Гарри Поттер и Огненная Чаша - Джоанн Роулинг

Гарри посмотрел на неё.

— Кажется, мне нужно в больницу, — сказал он. — Ужасно болит голова.

— Мой дорогой, но ведь очевидно, что уникальные флюиды моего обиталища стимулировали у тебя способности к ясновидению! — не отставала профессор Трелани. — Если ты сейчас уйдёшь, то потеряешь возможность заглянуть дальше, чем тебе когда-либо уда…

— Ничего не хочу видеть, кроме лекарства от головы, — отрезал Гарри.

Он встал. Ребята отступили. Все выглядели встревоженными.

— До встречи, — пробормотал Гарри, обращаясь к Рону, взял рюкзак и двинулся к люку, не обращая внимания на профессора Трелани. У той на лице было написано безмерное разочарование, словно ей отказали в особом редком удовольствии.

Гарри спустился по серебряной лесенке, но пошёл вовсе не в больницу. Он туда и не собирался. Сириус говорил, что нужно делать, если шрам заболит снова, и Гарри намеревался последовать его совету: он направился прямиком в кабинет Думбльдора. Он шагал по коридорам, размышляя об увиденном во сне… сон был такой же яркий, как тот, что разбудил его летом на Бирючиновой аллее… Гарри перебирал в памяти все подробности, чтобы ничего не забыть… значит, Вольдеморт обвинял Червехвоста в допущенной ошибке… но сова принесла хорошие новости, ошибка была исправлена, кто-то умер… и Червехвоста не станут скармливать змее… вместо этого скормят его, Гарри…

Гарри прошёл прямо мимо каменной горгульи, охраняющей вход в кабинет Думбльдора, не заметив её. Он поморгал, озираясь по сторонам, осознал, в чём дело, и отступил назад, встав перед мордой чудовища. И тогда вспомнил, что не знает пароля.

— Лимонный шербет? — попробовал он неуверенно.

Горгулья не пошевелилась.

— Ладно, — Гарри задумчиво посмотрел на неё. — Грушевый леденец. М-м-м… Лакричная волшебная палочка. Шипучая шмелька. Надувачка Друблиса. Всевкусные орешки Берти Ботт…. ах нет, он их не любит… Эй, не валяй дурака, открывайся! — сердито закричал он. — Мне очень нужно его видеть, срочно!

Горгулью это нисколько не волновало.

Гарри пнул её ногой, не добившись при этом ничего, кроме непреносимой боли в большом пальце на ноге.

— Шоколадушка! — заорал он злобно, стоя на одной ноге. — Сахарное перо! Тараканьи гроздья!

Горгулья ожила и отпрыгнула в сторону. Гарри оторопело замигал.

— Тараканьи гроздья? — недоумённо повторил он. — Я же пошутил…

Он быстро шагнул в образовавшийся проём в стене, а затем и на винтовой каменный эскалатор, неспешно ползущий вверх. Стена медленно закрылась за ним. Эскалатор доставил Гарри к полированной дубовой двери с медным дверным молотком.

Из кабинета доносились голоса. Гарри сошёл с эскалатора и остановился в нерешительности.

— Думбльдор, боюсь, я не вижу никакой связи! — сказал голос министра магии Корнелиуса Фуджа. — Людо утверждает, что Берта вполне могла потеряться сама, это в её духе! Я согласен, по идее, мы давно должны были бы её найти, но всё равно, нет оснований подозревать, что дело нечисто, совсем нет. А чтобы её исчезновение было связано с исчезновением Барти Сгорбса!..

— А что, по вашему мнению, случилось с Барти Сгорбсом, министр? — прорычал голос Хмури.

— Я вижу две возможности, Аластор, — ответил Фудж. — Либо Сгорбс наконец свихнулся — а это, как, я уверен, вы оба согласитесь, более чем вероятно, учитывая его личные проблемы — и теперь где-то бродит…

— В таком случае, он бродит с исключительно большой скоростью, Корнелиус, — спокойно заметил Думбльдор.

— Или… хм-м… — в голосе Фуджа прозвучало смущение, — я лучше придержу своё мнение до тех пор, пока не осмотрю место происшествия, но, вы говорите, это совсем недалеко от кареты «Бэльстэка»? Думбльдор, вам известно, кто эта женщина?

— Я считаю её превосходным директором — и прекрасной партнёршей по танцам, — невозмутимо отозвался Думбльдор.

— Прекратите, Думбльдор! — взвился Фудж. — Вам не кажется, что из-за Огрида вы относитесь к ней предвзято? Может, они не все такие уж безобидные — если, конечно, Огрида можно назвать безобидным, с его-то пунктиком, с этими монстрами…

— Мадам Максим я подозреваю ничуть не больше, чем Огрида, — всё так же спокойно возразил Думбльдор. — Мне кажется, что из нас двоих предвзято к ней относитесь именно вы, Корнелиус.

— А нельзя ли закончить эту дискуссию? — пророкотал Хмури.

— Да, да, лучше пойдёмте во двор, — с нетерпением поддержал Фудж.

— Не в этом дело, — сказал Хмури, — просто, Думбльдор, с вами хочет поговорить Поттер. Он стоит за дверью.

Глава 30

ДУБЛЬДУМ

Дверь кабинета отворилась.

— Здравствуй, Поттер, — сказал Хмури, — проходи, раз пришёл.

Гарри прошёл внутрь. Однажды он уже бывал в кабинете Думбльдора. Это была очень красивая круглая комната, увешанная портретами предыдущих директоров и директрис «Хогварца». Все они в данный момент крепко спали, и грудь каждого мерно поднималась и опускалась в такт дыханию.

Возле письменного стола стоял Корнелиус Фудж, как всегда, в полосатой мантии. В руке он держал котелок цвета липы.

— Гарри! — живо вскричал Фудж, делая шаг вперёд. — Как ты?

— Отлично, — солгал Гарри.

— Мы как раз говорили о том вечере, когда мистер Сгорбс столь неожиданно появился на территории школы, — счёл нужным объяснить Фудж, — это же ты его обнаружил, не так ли?

— Я, — подтвердил Гарри. Затем, посчитав, что глупо притворяться, будто он не слышал, о чём они говорили, добавил:

— Но мадам Максим я там не видел, а ведь ей было бы не так-то просто спрятаться, даже если бы она и захотела…

Думбльдор, за спиной у Фуджа, улыбнулся Гарри, блеснув глазами.

— Это, конечно, замечательно, — смущённо пробормотал Фудж. — Гарри, мы тут собрались на небольшую прогулку по территории, надеюсь, ты нас извинишь… может быть, тебе пока лучше вернуться в класс…

— Мне нужно с вами поговорить, профессор, — поспешно сказал Гарри Думбльдору. Тот ответил коротким испытующим взглядом.

— Подожди меня здесь, Гарри, — проговорил он, — осмотр территории займёт недолго.

Думбльдор и Фудж молча прошли мимо Гарри и вышли из кабинета, закрыв за собой дверь. Спустя минуту или около того, клацание деревянной ноги по коридору под эскалатором стало затихать. Гарри огляделся.

— Привет, Янгус, — поздоровался он.

Янгус, Думбльдоров феникс, птица размером с лебедя и с великолепным малиново-золотым оперением, восседал на своём золотом шесте возле двери. Он шумно повёл длинным хвостом и, добродушно поглядев на Гарри, моргнул.

Гарри сел на стул, стоящий перед письменным столом Думбльдора. Пару-тройку минут он провёл, наблюдая за тихонько похрапывающими бывшими директорами и директрисами, обдумывая только что услышанное и водя пальцами по шраму. Шрам больше не болел.

Здесь, в кабинете Думбльдора, Гарри почувствовал себя много спокойнее, зная, что очень скоро сможет рассказать про свой сон. Он обвёл взором стены позади стола. Вот стоит на полке залатанная, потрёпанная шляпа-сортировщица. Рядом с ней, в стеклянном ларце, лежит великолепный серебряный меч с инкрустированной рубинами рукоятью. Гарри сразу узнал этот меч — во втором классе ему как-то раз довелось достать его из шляпы-сортировщицы. Меч когда-то принадлежал Годрику Гриффиндору, основателю Гарриного колледжа. Сейчас Гарри задумчиво смотрел на меч, вспоминая, как чудесное оружие пришло ему на помощь, когда никакой надежды на спасение уже не было, и вдруг заметил серебристое световое пятнышко, танцующее на стекле ларца. Он оглянулся, чтобы отыскать источник света, и увидел яркое серебристо-белое сияние, широкой полосой исходящее из неплотно прикрытой дверцы чёрного шкафчика. Гарри поколебался, бросил нерешительный взгляд на Янгуса, а потом встал, прошёл в другой конец кабинета и открыл дверцу шкафа.

Внутри обнаружилась неглубокая каменная раковина с диковинной резьбой по краям: рунические письмена, которых Гарри не мог прочитать. Серебристый свет излучало содержимое этой раковины — очень странное, Гарри никогда в жизни не видел ничего похожего. Невозможно было сказать, что это за субстанция, жидкость или газ. Это было яркое, белое, непрерывно движущееся серебро; поверхность его то и дело шла рябью, как вода на ветру, но затем субстанция воздушно разделялась на части и ровно клубилась подобно облакам. Больше всего это было похоже на свет, ставший жидким — или на ветер, ставший твёрдым — Гарри никак не мог решить, что точнее.

Ему захотелось потрогать это вещество, выяснить, каково оно наощупь, но четырёхлетний опыт существования в колдовском мире подсказывал: глупо совать пальцы в чашу с неизвестной субстанцией. Поэтому Гарри достал волшебную палочку, воровато огляделся, потом снова перевёл взгляд на содержимое раковины и потыкал его. Серебряная поверхность начала стремительно кружиться.