Экспедиция «Тяготение» - Хол Клемент

— У меня два вопроса, — отозвался Барленнан. — На один из них, наверное, ты сможешь ответить, на другой, скорее всего, нет. Сначала о втором исчезновении. Я просто прикидывал, насколько далеко от «Квембли» находился второй вертолет, когда передача с его борта прекратилась. Если тебе не известно расстояние, то, может быть, ты скажешь, как долго разыскивали пилота.

Второй вопрос в основном касается вашей технологии, с которой я не слишком хорошо знаком, но ты, надеюсь. Маком лучше. Есть ли у вас какая-нибудь возможность увидеть огни, такие, скажем, как прожекторы на вертолетах, оттуда, где вы находитесь? Как мне кажется, зрения, ни человеческого, ни месклинитского, недостаточно, но у вас есть множество оптических устройств, о которых я знаю очень мало, наверное, есть и такие, о которых мне вообще ничего не известно. Я жду ответа.

Бендж поднял палец и кивнул как раз в ту минуту, когда Барленнан задал первый вопрос, но юноша подождал, пока не поступит и второй, прежде чем заговорил сам.

— Я могу ответить на ваш первый вопрос, а мистер Кавано найдет кого-нибудь, кто мог бы ответить на второй, — были его первые слова. — Кервенсер начал свой разведывательный полет примерно одиннадцать часов назад. И никто не заподозрил, что с ним что-то не так, пока не прошло восемь часов, когда все вдруг выяснилось одновременно: Кервенсер и его вертолет исчезли, «Квембли» вмерз в лед, а Битчермарлф с Такуурчем оказались где-то под ним. По крайней мере, никто точно не знает, где они, однако они работали под корпусом, а после этого их никто не видел. Где же им еще быть, если не там? Один из матросов, Реффел, вылетел на втором вертолете с телепередатчиком на поиски Кервенсера и некоторое время исследовал местность довольно близко от «Квембли». Затем мы предложили ему отправиться чуть дальше, туда, где аварию вертолета Кервенсера, если бы она произошла, не могли увидеть или услышать с крейсера. Он так и сделал, и, конечно же, Дондрагмер, наблюдавший за ним с командного мостика, потерял его из виду. Затем мы долго совещались с капитаном, и все, кто находился здесь, оказались втянутыми в разговор. Как позже выяснилось, никто не наблюдал за экраном Реффела несколько минут. Затем кто-то заметил, что экран стал совершенно темным. Не таким, каким он становится, когда прерывается связь, а таким, словно исчезло лишь изображение.

Барленнан бросил взгляд на Гузмиина и ученых. Никто из них не произнес ни слова, но это было и ни к чему. Никто не наблюдал за экраном Реффела, когда тот закрывал его! На такую удачу месклиниты и не рассчитывали.

Бендж продолжал говорить.

— Звук, конечно, остался включенным, поскольку никто из нас с Реффелом не разговаривал. Ни один из нас даже не представлял, что случилось. Это произошло как раз перед тем, как моя мама вызвала вас, менее получаса назад, а значит, между двумя исчезновениями прошло примерно около двух с половиной часов. На ваш второй вопрос ответа придется подождать, поскольку мистер Кавано еще не вернулся.

Барленнана несколько сбила с толку арифметика: юноша использовал название мер на месклинитском, а сами меры — земные. После нескольких секунд обдумывания он во всем наконец разобрался.

— Понятно, — заговорил он. — Если я правильно тебя понял, вы послали нам сообщение через два часа после того, как «Квембли» вмерз в лед, а Кервенсер исчез. Не знаешь ли ты, почему так могло случиться? Конечно, я понимаю, что ничего не смог бы предпринять, но ведь я возглавляю экспедицию и должен постоянно быть в курсе всего, что происходит с лэнд-крейсерами. Я не знаю, чем именно ты занимаешься на станции. Возможно, ты просто многого не знаешь. Но я слышал от своего радиста, что ты довольно много беседовал с экипажем «Квембли», так что, может быть, ты сможешь помочь мне? Я жду.

Барленнан преследовал свои скрытые цели, произнося последнюю фразу. Очевидным было одно: он хотел побольше узнать о Бендже Хоффмане, и особенно потому, что тот очень хорошо владел языком месклинитов и, если Гуз не ошибался, похоже, с большой охотой беседовал с ними. Барленнан надеялся, что Бендж окажется таким же, как и другой Хоффман, второе симпатизирующее им существо на станции. Если так, то было важно знать, какое положение он занимает.

Кроме того, командир также исподволь хотел проверить утверждение Гузмиина, что юноша довольно часто и подолгу болтал с членами команды «Квембли». Наконец, даже Барленнан понимал, что Бендж весьма молод для человеческого существа, чтобы заниматься серьезной работой: его словарный запас и общий стиль речи ясно указывали на это. Это можно было бы весьма успешно использовать, если удастся установить достаточно близкие отношения.

Ответ юноши показался месклиниту весьма пространным и в то же время многообещающим.

— Я не знаю, почему вам не сообщили о Кервенсере и «Квембли» сразу же, — сказал он. — Лично я думал, что это было сделано. Я очень много общался с Битчермарлфом, вы должны его знать, он один из рулевых Дона. Мне очень нравилось беседовать с ним. Мы хорошо понимали друг друга. Когда я узнал, что он попал в беду, то сосредоточился на том, как бы ему помочь. Я находился в отсеке связи не все время, это не мое рабочее место, а просто приходил, когда появлялась возможность поболтать с Битчем. Я согласен, что кто-то должен был вам сообщить о случившемся раньше. Если хотите, то могу узнать, кто обязан был это сделать и почему он этого не сделал. Моя мама или мистер Мерсерэ должны знать.

Что же касается моей работы здесь, то, прежде чем ответить на этот вопрос, я должен пояснить вам кое-что. На Земле, когда кто-нибудь заканчивает основное обучение, то есть овладевает письмом, чтением, счетом, изучает основы ряда наук, он должен поработать где-нибудь в таком месте, где не требуются особые знания или навыки, два или три наших года, и тогда ему разрешают получить либо специализированное образование, либо общее высшее. Никто не говорит об этом прямо, но все знают, что от людей, на которых вы работаете, зависит ваше будущее, то есть именно они определяют, чем лучше всего вам заняться. Номинально я прикреплен к аэрологической лаборатории в качестве так называемого мальчика на побегушках. На самом деле любой сотрудник станции, которому я попадусь на глаза, может дать мне задание. Главное — кто успеет опередить других. Но я не жалуюсь. У меня довольно много свободного времени, и за последние несколько дней я часто и подолгу беседовал с Битчем.

Барленнан исходя из своего пятидесятилетнего опыта достаточно легко догадался, что понимает его собеседник под словом «день».

— Конечно, — продолжил юноша, — знание вашего языка помогает. Моя мать — просто помешана на языках, а я унаследовал это от нее. Она начала изучать стеннийский десять лет назад, когда папа впервые подключился к Дхраунскому проекту. Думаю, что теперь я в основном буду заниматься связью на полулегальном положении, то есть довольно много времени. А вот идет мистер Кавано с одним из астрономов, которого, если не ошибаюсь, зовут Тиббетс. Они ответят на вопрос, можно ли обнаружить свет на большом расстоянии, а я затем попытаюсь ответить на другие ваши вопросы.

На экране появилось изображение астронома, широкие черты темнокожего лица которого, пожалуй, удивили Барленнана. Он никогда еще не видел человеческое существо с бородой, хотя и привык к различному виду растительности на их черепах. Лицо Тиббетса украшала бородка с стиле Ван Дейка, которая вполне умещалась внутри шлема космического скафандра. Месклиниту же Тиббетс казался совершенно необычным существом. Поразмыслив, Барленнан решил, что задавать вопросы астроному о его внешности нетактично. Возможно, лучше попозже будет узнать об этом у Бенджа. Смутить кого бы то ни было — не лучший способ начать разговор.

К великой радости командира, это странное продолжение лица нисколько не мешало его обладателю говорить. Как видно, Тиббетсу уже передали вопрос Барленнана, потому что он сразу же заговорил, на языке людей.

— Мы можем засечь отсюда любые искусственные огни на планете, включая и переносные, хотя могут возникнуть трудности с остронаправленными, обращенными не в нашу сторону. Мы используем стандартное оборудование. Не вдаваясь в подробности, могу сказать, что у нас есть все, что, скорее всего, вам понадобится. Чтобы подготовить приборы к работе, нужно несколько минут. Что именно мы должны сделать?

Этот вопрос застал Барленнана врасплох. После совещания со своими учеными он почему-то не сомневался, что люди постараются скрыть от месклинитов свои возможности. Конечно же, если бы командир был чуть более дальновиден, он не стал бы отвечать так, как сделал в эту минуту. И тут же пожалел о сказанном, еще до того, как его слова достигли станции.

— Тогда вы должны без особых усилий засечь наш лэнд-крейсер «Квембли». Вам ведь известно, где он находится, даже лучше, чем нам. Огни на его командном посту вряд ли погашены. Пропали два его вертолета, которые обычно также имеют огни на борту. Я бы хотел, чтобы вы просканировали площадь, скажем, примерно в радиусе двух сотен миль от «Квембли», как можно тщательнее, попытались отыскать другие огни, а затем сообщили бы мне и Дондрагмеру, где они, если вам удастся их обнаружить. Как долго это может продлиться?