И аз создам! - Сергей Николаевич Зеленин

- …Я считал тогда и сейчас считаю, что он выше всех остальных членов Президиума и что собственно ему надо было бы руководить ВСНХ СССР!

- Главой правительства?!

Вот это номер!

А я то как раз в очередной раз искал человека на должность Председателя Совнаркома Нижегородского края…

Это – очень удачно я сегодня «зашёл», даже если не удастся уговорить самого Ипатьева взяться за нашу химическую промышленность.

- Совершенно верно! В заседаниях Президиума я никогда не слыхал от него каких-либо нелепых предложений и, если иногда - не зная всех деталей дела, он делал возражения, то его всегда можно было убедить и склонить на свою сторону разумными доводами. Я не раз это испытывал на себе, в особенности в вопросе о возрождении коксобензоловой промышленности.

- Ну, хорошо… А чем уважаемый… Эээ…

- Ивар Тенисович. Он латыш по национальности и до войны занимал должность учителя в одном из учебных заведений Латвии, преподавая, насколько я помню, историю и русскую словесность.

- И чем ваш латыш занимается в данный момент? Согласится ли он переехать в Растяпино?

- Он оставался в Президиуме ВСНХ всего лишь два года и, не поладив там с Рыковым вынужден был уйти в отставку. Насколько мне известно, в данный момент он свободен.

Улыбнувшись, профессор продолжил:

- А насчёт того, согласится ли он – я ничуть не сомневаюсь! Вы, Серафим Фёдорович, любого уговорить способны.

Раздосадовано махнув рукой:

- Видно не любого – раз Вас не уговорил.

Затем, чуть ли не нараспев:

- «Химический институт высоких давлений имени Смилги»… Ну, а что? По-моему звучит!

Подмигнув профессору:

- По крайней мере - не хуже, чем «Имени Ипатьева», согласитесь!

Тот, скрипнув зубами:

- Вам никто не говорил, что Вы – чудовище?

Я затаил дыхание… Опаньки… Кажись…

КЛЮНУЛО!!!

Сделав морду кирпичом:

- Да, кажный день по сто раз, а чё?

Ипатьев спросил глядя прямо в глаза:

- Крупную химическую корпорацию, говорите, хотите создать?

Я своих глаз не отвёл:

- Да, хочу! А раз я хочу – она будет создана, пусть даже договариваться придётся не с Вами – а с самим Дьяволом.

- Такую, как «И. Г. Фарбениндустри» или «Bayerishe Stickstoff Werke»?

- На меньшее не согласен.

Глядя куда-то в сторону, тот:

- Как-то раз Лев Троцкий, расспросил меня о состоянии химической промышленности за границей и после моего подробнейшего доклада, задал вопрос: «Сколько же нам надо времени, чтобы создать такое?». «Не менее 25 лет, — был мой ответ, — и то, если мы будем систематически изучать этот вопрос и упорно трудиться над его решением».

- Тогда, он мне ничего не ответил… Но через некоторое время после этой беседы, будучи на митинге текстильщиков - где между прочим, говорил о необходимости развить химическую промышленность в Союзе, Троцкий заявил буквально следующее: «Здесь я, не согласен с мнением профессора Ипатьева, который только что вернулся из-за границы и который заявил мне, что надо 25 лет, чтобы дойти в развитии красочного дела до того состояния, какого достигла в настоящее время Германия. Но я думаю, если пролетариат захочет – мы будем её иметь через пять лет».

Предельно язвительно:

- Судя по раздавшимся после этих слов аплодисментам, пролетариат «этого» хотел! Но прошло уже почти пять лет, а «воз» химической промышленности – даже красочной и, ныне там.

Я пристально посмотрел на него: в той, в «реальной истории», Владимир Николаевич оставит сей говённый мир в 1952-м году - прожив от сего времени, когда мы с ним беседуем - ещё двадцать шесть лет…

- У Вас будет это время, Владимир Николаевич!

Долго мы с ним играли в «гляделки» и, наконец он отвёл взор со словами:

- Не знаю почему, но я Вам верю, Серафим Павлович.

Протягиваю руку, и:

- Так, что? Посёлок Растяпино будет называться «город Ипатьевск»?

Берёт мою ладонь в свою и, пожав её, задерживает:

- А вот этого категорически не хотелось бы! Ассоциации нехорошие навеивает, знаете ли, после того как в подвале Ипатьевского дома - расстреляли Государя Императора и его семью.

У меня всегда в запасе имеется запасной вариант:

- Тогда «Менделеевск». Как Вам?

Тот, перекрестившись:

- Повезло Дмитрию Ивановичу не дожил до смутных времён, не стоял перед выбором - остаться или навеки покинуть Россию, а потому при любой власти – будет гордостью России - ныне, присно и во веки веков… Пусть будет «Менделеевск», но только после первых значительных результатов вашего…

Подняв палец, строго поправляю:

- Нашего!

Кивает согласно:

- …Нашего «Россхимпрома».

Глава 12. Хлеб – всему голова!

ХЛЕБ – ВСЕМУ ГОЛОВА!!!

Кто опровергнет эту простую - как ржаной сухарь, истину?

Правда из-за особенностей климата Нижегородского края, этот «хлеб» в наших широтах может быть только «вторым»… Картошкой стало быть, на которую я сделал основную ставку.

Почему не рожь иль не пшеница, скажем?

Места здесь густо заросшие лесом, с небольшими посевными площадями. При норме потребления двенадцать пудов ржи на душу в год, урожайность тогда была практически как при генсеке Горохе - около пятидесяти пудов с десятины, это семь-восемь центнеров с гектара. И как следствие - хроническое недоедание в крестьянских семьях (а таких было едва ли не восемьдесят процентов из всего количества), являлось повседневной обыденностью.

Но, это даже не полбеды – это вообще не беда…

Два-три года в каждом десятилетие - то холодно, то дождь не вовремя и, в результате – недород, от которого в старину умирали практически все младенцы.

Да и не только в старину!

Ещё не успели сгнить деревянные кресты на бесчисленных могилах жертв грандиозного голода в Поволжье начала 20-х годов и, эта ситуация - в любой момент может повториться и, даже усугубиться. Одна из главных причин такой ситуации то, что рожь в это время — монокультура, исторически вбранная нашими предками как самая морозостойкая. Ни пшеница, ни ячмень, ни овес в наших краях - не могут с ней соперничать по этому важнейшему признаку, разве что лебеда.

Но при всех своих несомненных достоинствах – рожь низкоурожайная, даже на хороших земля дающая не более восьми центнеров с гектара.

Картофеля же, с той же территории, при особо блапгоприятных условиях - можно собрать до четырёхсот!

Конечно же, я на радостях несколько залупил с рекордами… Но в среднем - двести-четыреста центнеров с гектара – это вполне реальная цифра.

Естественно