Реликт - Василий Головачёв
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Рубка драккара ничем не отличалась от подобных постов управления всей летающей воздушной и космической техники. Ратибор нырнул в мидель-захват, автоматы запеленали его в защитный кокон, и начался отсчет времени вывода на траекторию. В голове пилота раздался голос: включилась система компьютерной связи с диспетчером управления, а также с киб-интеллектом базы, с координатором модуля и с главным компьютером отдела, которого называли Умником.
– Я малый инк, имя – Камал, – сообщил координатор драккара формулу знакомства.
– Берестов, в вашем распоряжении обойма с полной упаковкой [17]. Идите по лучу целеуказания главного инка погранслужбы, – раздался «голос» Умника.
– Ратибор, – сказал диспетчер, – по вектору гаммы Гиппарха – тысяча светолет – пропали без вести маяк границы, беспилотный зонд и когг, пилотируемый драйвером-прима погранслужбы грифом Тршеблицким.
– Принял, – ответил Ратибор.
– До кенгуру две минуты, пакет смысла ваш киб получил, расшифруете на месте. Желаю удачи!
– Взаимно.
«Пакмак» начал прыжок длиной в тысячу световых лет точно так же, как сделал это когг Честмира Тршеблицкого восемь дней назад. И вышел из «струны» практически в том же районе, наглухо «зашитый» в «саван» полной защиты.
Ратибор за несколько секунд провел перекличку ведомых, зная и чувствуя каждого как свои пять пальцев, и принялся за анализ полевой обстановки. Он не был поклонником второго пункта Инструкции УАСС, именуемого в быту пунктом «срам» и расшифровывающегося как «сведение риска к абсолютному минимуму», но и, будучи командиром обоймы риска, полагался не только на реакцию, но и на чувство опасности. На сей раз оно было достаточно острым, да и предупреждение таинственного напарника Анастасии Демидовой не шло из головы.
Не обнаружив ничего угрожающего «пакмаку», Ратибор дал сигнал Земле: «Все в порядке, я на месте, начал работу», – и раскрыл связку. Восемь шлюпов отделились от осевого драккара и, прощупывая пространство по радиусу от него, пошли каждый в своем направлении.
– Здесь все в норме, – сказал заместитель Берестова Юрий Шадрин. – Предлагаю обычное построение.
– Нет! – резко ответил Ратибор. – Ступенчатое, с предварительным зондажем.
Привыкшие полагаться на чутье и опыт командира, безопасники не зароптали, хотя и удивились, не видя прямой опасности. Ратибор тоже ее не видел, однако нет-нет да и вспоминал полученное предупреждение.
Уже спустя полчаса второй и третий модули столкнулись с едва заметным, но все же нарастанием градиента внешних полей и с появлением микроволнового фона.
Ратибор дал в эфир «дробь-внимание», и остальные когги повернули вслед за вторым и третьим. Началась зондовая проверка по выбранному вектору, уходящему в глубь звездного скопления Гиппарха.
Шадрин, готовый взять управление обоймой на себя в случае выхода из строя командира, первым обнаружил странное поведение зондов по мере их углубления в область с повышенной плотностью излучений и полей. Люди, предупрежденные Шадриным, молча наблюдали за тем, как десятиметровые зонды, похожие на плоские кольца с шипами антенн, вдруг потеряли управление, заметались, один из них изменил форму, стал «мигать», то превращаясь в облако белого дыма, то «кристаллизуясь» в твердое тело, а второй просто растаял без следа.
– Три «ореха» с полной защитой, очередью и выводом записи на передачу, – скомандовал Берестов.
Три зонда просияли габаритными огнями – действительно, очередь трассирующими, подумал мимолетно Ратибор, – и растаяли в пространстве, ведомые ультраоптикой модулей. Их постигла иная участь: в трехстах тысячах километров от застывших шлюпов и осевого корабля сверкнула вдруг длинная – около тысячи километров! – искра непонятного разряда и нанизала зонды на себя один за другим…
Маяк «Гиппарх-граница» и курьерский когг грифа погранслужбы Тршеблицкого, изуродованные неизвестной силой до неузнаваемости, они обнаружили с помощью вызванных на место погранотряда и смены усиления через сутки далеко в стороне от определенного маяку района дрейфа. Драйвер-прима Честмир Тршеблицкий был к этому времени мертв, да и на человека он походил мало…
Ратибор вернулся на Землю месяц спустя после описанных выше событий, отработав совместно с прибывшими отрядами пограничников, экспертов и ученых весь комплекс мероприятий по изучению феномена и обеспечению безопасности экспедиции. Им владела неотвязная мысль: откуда странный гость, посетивший его до тревожного вызова, мог знать, что ждет Берестова впереди? Ни одна электронная гадалка, несмотря на опыт эфаналитика-оператора, будь он даже семи пядей во лбу, не способна предсказать причину тревоги и результат действий конкретного исполнителя. Ратибор с нетерпением ждал момента, когда он сможет наконец выяснить – что это за человек и какое отношение к происшедшему имеет Анастасия Демидова, эфаналитик Института внеземных культур. Но поскольку Ратибор остро нуждался в отдыхе, он, дав на оперативном совещании у директора УАСС полный отчет о проделанной работе начальству и комиссии СЭКОНа, принял дома душ, потом в пять часов вечера завалился спать и проспал без малого девятнадцать часов в свежей и чистой постели на хрустящих простынях. Позавтракав, почувствовал голод к спортивным эмоциям и тут же позвонил Полу Макграту, предложив ему прогуляться на корт, благо Пол уже сидел на рабочем месте, изнывая от безделья.
Пол Макграт, такой же кобра, как и Берестов, не участвовал в операции, но это обстоятельство его не задевало и не расстраивало. Жизнерадостный, шумный, всегда дружелюбно ко всем настроенный, он знал себе цену и не злился не только по пустякам, но и попадая в серьезные переделки, чем снискал себе славу добродушного оптимиста и рубахи-парня. Один Ратибор знал, что Пол – интрасенс, способный рассчитать на несколько ходов вперед любую ситуацию. Работать с ним в паре было трудно, но интересно.
Встретились у зеленого газона, окружавшего знаменитые корты управления, ни в чем не уступавшие кортам Уимблдона. Обнялись, молча переоделись и выбрали ракетки, предоставленные автоматом обслуживания.
– Давно вернулся? – спросил Макграт, начиная разминку.
– Вчера, – ответил Ратибор, чувствуя, что Пол знает, когда он вернулся. – Аристарх дал два дня на отдых, завтра снова иду на границу Гиппарха.
– Что там случилось? Слухи доходят какие-то чудовищные, будто бы кто-то «выстрелил» по