ФБР. Правдивая история - Тим Вейнер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Президент публично отрицал это, но Ревелл знал, что это правда.
Днем 13 ноября 1986 года в Белом доме попросили Ревелла просмотреть речь, с которой президент Рейган будет выступать перед американским народом в тот вечер. Когда он сосредоточенно изучал черновик речи в кабинете Норта, он указал на пять очевидных ложных утверждений.
«Мы не торговали — повторяю: не торговали — оружием или чем-то еще ради заложников, и мы не будем этого делать», — говорилось в черновике речи президента. Соединенные Штаты никогда не будут «способствовать усилению тех, кто поддерживает терроризм», они продавали Ирану всего лишь «оборонительное вооружение и запасные части к нему». Соединенные Штаты не нарушали свою позицию нейтралитета в войне выжженной земли между Ираном и Ираком и никогда не отправляли оружия из Майами.
Ревелл знал, что в этом нет ни слова правды. Он предупредил судью Уэбстера, а тот — министра юстиции Миза. Его предупреждение пропустили мимо ушей.
«Я был вроде третьего лишнего»[586], — сказал Ревелл.
«Президент попросил нас помалкивать»
Президент произнес речь почти точно по написанному в черновике, слово в слово, и каждое из них вводило в заблуждение.
Полковник Норт и его вышестоящее начальство — советник президента по национальной безопасности адмирал Джон Пойндекстер — начали максимально быстро уничтожать свои записи и стирать компьютерные файлы. Но в Белом доме всплыл один ключевой факт: они получили миллионы долларов прибыли с продаж оружия Ирану и незаконно перекачали деньги для поддержки контрас.
«Настоящий взрыв бомбы, — записал в своем новом дневнике вице-президент Джордж Буш 22 ноября после разговора с министром юстиции Мизом. — Это вызовет большой шум… Президент попросил нас помалкивать, и сейчас именно это и происходит»[587].
Молчание длилось еще три дня. Миз выступил с коротким публичным заявлением 25 ноября, сказав, что ракеты были проданы, а деньги получены.
Через несколько часов агенты ФБР уже обыскивали кабинет Оливера Норта. Из мешка с особо секретными документами, подлежащего сожжению при угрозе захвата, они вытащили документ — тщательно сфальсифицированный отчет о финансовой поддержке контрас, который в качестве тайных показаний был передан конгрессу. Они обработали его и нашли отпечатки пальцев начальника секретной службы ЦРУ Клера Джорджа. Так началось шестилетнее расследование, добравшееся до высших кругов американского военного и разведывательного истеблишмента — самое политически рискованное дело, с которым столкнулось Бюро со времен Уотергейта.
Агенты ФБР быстро опросили вице-президента Буша, министра юстиции Миза, ближайших помощников президента в Белом доме и руководителей ЦРУ. Горстка агентов, работая в обстановке чрезвычайной секретности, быстро обнаружила самую важную улику в этом деле: 5 тысяч компьютерных сообщений, переданных между адмиралом Пойндекстером, полковником Нортом и штабом Совета национальной безопасности. Проявляя чудеса самоотверженности, агенты ФБР возвратили и восстановили вспомогательные записи внутренней электронной почты Белого дома, в которых были зафиксированы продажи оружия и переключение финансовых средств.
Улики, добытые ФБР, также вынудили президента Соединенных Штатов сделать удивительное признание.
«На протяжении последних трех месяцев я молчал по поводу откровений в отношении Ирана, — сказал Рейган в телеобращении к нации 4 марта 1987 года. — И вы, наверное, думали: «Так почему же он не рассказывает нам, что происходит? Почему он просто не поговорит с нами, как он делал раньше, когда перед нами вставали беды или трагедии?» Другие из вас, полагаю, думали так: «Что это он делает, прячась в Белом доме?»
Что ж, причина того, что я не обратился к вам раньше, такова: вы заслуживаете правды, — сказал президент. — Я заплатил за свое молчание. Несколько месяцев назад я сказал американскому народу, что не торгую оружием ради заложников. Мое сердце и мои самые лучшие намерения по-прежнему говорят мне, что это так. Но факты и улики говорят мне, что все иначе».
Факты и улики показывали, что самые высокопоставленные офицеры ЦРУ и Совета национальной безопасности сотрудничали с замечательной бандой мошенников при выполнении распоряжений Рейгана. Они совершили или попустительствовали впечатляющим актам безрассудства в сделках «оружие ради заложников». Президент нарушил свой конституциональный долг честно исполнять законы Соединенных Штатов.
Рейган завершил свою речь заявлением о том, что он надеется вернуть себе необходимое доверие своей администрации. Он предложил кандидатуру директора ФБР Уильяма Уэбстера на пост следующего директора Центрального разведывательного управления. Уэбстер был «человеком с безукоризненной репутацией, — сказал президент. — Он понимает значение выражения «власть закона». Казалось, этот выбор был разумным: конгресс и независимый совет изучали высших офицеров ЦРУ, а три десятка агентов ФБР, вооруженные повестками в суд, пролистывали тысячи совершенно секретных досье в поисках улик лжесвидетельства и препятствия правосудию. Независимый совет пришел к выводу, что президент Рейган, министр обороны, директор Центрального разведывательного управления и их помощники обходили или нарушали закон. Но президент Джордж Буш в конечном итоге помиловал всех, кому были предъявлены уголовные обвинения, включая руководителя секретных операций ЦРУ Клера Джорджа и руководителя отдела контртеррористических операций Дуэйна Кларриджа.
Он поступил так, как Рональд Рейган, оправдавший Марка Фельта и Эда Миллера. Он позволил национальной безопасности превзойти власть закона.
Появление судьи Уэбстера тем не менее было концом эры в ЦРУ. «Мы, вероятно, могли бы побороть самомнение Уэбстера, преодолеть отсутствие у него опыта работы в иностранных делах, его взгляд на будущее мира, присущий жителю небольшого американского города, — размышлял Кларридж. — Что мы не могли побороть, так это то, что он был юристом. Все его обучение как юриста и судьи состояло в том, что нельзя делать незаконные вещи. Он так и не смог примириться с тем, что именно это и делает ЦРУ, когда действует за границей. Мы нарушаем законы других стран. Так мы собираем информацию. И поэтому мы в деле»[588].
Кларридж и его коллеги по ЦРУ восстали против Уэбстера. Они понимали, что он не ухватывает сути секретных операций. Преемник Уэбстера в ФБР столкнулся почти с такими же проблемами.
Избрание Уильяма Сешнза — федерального судьи из Техаса — было необычным и удивительным для Ревелла и остальных членов руководства ФБР. Судья Сешнз, казалось, умышленно игнорирует роль ФБР в национальной безопасности Соединенных Штатов.
ФБР начало терять фокус после того, как судья Сешнз официально вступил в должность 2 ноября 1987 года. У Сешнза не было опыта руководства организацией или наблюдения за ведением расследований. На слушаниях по его утверждению он заявил, что мало знает о роли ФБР в обеспечении национальной безопасности или ведении разведки. Как только его утвердили, он, по-видимому, стал относиться к своей роли как в основном церемониальной и потерял контроль над ФБР задолго до того, как потерял должность. Он пробыл на посту директора почти шесть лет и никогда не имел власти в этой организации и так и не завоевал лояльности своих подчиненных. Ревелл полагал, что возможности ФБР в области контртеррористических операций были «фактически сведены к нулю»[589] при Сешнзе. К концу 1980-х годов, по его мнению, ФБР «опустилось до нуля в выполнении наших контртеррористических обязательств»[590]. Сешнз подошел еще ближе к нулю по окончании этого десятилетия. Он бросил более трети агентов, работавших в антитеррористической области, на уличные преступления.
В ФБР явно считали, что «терроризм — это не страшно»[591], — сказал Ричард Макиз, который возглавлял Аналитический центр террористических исследований ФБР — это была крошечная будка у подножия штабной иерархии. Макиз был сыном агента ФБР и поступил на работу в Бюро в 1971 года, за три года до ухода на пенсию своего отца, который работал при всех директорах ФБР, включая Гувера. Он оставался работать на участке борьбы с терроризмом еще долго после того, как оттуда ушли многие его коллеги, вопреки общепринятой точке зрения, что угроза Соединенным Штатам убывает вместе с окончанием холодной войны.
«Террористы занимались своими делами за океаном, — говорили ему его начальники. — Они не нападали на нас здесь».
Макиз думал иначе: «Мы все ждали, когда это случится».
Глава 40. Мозаика
Расследование взрыва бомбы на борту рейса 103 компании «Пан-Америкэн» над Локерби, Шотландия, зависело от способности ФБР работать совместно с аналитиками ЦРУ, шотландскими констеблями, немецкими офицерами разведки и ливийскими двойными агентами. Эти связи зависели от веры — доверия, которое трудно найти между полицейскими и шпионами как внутри страны, так и за рубежом. Бюро само не могло распутать дело, которое перешагнуло через океаны и границы.