Убийца с крестом - Марсель Монтечино

— Ничего себе. Теперь у нас полный комплект. Евреи, голубые, юристы.

Они подошли к «роллсу».

— Когда это случилось?

— Время смерти установлено — примерно между десятью и одиннадцатью, прошлым вечером.

— А нашли его только что?

— Выходные. Ночной сторож говорит — извини за каламбур — в выходные здесь как в морге. А его место у входа.

— Кто же нашел тело?

— Один адвокат. Он всю ночь проругался с женой, послал ее в конце концов к черту и отправился ночевать в офис. Он узнал машину Сэперстейна, подошел посмотреть поближе. Держу пари, месяца не пройдет, он переберется в другой офис.

Они стояли около машины. Нэтти все еще сидел за рулем, там, где его настигла пуля.

— Почему его не увезли?

Мэдисон пожал плечами.

— Не знаю. Эй, Казу! Когда вы увезете тело?

Помощник следователя поднял голову, посмотрел на Долли.

— Кончаем. Еще несколько снимков — и все.

Щелчок аппарата. Вспышка.

— О'кей. Выносите его.

Открыли левую дверь «роллса». Волосы Нэтти, вымазанные засохшей кровью, приклеились к окну. Их отодрали, подняли окоченевший труп, упаковали в сумку на молнии и погрузили в фургон.

— Похоже, наш парень осваивает новые районы, — сказал Голд. — Так далеко на запад он забрался впервые.

Мэдисон покачал головой.

— По правде говоря, Джек, я не думаю, что это наш парень.

Голд прямо взглянул на него.

— О чем ты, Долли?

Мэдисон сделал паузу, посмотрел на судебных техников, вертевшихся вокруг «роллса».

— Я думаю, это подделка. Кто-то убил Сэперстейна и хочет, чтоб мы думали — это наш парень. Но это не такое убийство.

Голд достал новую сигару, снял целлофановую обертку, чиркнул спичкой, неторопливо закурил.

— Почему ты так думаешь?

Долли подошел поближе и сказал приглушенным голосом:

— Джек, похоже на мафию. Маскировка, оружие, почерк. Очень похоже.

Голд покрутил в пальцах сигару.

— Мафия, говоришь?

— Их дело, Джек. Для меня тут нет вопросов.

— Это только подозрение?

Мэдисон украдкой оглянулся вокруг.

— Во-первых, калибр револьвера — двадцать второй. Ставлю свой значок, я не ошибаюсь. Его пристрелил профи. Убийца с крестом не пользовался таким оружием. И потом, слушай, Джек, у шефа в офисе я узнал много всяких секретов, которых среднему копу не узнать ни в жизни.

— Угу.

— Сэперстейн был высокого уровня информантом DEA[68].

Голд выпустил клуб дыма.

— Без обмана? И давно?

— Пару лет. Работал «и нашим и вашим». Продавал покровительство полиции торговцам наркотиками, а потом сообщал имена и адреса федералам. Я слышал даже, кое-какие сделки он заключал сам — с молчаливого согласия и поощрения властей.

— Не брешешь?

Фургон следователя уехал, они видели, как он тащился по третьему этажу.

— Такие типы, Джек, — дни их сочтены, они сплошь и рядом так кончают. Это профессиональное убийство. Спорю на значок.

Голд выплюнул приставшие к языку крошки табака.

— Может, ты и прав.

— Думаешь? — Мэдисон был польщен.

— Но лучше придержать эту теорию. На какое-то время, по крайней мере. Слишком взрывоопасная ситуация для бездоказательных догадок. Не стоит выделять этот случай. Представляешь, какая чертова буря поднимется, если мы впутаем сюда организованную преступность?

— Представляю, Джек, — задумчиво протянул Мэдисон.

— А если окажется, что мы ошиблись, а слухи уже расползутся — да Гунц нам головы поотрывает. Ты ведь знаешь, он ненавидит всякие осложнения.

Это решило дело.

— Я думаю, нам не стоит игнорировать возможность профессионального убийства, Джек, но мы займемся этим сами. Вне рамок основного расследования.

— Полностью поддерживаю тебя, капитан.

— Я высоко ценю твою поддержку, Джек.

— Прибережем это для себя.

— Верно.

Прибежал взволнованный детектив из особого отряда.

— Капитан, журналисты прорвались через черный ход. Мы их задержали, но они требуют сообщить, что происходит.

Это Мэдисон мог сделать не хуже всякого другого. Он самодовольно улыбнулся.

— Я разберусь с ними, Джек, если у тебя нет охоты.

— Нет, благодарю. Уступаю эту честь тебе. Сделай публичное заявление.

Мэдисон светился от удовольствия.

— Хорошо, — обратился он к копу, — пошли. Поговорим с прессой, надо же им сообщить что-то в воскресных известиях.

И Долли удалился деловым шагом, таща на буксире детектива.

Голд жевал сигару и наблюдал, как рабочие прицепляли «роллс» к тягачу. Мешали низкие потолки, и страшные проклятия оглашали опустевшее помещение.

С дальнего ската послышался рев мотора, и на стоянку ворвался красный спортивный автомобиль с откидывающимся верхом. Замора со скрипом затормозил в нескольких шагах от Голда.

— Эй, что стряслось?! — спросил Шон. Волосы у него были мокрые, а рубашка расстегнута.

— Поздравляю, еще одна жертва. — Голд улыбнулся, взглянул на влажные волосы Заморы. — Опять какое-нибудь мыльное предприятие?

— Я просто не мог проснуться. В конце концов, мать вылила на меня чашку холодной воды.

— Ирландские штучки. Вы, христиане, детей своих продадите за бутылку виски.

— Ну уж.

Голд продолжал шутить.

— Черт возьми! Я хочу позавтракать с Робертом Редфордом в его маленьком сексуальном авто. И пусть он угощает.

Замора подал машину назад, развернулся.

— Кстати, — спросил Голд, — вы довели до конца то предприятие?

— "Великолепное душистое мыло"? — Замора дал газ. — Нет, вмешался один немытый еврей.

Они умчались, резина мягко прошуршала по полу.

2.38 дня

По-воскресному гудел бульвар Креншо. Кларк Джонсон выпрямился, подтянулся и негромко, но решительно постучал по дверному косяку. Дверь была открыта, но завешена сеткой от насекомых. Через сетку доносились обрывки разговоров о тяжкой утрате, приглушенный смех и странное шарканье вилок по бумажным тарелкам.

Крепкая полная женщина с серебристыми волосами в длинном, до лодыжек, черном платье откинула сетку одной рукой. Она отирала пот с черного лба кружевным платочком.

— Заходи, сынок. Проклятая жарища. — Голос у нее был глубокий, звучный и сладкий, как патока. Прямо-таки оперный голос.

Джонсон колебался.

— Ну, туда или сюда? Мух напустишь.

Он все не решался.

— Здесь миссис Фиббс?

— Ну, конечно, сынок. Но не заставляй меня идти за ней. Ты друг семьи, значит, желанный гость на поминках.

Кларк слабо улыбнулся.

— Я думаю, мне лучше поговорить, с миссис Фиббс.

Толстуха неодобрительно оглядела его и опустила занавеску. Через несколько секунд на пороге появилась мамаша Фиббс.

— Мистер Джонсон? Заходите, пожалуйста.

Она держала сетку открытой, но он не заходил.

— Уф, миссис Фиббс. Я имел в виду Эстер. Когда попросил миссис Фиббс.

— Эстер в кухне. Заходите.

Он шагнул было в комнату, но опять остановился.

— Миссис Фиббс, наверное, лучше все-таки справиться у Эстер. Я не уверен, что она хочет меня видеть.

— Чепуха, — сказала она и потянула его за рукав. — Не сомневаюсь, что хочет.

В небольшой, тщательно прибранной — пол недавно натерт, обивка мебели вычищена — комнате собралось много народу. В основном женщины лет пятидесяти — шестидесяти, рослые и плотные, вроде той, что открыла дверь, в темных, шуршащих платьях. Были и мужчины, потевшие в воскресных костюмах. Один из них, плешивый, в очках без оправы, как Джон Леннон, носил воротник священника. У стены на стуле с прямой спинкой сидела молоденькая мексиканка с четырехлетней дочуркой на коленях. Девочка таращила любопытные глазенки. Буфет разместился на тщательно отутюженной скатерти, раскинутой на двух карточных столиках. Белый хлеб, холодные закуски, куски свинины, бобы, картофельный и капустный салаты. Гости примолкли, перестали жевать, внимательным взглядом окинули нового посетителя. И вернулись к прерванным занятиям.

— Миссис Фиббс, хочу еще раз принести соболезнования по поводу трагической кончины вашего сына.

Мамаша Фиббс вздохнула, прищелкнула языком.

— Да, очень печальный день. Я пережила мужа, мне пришлось смириться с этим, упокой Господь его душу. А сегодня схоронила единственного сына. Жизнь полна горьких неожиданностей, не так ли, мистер Джонсон?

Джонсон не ответил. Она провела его через комнату. Женщины откровенно разглядывали его, некоторые кивнули.

Эстер в простой шляпке с вуалью и маленький Бобби сидели в кухне. Багира на столе уплетала специальную печенку для кошек.

Эстер и Кларк долго смотрели друг на друга, потом она отвернулась, полезла за сигаретами.

— Мам, вот же они, — сказал Бобби.

— Можно сесть? — спросил Кларк.

Эстер не ответила. Мамаша Фиббс стояла в дверях.

— Мистер Джонсон нашел для нас время, так любезно с его стороны, не правда ли? — заметила она.

Эстер молча курила.