Дети выживших - Сергей Смирнов

— А что случилось с городами и людьми? — спросил Крисс.

Зенопс пожал плечами.

— Города постепенно потонули, погрузились в землю, ставшую топкой. А люди… Не знаю. Давно это было. Наверное, ушли. Не могли же они ждать и тонуть вместе с землёй?

Он хлебнул вина и понизил голос:

— Один сумасшедший из Тулуда — а этот город расположен всего-то в сорока милях от Лагуны, — так вот, он всем рассказывал, будто на дне Лагуны таятся несметные сокровища. Города-то были торговые, богатые. Этот человек всё думал, как бы добраться до этих самых сокровищ. В конце концов он придумал, что надо осушить Лагуну. Тогда, дескать, ядовитые испарения рассеются, топи высохнут, и можно будет пройти по дну. Его, конечно, подняли на смех. Тогда он нанял несколько кораблей и отправился к Лагуне. Он взял с собой рабочих, машины вроде воронов, которыми ломают стены. Он сказал, что пробьет косу, отделяющую Лагуну от моря. Тогда, дескать, вода выйдет самотёком, потому что за долгие годы её уровень поднялся выше уровня моря.

— Ну, и?

— Ну и никто его с тех пор больше не видел, — Зенопс приложился к кружке и огладил пышную бороду.

Когда смрадный берег Лагуны остался позади, флотилия подошла к устью реки Цеенты. В устье была небольшая гавань для ремонта и отдыха. Флотилия пополнила здесь запасы воды и отправилась дальше на север.

Теперь по правому борту замаячили Синие горы с белыми шапками снежных вершин.

Зенопс посоветовал держаться подальше от берега. На этом побережье в нескольких городках жили морские разбойники. У них были маленькие подвижные суда, выстроенные специально для преследования купеческих кораблей. Догнав купца, они шли на абордаж. Команду частью вырезали, частью заставляли перейти на их сторону. А купцов брали в заложники, чтобы получить за них выкуп.

— Нынче они присмирели, — сказал Зенопс. — Армия хуссарабов прошла здесь, как смерч. Жаль, что хуссарабы не остались тут насовсем: им не понравилась эта узкая полоска между морем и горами, они вернулись в свои степи. Но нам лучше всё-таки поберечься…

Ещё несколько дней пути. Далеко впереди показался высокий мыс Антохалла — самая северная точка Западного Рога Северного Полумесяца.

— За Антохаллой начинается улус хуссарабов. Городов на побережье нет, только торговые фактории. До самого устья Тобарры тянутся каменистые, пустые берега, — объяснял Зенопс.

— Нам все равно придется сделать остановку, — сказал Гарран. — И лучше там, где хуссарабы бывают нечасто.

Зенопс подумал.

— В дельте Тобарры есть пустынные острова. На одном из них лет тридцать назад стоял каменный монастырь крестовых братьев, — так их называли. Говорят, они приплыли лет сто назад с запада, из неведомых стран. Построили монастырь, похожий на крепость, и стали ходить по побережью, рассказывая о своем Боге. Потом хуссарабы взяли монастырь штурмом и сожгли, а монахов перебили. Я слышал, что хуссарабы избегают этих мест. И там есть вода, — в Тобарре очень много свежей воды.

Дельта Тобарры приближалась. Уже за неделю до того, как флотилия должна была приблизиться к устью, вода за бортом стала светлее. В иных местах она становилась почти пресной — мощные речные потоки пробивались сквозь соленые воды на десятки миль. Здесь водилось множество птиц и тюленей. Моряки с удивлением рассматривали этих животных, — они их никогда не видели прежде.

В маленькой бухте неподалеку от устья реки, которая могла быть протоком дельты, флотилия бросила якоря. Моряки отправились добывать морского зверя. На берег на разведку выслали два отряда.

Гарран и Ом Эро уединились с Зенопсом в каюте флотоводца и долго расспрашивали его о чем-то. Потом позвали Крисса.

— Крисс, прости, что я не выдавал тебе своих планов, — начал Гарран.

Крисс настороженно переводил взгляд с Гаррана на Ом Эро. Зенопс молчал и смотрел в сторону, как будто его этот разговор совсем не касался.

— Я собираюсь подняться вверх по Тобарре.

— Зачем?

— Удар в самое сердце хуссарабского государства. Всего в трёх днях пути отсюда — Махамбетта, город хуссарабского племени шатров. А еще в пяти днях — Тауатта, сердце Хуссарабии.

— У нас всего лишь пятьсот воинов, — напомнил Крисс. — И нет лошадей. Пешие не могут гоняться за конными.

— Если мы с ходу возьмем Махамбетту — лошади будут. Есть и люди, которые помогут нам. В Тауатте десятки тысяч аххумов. Строителей, кузнецов, плотников.

— Но не воинов, — возразил Крисс.

— Стремление к свободе любого делает воином, — ответил Ом Эро.

Гарран помолчал.

— На нашей стороне — внезапность. Города хуссарабов плохо укреплены, стены Тауатты еще только строятся… Впрочем, я думаю, что тебе незачем отклоняться от маршрута. Ты можешь продолжить плавание с Зенопсом дальше на север, к мысу Альмайя. К тому времени мы догоним вас.

— А если нет?

— Если что-то случится с кораблями, — мы прорвемся по суше, по долине Тобарры. И окажемся в Ушагане даже раньше, чем вы.

Крисс покачал головой, но на этот раз ничего не сказал.

— Значит, решено, — сказал Гарран. — С тобой останется сотня Раммата.

Крисс снова покачал головой, поднял глаза.

— Наверное, будет лучше, если мы подождем вас здесь.

Зенопс встрепенулся:

— Да, но…

— Ты говоришь дело, Крисс, — перебил Зенопса Ом Эро. — Ведь без Зенопса нам трудно будет плыть вдоль незнакомых берегов.

Зенопс нахмурился и стал ожесточённо оглаживать бороду.

Гарран взглянул на него.

— Это верно. Зенопс! Ты будешь ждать нас здесь две недели. Потом либо мы вернёмся, либо пришлём вести о себе. Я оставлю два корабля, — на одном нам будет проще совершить быстрый и внезапный рейд.

Махамбетта

Разведчики вернулись к полуночи. Гарран ожидал их в своей каюте. Корабль со снятыми мачтами стоял в заводи в одной из проток, скрытый высоким тростником.

— Это не город, — сказал полусотник Ахт, начальник отряда. — Город только начали строить на холме, далеко от реки. Строят рабы, но они не похожи на обычных рабов. За ними приглядывают, но никто не подгоняет. Вокруг холма на полмили разбросан юрточный город. Юрт так много, что мы сбились со счета. Юрты рассыпаны где гуще, где реже. Между ними бродят собаки и овцы, бегают жеребята. Юрты разные — большие и не очень, белые и темные, есть даже такие, что похожи на шалаши. Очень много детей и женщин. Я видел женщину в высоком тюрбане, которая доила кобылу. Мужчин мало. Они сторожат рабов или пасут лошадей далеко от города. К югу от Махамбетты мы видели табун, — он тянулся до самого горизонта…