Золотой век - Евгений Игоревич Токтаев

Угаритянин прищурился и коротко приказал:

— Высаживаемся.

* * *

Он идёт по тропинке, петляющей среди можжевельников, слушает, как поют птицы. Улыбается своим мыслям.

За спиной слышны быстрые лёгкие шаги. Он оборачивается и подхватывает на руки мальчишку лет пяти, подкидывает высоко-высоко, до самого неба. Малыш визжит от восторга. А позади, в начале тропы стоит она. Тоже улыбается. Гладит руками большой живот. Новая жизнь. Ещё одна.

«Я построю дом. Вот в таком месте, как это. Чтобы сосны и море. У меня никогда не было своего дома. Я его построю».

В лёгкой дымке над морем виднелась пара парусов. Ранние пташки. Люди Или-Рабиха ещё спали. Спала и Амфитея. Автолик сидел на коряге у воды и мечтательно смотрел вдаль.

Паруса приближались с двух сторон. Один уже совсем близко. Судно не слишком большое, но всё же покрупнее ладьи Или-Рабиха.

Сюда идут. Воды набрать? Второе судно, похоже принадлежит критянам. Рисунок на парусе приметный. Автолик слышал, что где-то примерно отсюда они поворачивают к Алаши, чтобы достичь его по кратчайшему пути. Наверное, собираются воды набрать перед опасным переходом в открытом море. При благоприятном ветре за световой день как раз можно дойти, но при нынешнем придётся и ночь в море провести.

Автолик подумал, что надо бы разбудить кого-нибудь. Встал и побрёл к лагерю, время от времени оглядываясь.

Да, корабль всё ближе и ближе.

Из низкой палатки на четвереньках вылез Мелек. Зевнул и потянулся.

— К нам гости, похоже, — сказал Автолик.

Сонный Мелек вытаращился на него.

— Какие гости?

— Вон, смотри.

Мелек разглядывал судно недолго. Нырнул в палатку и вновь появился с топором в руках и шлемом на голове.

Автолик опешил.

— Думаешь, это пираты?

— Баал их знает. Лучше перебдеть. Буди Рабиха.

Автолик удивлённо хмыкнул. Не далее, как вчера Или-Рабих втирал ему, что в этой бухте с её удобным источником воды негласное перемирие. Никто из «пахарей моря» не нападёт на собрата. Не по чести даже пирату.

«Сам себе волк» не раз такие речи слышал от людей разных племён. Дескать, «наш народ — люди чести, это чужаки на подлость способны, а мои соплеменники никогда». Все так говорили. И шардана, для которых грабёж — доблесть. И прибрежные племена между Луккой и Киццувадной, для которых морская дорога от Страны Пурпура на запад — настоящий дар богов. Финикийцы называли их худшими из людей, а сами, предпочитая торговать, никогда не упускали возможности ограбить слабого собрата.

«Мы — люди чести».

Да-да.

Судно достигло берега и Йакин-лу первым прыгнул в воду. В панцире и шлеме. В руках сжимал большую секиру. За ним ладью покинули ещё несколько человек. Все вооружённые. И ещё. Их было много.

— Твою же мать... — простонал Мелек и заорал что было мочи:

— Тревога!

Люди Рабиха повскакивали, хватаясь за оружие.

Автолик подлетел к Амфитее, потряс её за плечо.

— Вставай!

Он быстро намотал на левую руку плащ и выхватил из ножен узкий треугольный оребрённый меч.

— Аргх-х-х... — захрипел один из матросов Или-Рабиха и повалился на землю со стрелой в горле.

Ещё пара свистнули над головой Автолика.

— Су-у-ука! — взвыл Мелек, схватившись за бедро, насквозь пронзённое стрелой.

Он упал на колено, тем самым спасшись от удара Йакин-лу, который, вероятно, легко развалил бы надвое быка. Перекатился под рукой, хотя боль в бедре едва не погасила сознание.

Один из людей Рабиха метнул дротик, забрав первую жизнь нападавших и сам тут же скорчился, получив копьё в живот.

— Адда! — заорал Табнит и бросил в убийцу дротик.

Тот увернулся. Хрипящий Адда рухнул на колени, скорчился и мёртвой хваткой вцепился в копьё. Убийца схватился за меч, но Автолик оказался быстрее и его клинок напился из горла пришельца.

Йакин-лу мощными ударами теснил Или-Рабиха, который успел надеть шлем и схватить щит. Длинным выпадом Рабих достал здоровяка, поддев узким клинком чешую панциря на боку, но Йакин-лу не остановился, лишь зарычал и расколол щит купца пополам. Тот попятился.

— Отец! — заорал Табнит, бросился на помощь, но не добежал, споткнулся и рухнул навзничь.

Из груди его торчали сразу две стрелы. Ещё одна поразила Автолика в плечо, а другая ударила Амфитею в правую руку выше локтя. Женщина охнула и выронила подхваченный было дротик.

Мелек с трудом поднялся, отмахнулся от очередного набежавшего пирата. Тот проскочил мимо и напал на другого рабихова матроса. Мелек оглянулся и увидел в трёх шагах спину Йакин-лу, который теснил купца. Тириец шагнул было к пирату, замахиваясь топором, но тут спину обожгло нестерпимой болью. Из груди тирийца выскочил наконечник копья, а изо рта хлынула кровь.

Пиратов из Гебала было раза в два больше, чем тирийцев. Число последних стремительно уменьшалось. Пятеро уже лежали на земле. И с ними трое пиратов.

Автолик, будто в танце, ушёл от одного клинка, замотанной плащом рукой отшиб в сторону по плоскости другой. Сделал выпад. Удачный. Подхватил чужой клинок, который не удержали разжавшиеся пальцы врага и, работая двумя мечами, уложил ещё одного из людей Ибирану.

Йакин-лу голой рукой захватил клинок Или-Рабиха посередине. Бронза здесь, у меча, назначение коего — колоть, уже не была отточена, как бритва, и даже не рассекла мозолистую ладонь пирата. Тот обрушил на плечо купца секиру.

— Амфитея! — заорал Автолик, — беги!

Он тут же пропустил чужой выпад. Бедро обожгло огнём. Однако смог ответить и забрал ещё одну жизнь. Краем глаза он увидел, как Амфитея, скривившись и зажмурившись от боли, переломила древко пронзившей руку стрелы

Йакин-лу нанёс купцу ещё один удар, почти отрубив голову. Тело Или-Рабиха распласталось на земле.

Какой-то пират с замотанным лицом бросился к Амфитее, но путь ему заступил самый сильный из гребцов Рабиха. Увы, силач не был хорошим воином. Молниеносный размен ударов и тириец упал на колени. Завалился на бок.

— Беги! — хрипел Автолик, зажимая рану.

Он снова напоил свой клинок чужой кровью, но двигался всё медленнее.

— Беги!

Она попятилась.

— Беги-и-и!!!

Повернулась. Побежала.

Йакин-лу шагнул к Автолику. Амфитея бросилась к тропе, петлявшей между скал. Автолик сделал выпад подмышку, обездвижив руку Йакин-лу, сжимавшую секиру. Того перекосило от боли, но он не остановился. Выхватил из-за пояса длинный кинжал.

Амфитея оглянулась и увидела, как муж падает на землю. Над ним возвышалась здоровенная фигура убийцы. Все люди Рабиха были мертвы.

Она закричала, что было сил.

— Ловите бабу! —