Музейная пыль (СИ) - Клеменская Вера

Я вспомнила его давний рассказ. В самом деле, подавляющее большинство жителей Плейна, насколько я знала, принадлежали к ортодоксальной церкви. Которая весьма не приветствовала магию, даже и целительскую. Получается, Тереза специально сюда примчалась?

— Ты-то сама как? — спросила я, пытаясь закрыть тяжёлую тему.

— Паршиво, — созналась Илона. — Чувство такое, будто из души вокзальный туалет сделали. А ты им всю дорогу ещё и улыбалась, пока они… Вот скажи, обязательно было подыгрывать?

— Обязательно, — вздохнул Сантер. — Иначе они бы поняли, что мы знаем или во всяком случае догадываемся, что именно они задумали.

— Кстати, — вскинулась я, — а каков был план? В смысле, зачем понадобился Алтарь?

— План был объединить в одних руках почти всех военных подрядчиков, а потом устроить провокацию и развязать войну с Джаниром. Разумеется, победить в ней благодаря шпионским возможностям Алтаря и прибрать к рукам фактически две страны. Много власти, много денег — в сущности, ничего свежего и оригинального.

— Амбициозно, — оценила я.

— Трудно сказать, насколько выполнимо, — довольно скептически заметил Сантер. — Но не оценить масштаб задумки в самом деле трудно.

— Да, да, — проворчала я. — Помню, ты говорил, что у тебя широкие взгляды на этику.

— Не настолько.

— Но теперь-то всё? — с надеждой уточнила Илона. — Всех переловили?

— Откуда мне знать? — фыркнул Сантер. — Я ещё даже новостей не видел.

— Думаешь, в новостях о таком расскажут? — усмехнулась я.

— Нет конечно. Это я так, описал степень своей информированности.

— Будем надеяться, что всё закончилось, — вздохнула я.

— Для тебя уж точно закончилось.

— Всё? — деланно возмутилась я. — Запираешь дома? Прогулка два часа в день под строгим надзором и больше никакой самодеятельности?

— Чувствую, это было бы правильным решением, — откровенно рассмеялся Сантер. — Но знаешь, жить всё-таки пока хочется. Хотя если подумать…

— Что?! — уже всерьёз собралась возмутиться я.

— Есть же ещё твоя мама.

— О господи… — застонала я.

Мама точно меня запрёт. Будет выпускать строго от звонка до звонка, если вообще ещё будет, кормить по часам, таскать по врачам… Вот какой, спрашивается, негодяй сдал меня ей?! Ещё пару месяцев точно можно было бы не признаваться и жить спокойно!

— И учти, — продолжил бессовестно веселиться Сантер, — я с ней спорить не буду. Во-первых, спорить с тёщей всегда себе дороже. А во-вторых, отец уже попытался. Долго потом пребывал в прострации и уверял, что такие действия вообще-то подпадают под конвенцию о запрете пыток.

— Ты хочешь сказать, — хихикнула я, — что мама устроила господину советнику допрос со всеми специальными методами?

— Точно. И господин советник, как видишь, не выдержал и сдал всех.

— Так что, — поинтересовалась Илона, — вас можно поздравить?

— Нам можно посочувствовать, — буркнула я.

Надзор и контроль это, между прочим, ещё только самая вишенка на чудном тортике ожидающих нас неприятностей. Потому что помимо этого мама теперь займётся ещё и организацией свадьбы. Все мои мечты втихушку расписаться у судьи, а потом попросту поставить семейство перед фактом благополучно улетели под кошачий хвост. Придётся отрабатывать полную программу, с роднёй и остальными ритуалами. Ужас…

— Брось, — отмахнулась Илона. — Просто сцепи зубы и переживи один день. Я же пережила. И вообще, скажи спасибо, что тебя ещё и репортёры не будут караулить везде вплоть до туалета. Это, знаешь, особенно чудесно, когда у тебя проклятый токсикоз, и ты бегаешь туда каждые полчаса.

— Уж поверь, — с чувством ответила я, — мои пятиюродные тётушки ничем не лучше.

Эпилог

— Это платье было какое уже по счёту?

— Пятое, — вздохнула я.

— И как? — тоже вздохнула Оливия.

— Никак. Не удовлетворило мамино стремление к совершенству.

— Сочувствую.

Когда-то я думала, что ожидание результатов защиты диплома станет для меня очень волнительным. А вот теперь мы сидели на подоконнике в сторонке от остальной толпы и, кажется, нам обеим было глубоко плевать, какие выставят оценки. Были в жизни проблемы и посущественней.

— Ты тоже держись, — от души ответила я. — Как, всё ещё плохо?

— Нет, к обеду отпускает, — хмыкнула Оливия. — Наоборот, есть хочется всё подряд. Представляешь, вчера ночью ела чипсы с сиропом. Вишнёвым. И ничего, кстати, вкусно было. А веселее всего, что Дан меня за этим делом застукал. Видела бы ты его лицо… Честное слово, подумала он сам сейчас на свидание с белым другом убежит.

— Завидую, — криво улыбнулась я.

Лучше бы чипсы с сиропом, честное слово. Я на этой стадии есть вообще ничего не могла, за очень редкими исключениями. В любое время суток. Правда, имелась в такой неприятности и своя светлая сторона: мне тогда было совершенно безразлично, что там задумала мама и кого наприглашала.

Зато вот теперь меня начало потихоньку отпускать, и больше не удавалось увильнуть от участия в процессе под предлогом плохого самочувствия. Чем мама со всем энтузиазмом и воспользовалась, приступив к выбору платья.

— Позавидуешь, когда я с таким аппетитом в платье не влезу, — со смешком ответила Оливия. — Это будет катастрофа.

— Брось, — отмахнулась я. — Немного перешить имеющееся проще, чем найти то, что устроит мою дорогую матушку.

Мою дорогую матушку устраивал только один вариант: чтобы вся бесчисленная родня ахала и грызла локти от зависти при виде прекрасной меня. Меня, совсем сейчас не прекрасную, вполне бы устроило большую часть этой родни не видеть вообще никогда, а остальных — как можно реже.

— Кстати, — вскинулась Оливия, — а что с нашим уважаемым ректором? Чего-то я его не видела сегодня. А обычно он появляется на защитах.

— Да ничего, — пожала плечами я. — Заявил, что знать не знал, что «звезда» действующая, приобреталась она как заготовка. По бумагам всё сошлось, не подкопаться.

— А книга?

— Утверждает, что купил её на аукционе антикварном. И понятия не имел о содержании, прочесть-то так и не смог. Даже не соврал, скорее всего. Уверял, что, если бы смог, немедленно передал бы куда следует. В общем, отделался лёгким испугом.

— Думаешь, врёт?

— Ну, подельником Брэна он не был, — развела руками я. — Так что может и нет.

Самой мне очень хотелось верить в последнее, иначе мои планы на аспирантуру начинали выглядеть откровенно сомнительными. А выбор, между тем, был неширок: либо продолжать учёбу, либо на пару лет просто становиться домохозяйкой, потому что никому в здравом уме не нужен сотрудник со столь конкретной перспективой на декрет.

— На вручение дипломов идёшь? — сменила тему Оливия.

— Не знаю, — вздохнула я.

Откровенно говоря, хотелось уже проснуться, и чтобы всё закончилось. Никаких больше платьев, приглашений, меню и развлекательных программ. Вообще никаких, не только семейных. Сбежать куда-нибудь подальше и отдохнуть в тишине хотя бы пару недель.

Телефон пискнул, напоминая, что хрономагии не существует, и никуда мне от момента настоящего не деться. И мама, разумеется, даже не подумала спросить, как я там защитилась. Кому это интересно, честное слово? Куда важнее было сообщить, что обнаружено очередное идеальное платье, и надо бы успеть сегодня доехать его примерить.

— Нетушки, не пойду, — язвительно сообщила я телефону. — На сегодня у меня совершенно другие планы.

— Это какие?

Я мечтательно закатила глаза и ответила:

— За платьем поеду. За тем, которое нравится мне, а не маме. Раз уж весь этот цирк неизбежен, должна же я получить от него хоть какое-то удовольствие.

* * *

Никогда не любила жару, особенно такую, июньскую, от которой асфальт плавится, наполняя город не самыми приятными ароматами. Даже сейчас, глубокой ночью, они толком не исчезали, заставляя вертеться с боку на бок в поисках удобной позы. Впрочем, правда заключалась в том, что не спалось мне совсем по другой причине.