Необыкновенные приключения юных кубанцев - Ольга Репьева

— Чем же это они особенные? — Федя отделил один, повертел и отдал Борису. — Наши ничуть не хуже.

— Хуже, лучше — не в том дело! Видишь, пуля с цветной меткой? А это значит: трассирующая или разрывная, — пояснил Миша, большой дока по части оружия и боеприпасов.

— Ну и что с того?

— Тебе «что», а мне интересно узнать, как устроена. Вань, можно один разрядить?

— По мне хоть все разряди. Только не здесь и смотри, чтоб в руках не разорвалась. А щас давайте обсудим, как быть вон с ней. — Ванько кивнул на сарай, куда только что зашла с подойником Тамара. — Она просится с нами в станицу, но…

— Не хватало нам ещё и девков, воще!

— Ты, Мишок, не торопись. Это ведь её мама. И потом, я уже почти пообещал. А щас вот подумал: вдруг эти сволочи — а от них, гадов, всего можно ожидать — вдруг окажется, что её забрали тоже. Или того хуже — застрелили в постели. Представляете, что тут будет!..

— Эт точно: ей с нами никак нельзя, — согласился Федя.

— А второе «но» в том, что её не на кого оставить. Мама ушла к тёте забрать брательника сюда. А она может ссамовольничать и примчаться туда.

— Связать её и запереть в сарае! — предложил скорый на решения Миша.

— Дурной поп — дурная у него и молитва, — покутил пальцем у виска Федя.

— Лучше приставить к ней Веру.

— Веру с тёть Лизой, они точно никуда её от себя не отпустят. Я зараз сбегаю, обскажу это дело и договорюсь.

К этому времени Тамара вышла от коровы. Словно чувствуя, что разговор шёл о ней, пристально посмотрела на компанию.

— Подойдёшь к нам, — пригласил её Ванько.

Кивнув, она отнесла подойник в хату и вскоре вернулась.

— Познакомься: мои друзья. Этого звать Миша, это — Федя, а вот он — Борис.

— Мин-нуточку! — подхватился с места последний. — Во-первых, не Борис, а Боря. А во-вторых — знакомиться, так по-настоящему, — подал он руку для пожатия.

— Тамара… Очень приятно.

— Вот это — имечко и я понимаю: редкое и красивое почти как моё! И даже душистое, ежли произнести наоборот: а-ра-мат. — Он поднос её ладошку к губам, но чмокнул свою, что вкупе с комплиментом, скорее похожим на кривлянье, вызвало у всех весёлый смешок. — А ну, Патронка, подвинься, мы с Тамарой сядем парой, — и, видимо, для пущей рифмы, добавил: — Мы с Тамарой ветинары!

— Шенкобрысь ты и девчачий ополонок, а не ветинар! — буркнул Миша, отсовываясь и дав ей место рядом с собою.

Когда накануне Ванько упомянул, что винтовку её отец принёс домой, у Миши тут же возник вопрос: а не прихватил ли он и какие-нибудь боеприпасы? Оказавшись рядом с нею, не преминул узнать это из первых уст:

— Слышь, Томка, — спросил, едва та уселась на сноп, натянув на коленки платье и обхватив их руками, — твой батя ничего больше не принёс с фронта… ну, окромя винтовки?

— А зачем тебе? — насторожилась та.

— Да ты, Араматик, не бойся: оружие и всякие там боеприпасы — это любимый Мишкин конёк. Его мёдом не корми, только дай из чего-нибудь пальнуть.

Видя, что и остальные заинтересовались, она стала вспоминать:

— Кроме винтовки?.. Ещё была сумка, зелёная, с противогазом. А на ремне, поверх шинели, четыре такие кожаные, не знаю, как называются… которые для запасных патронов.

— Ясно: подсумки с патронами. И всё? — допытывался Миша.

— Нет, ещё были две опасных штуковины.

— Штуковины, говоришь? Большие? — заглядывал он в рот говорившей, всё более оживляясь.

— Примерно вот такие, — наложила она указательные и большие пальцы так, что получилось подобие буквы «О».

— Их тоже полицаи забрали?

— Всё это мы с папой сразу же зарыли в сарае под насестом и притрусили курячим помётом.

— Правильно сделали! — похвалил Миша. — А это, как его… штуковины — они как выглядят?

— Ну как… Круглые, зелёные… и по ним вроде как кубики.

Миша возбужденно потёр ладони, готовый захлопать.

— А почему ты решила, воще, — положил он горячую ладонь на её колено, но она тут же руку оттолкнула. — Извини… Почему ты решила, что они опасные?

— Я было подумала, что это такой флакон с одеколоном. Хотела отвинтить пробочку и понюхать. А папа испугался, отобрал и говорит: нельзя, а то бабахнет!

— Пон-нятно… — растянул Миша слово на два слога и хотел что-то спросить ещё, но она пересела от него к Ваньку.

— Когда мы пойдём? Надо бы пораньше…

— А вот выпустим корову в череду, позавтракаем — тогда. Пойди-ка разогрей борщ, он в сенцах на сундуке. Спички возле…

— Я уже знаю, где у вас что, — и она поднялась.

— Ну и мак-куха, воще! — дав ей удалиться, воскликнул Миша. — Фрицевскую лимонку приняла за флакон с дикалоном!.. Ну и ну, воще…

— С чего ты взял, что она фрицевская? — возразил Борис.

— Так я ж точь-в-точь такую в собственных руках держал! Не веришь? Цельную за это кошёлку груш приволок бойцам в балку! — Он вскочил, развернул сноп вместе с Борисом, сел так, чтоб видели все, и продолжал: — Трофейная фрицевская осколочная лимонка. Она, значит, как устроена: свинчиваешь колпачок — Томка его «пробочкой» назвала, — а там в углублении на нитке кольцо. Дёрнул за него — и кидай: через пять или семь секунд — взрыв.

С улицы донеслось мычание. Ванько поднялся выпустить в череду Ночку. Борис, недослушав, подался к Шапориным договариваться насчёт Тамары. А Миша оседлал любимого конька — продолжил просвещать последнего из слушателей:

— У них и другие гранаты на такой же манер. Может, видел — которые с деревянной ручкой? Длинные такие, сантиметров под тридцать. Я у наших видел, тоже трофейную. И скажу так: дерь-мо! Пока свинтишь пробку, пока дёрнешь за кольцо!.. То ли дело наши РГД: оттянул чуть ручку, повернул вбок — и швыряй. Ударилась обземь — и рванула!

— Всё это, конешно, интересно… — Федя поднялся, подал руку ему. — Идём ко мне позавтракаем, а то скоро в станицу.

Вернулся Борис, когда Ванько ставил на табуретку под алычой глиняную чашку с борщом. Тамара, положив рядом горку серых пшеничных лепёшек и две деревянные ложки, присела на лавочку.

— Ты, конешно, ещё не завтракал? Возьми вон тот чурбак и присаживайся к нашему столу, — пригласил хозяин. — Принеси ещё одну ложку, — попросил Тамару.

— Договорился: Вера непротив, — сообщил Борис, когда она ушла. — Токо она тоже осталась одна: тёть Лиза ушла в Майкоп. Сёдни утром.

— Решилась-таки сходить?..

— Ой, не говори! Если б хоть вдвоём, а то одна и в такую даль!.. Не знаешь, сколько до него, примерно, километров?

Тут появилась Тамара, и разговор замяли. Пока ребята, втроём из одной чашки, сёрбают фасолевый борщ, мы немного отвлечёмся. В связи с Майкопом.