восьмая часть представлена людьми из разных времен и разных стран. Однако власть захватили выходцы из двадцатого века.

Сэм кивнул. Хотя воскрешенное человечество включало людей из различных эпох, начиная с 2 000 000 года до нашей эры и кончая 2008 годом после Рождества Христова, одна четвертая часть обитателей речной долины появилась на свет в двадцатом веке.

— Хакинг хочет, чтобы в его Душевном Городе жили только черные. По его словам, во время жизни на Земле он верил в возможность расовой интеграции. Белое поколение конца двадцатого века почти освободилось от предрассудков своих отцов, и поэтому он пытался взрастить в себе какие-то надежды на расовую свободу. Но в Душевном Городе таких белых можно сосчитать по пальцам. А арабы-ваххабиты буквально сводят его с ума. Между прочим, Хакинг принял ислам еще на Земле. Сначала он примкнул к организации «Черные мусульмане» — этой американской пародии на азиатскую религию. Затем Хакинг стал настоящим исламистом и совершил паломничество в Мекку. В то время он был искренне убежден, что арабы — даже если их считать наполовину белыми — не имеют склонности к расизму.

После резни в негритянских кварталах Судана он изменил свое мнение, а история рабства его народа под игом арабских захватчиков лишь укрепила пессимизм Хакинга. На мой взгляд, ваххабитов нельзя называть расистами, но, как и все фанатики, они создают большие проблемы. Я пробыл там десять дней и многое повидал. Арабы хотят превратить Душевный Город в факел мусульманской веры, и если они не сделают этого мирным путем, то не побоятся и большой крови. Хакинг задумал избавиться от них, а заодно и от дравидов, которые считают негров, да и все остальное человечество, людьми второго сорта. Исходя из этого, Хакинг продолжит поставку бокситов только в том случае, если мы отправим ему наших черных в обмен на его ваххабитов и дравидов. Кроме того, он требует большого количества стального оружия и увеличения своей доли необработанной руды.

Сэм выругался. Король Иоанн демонстративно плюнул на пол. Клеменс нахмурился и произнес:

— Merdo, Johano! Я не позволю плевать на мой пол даже наследнику Плантагенетов! Пользуйтесь плевательницей или убирайтесь вон!

Король Иоанн пронзил его холодным презрительным взглядом. Сэм постарался умерить свою ярость и негодование. Ему не хотелось затевать сейчас новой ссоры. Хвастливый экс-монарх никогда не отказался бы от права плевать куда попало, хотя эта пошлая привилегия не стоила и выеденного яйца.

Клеменс сделал примиряющий жест и сказал:

— Забудьте об этом, Иоанн. Плюйте куда хотите. — Однако он не был бы Сэмом Клеменсом, если бы не добавил: — А я воспользуюсь этой привилегией в вашем дворце.

Проворчав неразборчивое проклятие, Иоанн положил в рот кусок шоколада. Всем своим видом он показывал, что ужасно рассержен, но вынужден сдерживать себя.

— Этот сарацин Хакинг слишком много себе позволяет. Сколько можно целовать его черную ладонь? Требования Душевного Города замедлят строительство нашей лодки…

— Корабля, Иоанн, — поправил его Сэм. — Мы строим корабль, а не лодку.

— Вот именно! Поэтому нам следует захватить их страну, перебить людей Хакинга и забрать себе все, что прежде принадлежало им. Только так мы можем получить алюминий. Только так мы можем построить корабль! А чтобы нам и впредь не мешали заниматься делом, мы должны завоевать все страны, лежащие между нами и Душевным Городом.

«Все тот же помешанный на войне Иоанн!» — подумал Клеменс.

Тем не менее Сэм склонялся к мысли, что на этот раз в словах его компаньона имелась доля смысла. В течение месяца, вооружив жителей Пароландо, они могли бы создать армию, пригодную для захвата прилегающих территорий. Публиджо и Тайфанджо вели себя довольно дружелюбно. Они позволяли вырубать свои леса, но требовали за древесину железо и сталь. Сэм давно уже подозревал, что оба государства стремились накопить побольше оружия, а затем совместными усилиями захватить Пароландо и рудник. Во всяком случае, дикари, обитавшие на другом берегу Реки, вынашивали именно такие планы.

— Я еще не закончил свой рассказ, — напомнил фон Рихтхофен. — Хакинг планирует обмениваться людьми один к одному. Однако он не намерен вступать с нами в переговоры, пока мы не отправим к нему послом одного из наших чернокожих граждан. Этот ублюдок обозвал меня юнкерским пруссаком и сказал, что считает мою посольскую миссию не чем иным, как оскорблением для себя. Тем не менее он готов простить нас, если в следующий раз Пароландо пошлет к нему более важную персону — например, члена Совета. Только черного!

Сэм едва не выронил изо рта сигару.

— Но в нашем Совете нет ни одного черного!

— Вот именно! Поэтому Хакинг посоветовал нам пополнить Совет «настоящими людьми», то есть чернокожими.

Иоанн пригладил ладонями длинные рыжевато-коричневые волосы, затем встал и оперся кулаками о стол. Его светло-голубые глаза пылали под желтоватыми бровями.

— Этот сарацин считает, что может вмешиваться в наши внутренние дела! И вот вам мой ответ: ВОЙНА!

— Не горячитесь, ваше величество, — произнес Сэм. — Вы, конечно, можете сходить с ума оттого, что я, фермер из Миссури, указываю вам, как лучше строить солдат в колонну, но истина в данный момент заключается в том, что мы должны позаботиться о своей защите. Нам не удастся оккупировать такую большую территорию.

— А кто говорит об оккупации?! — закричал Иоанн. — Мы перебьем одну половину и посадим другую на цепь!

— Мир сильно изменился после вашей смерти, Иоанн… Ах да! Ваше величество! По общему мнению, существуют более эффективные и утонченные формы рабства, чем цепи и кровавая резня. Однако мне не хотелось бы спорить сейчас о сути определений. Помните анекдот о старом быке, теленке и стаде коров? Так вот, давайте не будем суетиться. Придет время, и мы овладеем всеми этими странами. А пока я предлагаю временно ввести в Совет одного из наших чернокожих граждан и отправить его к Хакингу.