Золотой след (ЛП) - Эшли Кристен

— Тогда почему? — спросила Марисса. — Я не понимаю.

— Почему что? — переспросил Лейн в ответ.

— Почему ты это сделал… почему ты...? — Она остановилась и начала снова. — Я получила от него двести тысяч долларов, и он позволил мне оставить себе «Ветту». Мистер Гловер сказал, что ты объяснил правила игры, он помог мне это понять.

— Мистер Гловер питает слабость к людям, которые пытаются изменить свою жизнь, — ответил Лейн.

Она уставилась на него, ее взгляд стал более проницательным.

Затем прошептала:

— Ты тоже.

— Что?

— У тебя тоже есть слабость.

Лейн глубоко вдохнул, затем выдохнул через нос. Но промолчал.

Марисса Гиббонс поняла намек, кивнула, повернулась и направилась на выход. Она открыла дверь, потом повернула голову и встретилась с ним взглядом.

— Я не говорила социальным службам, но сутенер моей матери подкладывал и меня, — объявила она, и Лейн почувствовал, как у него скрутило живот и сдавило грудь, но она не заметила этого, поэтому продолжала вываливать на него еще больше дерьма, которое он не хотел слышать. — Никогда не думала, даже тогда, когда меня трахали, хотя единственное, о чем могла думать в тот момент, когда мне было так больно, одна большая дикая боль, никогда я не думала, что у меня когда-нибудь будут мягкие простыни, модная машина, красивая одежда и я буду жить в доме у озера. И я воспользовалась шансом, ты прав, я не думала о его бывшей жене, я ухватилась за него и этот шанс. И знаешь, что? — закончила она вопросом.

— Что? — переспросил Лейн.

— Это было то же самое, какой–то очередной парень, который мне не нравился, трахал меня на мягких простынях, было не так больно, потому что я уже давно открыла для себя чудеса смазки.

— Мисс Гиббонс... — начал Лейн.

— Как-то, — произнесла Марисса, не слушая его, — когда я сосала очередной член, вспомнила о социальном работнике, который меня выдворил из этого ада. Она была молодой, хорошенькой. У нее на пальце было большое обручальное кольцо. Она была милой, ей было не наплевать на меня. Она устроила меня в хорошую приемную семью, в которой я оставалась, пока семья не перебралась в другой штат, и я снова потерялась в системе, потому что та, социальный работник вышла замуж, сменила работу, и меня снова трахали… Я сосала член и думала, что лучше бы я сидела за столом, носила обручальное кольцо и помогала девушкам таким, как я, чтобы они не сосали постоянно член. Я начала искать тропинку, а потом сбилась с пути. — Она выдержала его взгляд и закончила: — И ты с мистером Гловером помогли мне снова найти мой путь.

— Марисса, — пробормотал Лейн, поднял руку, провел по волосам.

— Если услышишь, что кто-то хочет купить новую «Ветту», дай знать, я продаю, — заявила она, повернулась и вышла, закрыв за собой дверь.

Прошла секунда, Лейн пробормотал:

— Черт, — затем убрал руку из волос и последовал за ней.

Когда он оказался на лестничной площадке рядом с дверью, крикнул:

— Марисса.

Она спускалась по лестнице, но, услышав свое имя, ухватилась за перила, задрала вверх голову и посмотрела на него.

— Не сбивайся опять с пути, — предупредил он, и ее лицо, наполненное ожиданием, замкнулось.

— Хорошо, — пробормотала она и начала отворачиваться, но остановилась, когда Лейн продолжил.

— Если у тебя вдруг опять закрадутся мысли, вернуться на старую дорожку, я всегда здесь. Ты найдешь меня, я куплю тебе кофе у «Мими» и отговорю от этого шага.

И вот тогда Лейн стал свидетелем того, что в ней нашел Эстли. То, что он хотел. И это были не волосы, и не схожие черты лица с Рок. Это были ее губы, ставшие мягкими, и именно они изменяли в ней все. Она не говорила глазами, как Рокки, но была близка к тому, что Рокки была способна высказать взглядом, и это было приятно.

— Слабость, — прошептала она, повернулась и спустилась по оставшимся ступенькам, вышла через парадную дверь.

Дверь еще не успела закрыться, как ее остановила рука, открывая, и Лейн увидел Веру, вошедшую внутрь, которая смотрела вслед Мариссе.

Лейн посмотрел в потолок и взмолился, бормоча:

— Убейте меня.

— Привет, дорогой! — Крикнула Вера.

Лейн посмотрел вниз на мать.

— Что ты здесь делаешь?

— Я так рада, что застала тебя в офисе, — заявила она, поднимаясь по лестнице с белым стаканчиком, обернутым коричневым манжетом, она остановилась, посмотрела на свой стаканчик, затем посмотрела на него. — Хочешь кофе? Я зашла за кофе, а затем решила заглянуть к тебе в офис и...

— Ма, что ты здесь делаешь?

Она продолжила подъем, бормоча:

— Похоже, кое у кого плохое настроение после встречи с симпатичной девушкой.

Господи. Это дерьмо должно было обрушиться на Рокки следующим.

— Она бывшая звезда порнофильмов, которая только что обчистила Джеррода Эстли на двести тысяч. Она симпатичная, но не в моем вкусе, — сообщил ей Лейн, его мать остановилась в двух шагах от него, от удивления открыв рот.

Затем прошептала:

— Порно?

— Бывшая порно. Теперь она натуралка. Итак, теперь, когда мы с этим разобрались, я повторю, какого хрена ты здесь делаешь?

— Ты слишком часто произносишь слово на букву «х», Таннер Лейн, — огрызнулась Вера.

— Ма, — прорычал Лейн.

Она посмотрела на дверь, потом на него.

— Мы можем пройти в твой кабинет?

— Тогда ты скажешь мне, зачем пришла? — возразил Лейн.

— Да, — ответила она.

Лейн вздохнул. Затем вошел в свой кабинет, его мать последовала за ним. Он направился прямо к стойке администратора, присел на нее. Она направилась прямо к дивану и устроилась так, будто они собирались мило побеседовать в течение следующего часа.

— Ма, — подсказал Лейн.

— У меня появилась блестящая идея, — объявила Вера.

Лейн подозревал, что он не сочтет ее идею лучшей.

— Так ты мне скажешь? — спросил он, когда она промолчала.

— Я хочу продать свою квартиру во Флориде, вернуться сюда домой и стать твоей секретаршей! — заявила она, слегка подпрыгнув на диване. — Разве это не здорово? Тебе не придется много мне платить, и я доберусь до...

Лейн прервал ее.

— Это исключено.

Ее лицо стало растерянным.

— Что? Почему?

— Сколько причин тебе нужно? — спросил Лейн.

— Все, — выпалила она в ответ.

— Ладно, во-первых, дерьмо, которым я занимаюсь, фотографирую и расследую, тебе лучше не видеть и не знать. Если ты не можешь справиться со словом на букву «д» и «х», ты не справишься с тем, чем я занимаюсь. Во-вторых, я заканчиваю дерьмо, которое ты устроила в отношении Рокки. Я сказал тебе, когда ты приехала, если ты не научишься скрывать свое негативное отношение к ней, а ты так и не научилась, я укажу тебе на дверь. Я терпел, но сейчас, прямо сейчас, я больше не собираюсь этого терпеть. Если ты выкинешь еще один трюк с Рокки, я поставлю точку, ты полетишь домой.

— Таннер, — прошептала она.

— Я с тобой полностью откровенен, без шуток, не дави на меня, тебе не понравятся последствия, и, если ты все же что-то придумаешь и осуществишь, когда меня не будет рядом, но будут Джас и Трипп, я говорю тебе прямо, тебе тоже не понравятся последствия и от этого.

— Они мои внуки! — запротестовала она. — Она же знает их всего месяц.

— Да, но они мои сыновья. Я влюбился в нее за три недели, дважды. Ты сама можешь все домыслить.

Она захлопнула рот, отвернулась и сделала глоток кофе.

Затем сказала, глядя на стену:

— Она снова причинит тебе боль.

— Возможно, — согласился Лейн, и глаза Веры метнулись к нему.

— Что? — прошептала она.

— В ней что-то сидит, мам, что-то с ней не так, и я должен помочь ей это вытащить наружу, но я не знаю, что это такое, черт возьми. Даже думаю, что Рок сама не знает, что это такое. Но именно это «что-то» заставило ее бросить меня восемнадцать лет назад, а я нутром чую, что это случится опять, если я не разберусь с этим дерьмом, тогда мы все втроем потеряем ее. Теперь ты можешь играть в свои игры и бесить меня, бесить моих мальчиков и вызывать раскол в нашей семье, потому что ты упрямишься, отстаивая свою точку зрения, или ты можешь, бл*дь, помочь мне, потому что, ма, она делает меня счастливым, я люблю ее, я не хочу потерять ее снова, и мне нужна любая помощь, которую я смогу получить.