Американские боги - Нил Гейман
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тень согласился, что да, конечно, и положил себе еще тефтелей. А Сэм тем временем рассказывала, как британцы уничтожали аборигенов Тасмании, и о человеческих цепях, что встали поперек всего острова, но уловили только одного старика и мальчика. Она рассказывала о том, как фермеры, опасаясь за своих овец, убивали сумчатых волков, и как политики вспомнили, что этих редких животных следует охранять, только в тридцатых годах, когда последний сумчатый волк был уже мертв. Она допила второй бокал, налила себе третий.
– Ну, Майк, – внезапно заявила она, щеки у нее раскраснелись, – расскажи нам о своей семье. Каковы из себя Айнсели? – Сэм проказливо улыбнулась.
– По правде сказать, мы люди скучные, – сказал Тень. – Никто из нас до Тасмании не добрался. Так ты учишься в Мэдисоне? Каково там?
– Сам ведь знаешь, – отозвалась Сэм. – Я изучаю историю искусств, женское движение и отливаю статуэтки из бронзы.
– Когда я вырасту, – вмешался Леон, – то стану фокусником. Р-рра-зз. Ты меня научишь, Майк Айнсель?
– Конечно, – ответил Тень. – Если твоя мама разрешит.
– Как поедим, – сказала Сэм, – пока ты укладываешь спать Леона, я попрошу Майка сходить со мной на часок в «Здесь останавливается Бак», если ты, Мэгс, не против.
Маргерит даже не пожала плечами, только слегка подняла бровь.
– Думаю, он интересный, – пояснила Сэм. – И нам о многом надо поговорить.
Маргерит поглядела на Тень, который поспешно занялся стиранием воображаемой капли соуса с подбородка салфеткой.
– Ну, вы люди взрослые, – сказала она тоном, подразумевающим, что они таковыми далеко не являются, и пусть даже по документам совершеннолетние, на самом деле это далеко не так.
После обеда Тень помог Сэм с мытьем посуды – вытирал, а потом показал Леону фокус с отсчитыванием монеток в ладошку: всякий раз, когда мальчик разжимал кулачок, в нем оказывалось на одну монетку меньше, чем когда он их считал. А когда пришел черед последнего пенни – «Ты его сжимаешь? Крепко?» – когда Леон разжал пальцы, в руке у него оказалась монета в десять центов. Жалостные крики Леона: «Как ты это сделал? Мама, как он это сделал?» слышались даже в коридоре.
Сэм протянула ему пальто.
– Пошли, – сказала она, глаза у нее блестели от выпитого. Снаружи было холодно. Зайдя к себе, Тень бросил «Протоколы заседаний городского совета. 1872-1884» в пластиковый пакет, который прихватил с собой на случай, если Хинцельман окажется в «Баке»: ему хотелось показать старику упоминание о его деде. Бок о бок они спустились к гаражу. Стоило ему открыть дверь, как Сэм расхохоталась.
– Ах Боже ты мой, – выдохнула она при виде «тойоты». – Тачка Пола Гунтера! Ты купил тачку Пола Гунтера. Ах ты Господи!
Тень распахнул перед ней дверцу машины. Потом обошел «тойоту» спереди и сел на место водителя.
– Ты знаешь эту машину?
– Видела, когда приезжала к Мэгс пару лет назад. Это я уговорила Пола выкрасить ее в пурпурный цвет.
– Ох, – вздохнул Тень, – хорошо, когда знаешь, кого винить.
Он медленно вывел машину на шоссе, потом вышел закрыть дверь гаража. Когда он вернулся, Сэм поглядела на него искоса, словно уверенность начала покидать ее. Он пристегнул ремень.
– Ну ладно, глупо было это делать, да? – сказала она вдруг. – Садиться в машину убийцы-маньяка.
– В прошлый раз я благополучно довез тебя до дому, – ответил Тень.
– Ты убил двух человек, – возразила она. – Тебя разыскивает ФБР. А теперь ты живешь под чужим именем дверь и дверь с моей сестрой. Или, может, Майк Айнсель – твое настоящее имя?
– Нет. – Тень снова вздохнул. – Не настоящее. – Ему не понравилось, как это прозвучало. Словно он расставался с чем-то важным, отрекался от Майка Айнселя, отрицая его существование; будто он покинул старого друга.
– Ты их правда убил?
– Нет.
– Они явились ко мне и сказали, дескать, нас видели вместе. И мужик показал мне твою фотографию. Как же его звал Мистер Шляпа? Нет, мистер Город. Совсем как в «Беглеце». я сказала, что в глаза тебя не видела.
– Спасибо.
– Тогда расскажи мне, что происходит. Я сохраню твои секреты, если ты сохранишь мои.
– Я твоих не знаю.
– Ну, к примеру, ты знаешь, что это была моя идея выкрасить тачку пурпурной краской и это из-за меня Пол Гунтер стал объектом насмешек и издевательств по всей округе, так что под конец вынужден был совсем уехать из города. Мы тогда здорово накурились, – призналась она.
– Сомневаюсь, что это такой уж большой секрет, – отозвался Тень. – Все в Приозерье, наверное, знали. Так можно покрасить машину только с укура.
Тут она очень тихо протараторила:
– Если ты собираешься убить меня, пожалуйста, не делай мне больно. Не надо было мне с тобой ехать. Какая же я идиотка! Я же могу тебя опознать. Господи.
Тень снова вздохнул.
– Никого я не убивал. Честное слово. А сейчас я отвезу тебя в «Бак», – продолжал он, – мы выпьем. Или, только скажи, я разверну машину и отвезу тебя домой. В любом случае мне остается только надеяться, что ты не позовешь копов.
Мост они проехали в молчании.
– Кто убил этих людей? – спросила она.
– Если я тебе скажу, ты не поверишь.
– Уж я-то поверю. – Теперь ее голос звучал сердито. Тень спросил себя, так ли уж разумно было приносить к обеду вино. Жизнь в данную минуту определенно была не каберне.
– В такое непросто поверить.
– Я, – отрезала она, – могу поверить во все, что угодно. Ты понятия не имеешь, во что я могу поверить.
– Правда?
– Я могу поверить в то, что правда, и в то, что неправда, и в то, о чем вообще никто не знает, правда это или нет. Я верю в Санта Клауса и в Пасхального Зайца, и в Мэрилин Монро, и в «Битлз», в Элвиса и в мистера Эда. Послушай, я верю, что люди могут измениться и стать совершенными, что познание бесконечно, что миром управляют тайные банковские картели, что к нам регулярно наведываются инопланетяне, как добрые, похожие на сморщенных лемуров, так и злые, которые увечат скот и желают захватить нашу воду и наших женщин. Я верю, что будущего нет и что оно рок-н-ролл, я верю, что настанет день и вернется Белая Женщина Бизон, чтобы наподдать всем под зад. Я верю, что взрослые мужчины на самом деле мальчишки-переростки с проблемами в общении и что упадок хорошего секса в Америке от штата к штату совпадает с сокращением числа кинотеатров под открытым небом. Я верю, что все политики – беспринципные мошенники, и тем не менее верю, что альтернатива еще хуже. Я верю, что однажды Калифорния с большим «бум» затонет, а Флориду затопят химические отходы, безумие и аллигаторы. Я верю, что антибактериальное мыло уничтожает наш естественный иммунитет к грязи и болезням, и поэтому рано или поздно всех нас прикончит простая простуда, как марсиан в «Войне миров». Я верю, что великими поэтами прошлого века были Эдит Ситуэлл и Дон Маркис, что малахит – это высохшая сперма драконов и что тысячу лет назад в прошлой жизни я была однорукой сибирской шаманкой. Я верю, что будущее человечества лежит среди звезд. Я верю, что леденцы и впрямь были вкуснее, когда я была ребенком, и что майский жук по законам аэродинамики не может летать, что свет – это волна и частица, что где-то есть кошка в коробке, которая одновременно жива и мертва (хотя если они никогда не откроют коробку, чтобы покормить животное, у них рано или поздно будет две по-разному мертвых кошки), что во Вселенной есть звезды на миллиарды лет старше самой Вселенной. Я верю в личного бога, который заботится и тревожится обо мне и присматривает за всем, что я делаю. Я верю в безликого бога, который запустил Вселенную, пошел тусоваться со своей телкой и знать не знает о:; моем существовании. Я верю в пустую и безбожную Вселенную случайного хаоса, фоновые шумы и слепой случай. Я верю, что всякий, кто говорит, что похвалы сексу преувеличены, просто никогда не имел настоящего секса. Я верю, что всякий, кто утверждает, будто знает, что происходит, солжет и в малом. Я верю в абсолютную честность и в разумную ложь во спасение. Я верю в право женщины выбирать и в праве ребенка на жизнь, что хотя всякая жизнь священна, нет ничего дурного в смертном приговоре, если внутренне доверяешь юридической системе, и что никто, кроме идиота, не станет ей доверять. Я верю, что жизнь – игра, что жизнь – это жестокая шутка, что жизнь – это то, что происходит, пока жив, и что вполне возможно просто ей радоваться.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});