Мой лучший любовник - Джилл Мансел

Естественно, Бакстер с идиотским видом бросился к ним, как глупая дебютантка на вечере. Он не имел понятия, что это были за парни, но раз они знали его имя, они ему нравились.

И потом, они могли угостить его шоколадом.

ГЛАВА 55

— Что-то не так, — пожаловался один из мужчин. Он показал пальцем на Люсиль и Сюзи. — Тот же самый наряд, но надет не на той.

Озадаченная Люсиль взглянула на Сюзи.

— У тебя есть хоть малейшее представление, о чем они говорят?

Сюзи покачала головой. Черт, почему она не пожертвовала спортивную куртку с лимонно-зелеными и серебряными полосками и велосипедные шорты в «Оксфам», вместо того чтобы отдавать их Люсиль?

— Это она, точно она, только взгляни на ее лицо! — злорадствовал второй мужчина. — Та же собака, тот же костюм… Эй, дорогая, разреши наши сомнения. Тебе удалось разобраться с Лео?

— Не обращай на них внимания. — Сюзи покраснела и попыталась утащить Люсиль прочь. — Это пациенты, которым позволено гулять по городу. Они проводят все свое время на скамейках в парке, оскорбляя невинных прохожих.

— Не тащи меня, — сказала Люсиль. — Мы не можем бросить Бакстера. Кстати, они что-то говорили о Лео.

— Давай, расскажи нам, — подзадоривал первый. Он непристойно улыбался Сюзи: — Ты все еще представляешь его в своих фантазиях? Лео Фиц как его? Все еще хочешь увидеть весь его арсенал?

— Это неважно, — захихикал его приятель, — я хочу узнать, удалось ли тебе с ним переспать?

— А. Хороший вопрос. Итак? — Первый поднял на Сюзи свои светлые брови. — Удалось? Ведь тебе так этого хотелось.

— Это полное дерьмо, — пробормотала Сюзи, желая провалиться сквозь землю.

— Перестань, не стоит отрицать свои скрытые желания, — подхватил второй. — Ты сказала нам, что любишь его.

— Я вам ничего не говорила! — выкрикнула Сюзи, сгорая от стыда и не представляя, как взглянуть Люсиль в глаза и как такое пережить.

— Знаешь, она права. Она нам не говорила. Она тогда разговаривала сама с собой. — Получая огромное удовольствие, первый прижал руки к сердцу и продекламировал: — О, горе мне, как я могу выйти за Билли, когда на самом деле я люблю Лео?

— Харри, — автоматически поправила его Люсиль. — А не Билли.

— Верно, — закивал второй, вспомнив имя. — Его звали Харри.

Первый пожал плечами, похлопывая Бакстера и улыбаясь Сюзи.

— Но все же я считаю, она нахалка: болтает сама с собой, а нас называет пациентами на прогулке.

— Ну? — спросила Люсиль, пристегивая поводок к ошейнику Бакстера.

Голубая парочка удалялась в противоположном направлении, держась за руки и хохоча как сумасшедшая.

Сюзи рухнула на скамейку, которую они только что освободили, и произнесла с отчаянием:

— Черт, лучше бы я поехала на машине.

Люсиль тоже присела и засунула холодные руки в карманы спортивной куртки, которую получила от Сюзи.

— Это правда? Ты действительно влюблена в Лео?

— Нет. Нет. Конечно нет. — Сюзи мотала головой, потом вдруг остановилась и закрыла глаза. — Да.

— Но…

— Знаю, можешь не говорить. Это кошмар.

— Я бы не назвала это кошмаром. — Люсиль говорила неуверенно, потому что на самом деле это был кошмар.

— Брось. У него уже есть невеста. — Сюзи открыла глаза и вздохнула. — И не кто-нибудь, а Габриелла. В следующем месяце они поженятся, и я не могу ничего изменить. Разве может быть хуже?

Люсиль на секунду задумалась.

— А Лео знает?

— Ты что, шутишь? И он никогда не узнает! А если узнает, я умру. — Сюзи в ужасе вздрогнула. — А если ты ему расскажешь, ты умрешь, так что даже не думай.

— Но он может…

— Нет, — прервала Сюзи, прежде чем Люсиль успела закончить, — это невозможно. Он не должен узнать, ясно? Как ты не понимаешь? Он не для меня. И я ничего не стану говорить, — продолжала она, — потому что он женится.

Конечно, не в этом была настоящая причина, но некоторые вещи было слишком трудно признавать. Если ты всю жизнь выбирала любого мужчину, которого пожелаешь, довольно унизительно влюбиться в того, который, по-видимому, никогда тебя не захочет.

И с чего ему меня хотеть, смиренно думала Сюзи, раз у него уже есть Габриелла?

— Я ждала, пока ты останешься один. Можно войти?

— Зачем?

— Мне нужно было тебя увидеть. Это важно.

— Вообще-то я собирался…

— Пожалуйста. Прошу тебя. Нам правда нужно поговорить.

— А нельзя здесь, на ступеньках?

— Не валяй дурака, это серьезно. Прошу, Джез, впусти меня.

Джез не валял дурака, но все равно впустил Селесту. На ней был розовый шифоновый укороченный топ и розово-белая юбка в горошек размером с салфетку «Клинекс», поэтому была опасность, что она умрет от холода, если он ее не впустит. Она уже сильно дрожала. Когда температура на улице опускалась ниже нуля, нормальные люди надевали пальто. С точки зрения Селесты, утепляться — значило надеть менее прозрачный лифчик.

В кухне она подошла к батарее, обхватила живот и прижала свои голые ноги с искусственным загаром к обогревателю.

— Я ждала за углом, пока Мейв уйдет за покупками. — Селеста говорила, стуча зубами.

— Тебе нужно выпить, чтобы согреться, — сказал Джез. — Чай? Кофе? — Он сделал паузу, пристально ее разглядывая. — Или, может, ты предпочитаешь бренди?

— Отлично выглядишь, — бросила в ответ Селеста и распушила волосы, не обращая внимания на его насмешливый тон. — Совсем коричневый.

— Спасибо. Не хочешь объяснить, зачем ты пришла?

— О, Джез. — Вцепившись в хромированный обогреватель и качая головой, Селеста с трудом произносила слова: — Я совершила самую большую в мире ошибку. Я только хотела заставить тебя ревновать, чтобы ты снова обратил на меня внимание… у меня с Харри все было несерьезно, он ничто по сравнению с тобой.

— Вообще-то, — заметил Джез, — я это знал и раньше.

— У нас все кончено, ясно? Я просто хочу вернуться домой. — Селеста отпустила обогреватель и двинулась через кухню в сторону Джеза. — Я люблю тебя, Джез. И ни на секунду не переставала тебя любить. — Она мило оттопырила нижнюю розовую губу. — Нам хорошо вместе, верно?

Джез сделал вид, что обдумывает сказанное.

— Что хорошего?

— Милый, прошу тебя. Я сделала ошибку и сказала, что мне жаль. Если ты меня прощаешь, давай забудем, что произошло.

Джез вдохнул запах духов, которыми Селеста обычно пользовалась, — она знала, что они ему нравились.

— Я тебя прощаю.

В ответ по щеке Селесты сползла одна слеза.

— Дорогой, я знала…

— Но это все. — Джез покачал головой, когда она рванулась к нему. — Ты не вернешься. Все кончено.