Земля - Григол Самсонович Чиковани
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— С кем это ты язык всю ночь чешешь, Бурда? — спрашивал его разбуженный среди ночи сосед.
— Душу отвожу, сон ко мне нейдет. Все своего дня дожидаюсь. Часы считаю, минуты тороплю. Сделает мой «Пристман» шаг, и я тут же крестным знамением себя осеняю: ближе тот день на шаг, а сделался. Меня четырнадцать детей да внуков дома дожидается. Поди накорми эту ораву, если село наше на такой круче стоит, — веревкой к дереву привязаться надо, чтобы поле свое обработать. Вот построят здесь фермы, все четырнадцать душ туда работать пойдут — все до единого погонщиками станут, так у нас, у Кварацхелия, на роду написано. Бывало, когда мы стадо с гор в долину гоним, кажется, что это горы с места сошли. А ты еще спрашиваешь, почему, мол, не сплю.
Всю ночь не мог сомкнуть глаз Бурда Кварацхелия, а под утро, бывало, так заснет, что потом и не добудишься, хоть с топчана сбрасывай...
Корчевщики леса возвращались в бараки большой группой. Шли они неторопливо, вразвалку по только что расчищенной их же руками дороге.
— Сказывают, комиссия из Тбилиси приехала, — сообщил пожилой крестьянин с киркой на плече.
— Что еще за комиссия? — спросил Джаджу Джгереная, поигрывая топором.
— Землю, говорят, распределять будут, — с деланным равнодушием ответил Сардион Сартания.
— Чего же ты молчал до сих пор? Неужели распределяют? — с недоверием и надеждой спросил Бурда Кварацхелия.
— Что, скажешь, время еще не настало? — удивился Джаджу. — Сколько лет мы дня этого дожидаемся, вот и дождались наконец. Уже вроде бы нарезали землю для колхозов и совхозов в Саджиджао, Корати, Набаде, Сабажо, Квалони и Чаладиди.
— Ты, милый, не слышал, случаем, для каких колхозов и совхозов?
— Как это для каких? Для цитрусовых, конечно.
— А как насчет животноводческих?
— Чего не знаю, того не знаю, ей-богу, не слышал.
— Как это не слышал? Первым делом скотоводство и должно быть на этих землях.
— Не слышал, тебе говорят, чего пристал?
— Оглох, наверное, с того и не слышал, — сказал встревоженный Бурда.
— Был бы я твоих лет, видимо, уже оглох бы. Только мне еще два десятка до тебя шагать, ей-богу.
— Погорячился я, милый, извини. Сердце у меня не на месте, с того и горячусь.
— Что я тебе такого сказал? — удивился Джаджу Джгереная.
— Не ты ли сказал, что только под цитрусовые плантации и нарезали землю?
— Зря кипятишься, и животноводов, верно, не забудут.
— Как это «верно»? — взорвался Бурда. — Без всяких «верно», в первую голову нам и должны нарезать.
— Может, ты и прав, но со мной этого пока не согласовали. Я уж тебе удружу, будь спокоен.
— Ты все зубы скалишь, а мне не до шуток, душа в пятки ушла.
Цисана и Ция осторожно выносили из теплицы саженцы лимонов и апельсинов и аккуратно пересаживали в борозды. На девушках были ситцевые платьица с короткими рукавами, головы повязаны пестрыми косынками. Загорелые, крепкие, веселые, они щебетали без умолку.
Ни на минуту не прекращая разговора, они то и дело сновали из теплицы к бороздам и обратно.
— Стоило им в вагончики переселиться, они тут же и позабыли про нас, — поправляя рукой прядку волос, выбившуюся из-под косынки, укоризненно говорила Ция.
— Что поделаешь, Ция! Не гулять же они в эти вагончики переселились. Ради нас они торопятся, ради нас боятся время потерять. С тех пор как они туда перешли, экскаватор, говорят, ни минуты не простаивал.
Увлеченные разговором, девушки и не заметили, что поблизости от них остановились председатель колхоза «Солнце Одити» Эстате Парцвания и его шофер Чичико Читана. Они крадучись подобрались вплотную к подругам. Девушки завизжали с перепугу и радости и бросились к ним, оправляя на бегу платья.
— Здравия желаю, — поздоровался с ними Эстате.
— Дядюшка Эстате, — обняла его Ция. Потом она подбежала к Чичико. — Ой, Чичи, какой же ты высоченный, никак подрос еще, да? — встала на цыпочки Ция, чтобы чмокнуть шофера в щеку.
— Роста мне и так хватало. А вот здесь прибавилось, это уж точно, — постучал он пальцем по лбу, потом наклонился и поцеловал Цию. — Ну что, и на этот раз ты нас без саженцев отпустишь?
— Да, Чичи, ничего тут не попишешь! — сказала Ция.
— Да что это такое?! Ваш директор нам обещал...
— Обещать-то обещал, но сейчас такое положение создалось...
— Что еще за положение? — недовольно спросил председатель.
— Мы должны в первую очередь удовлетворить другие колхозы и совхозы.
— Я же всегда в первую очередь и проходил, девочка, что же изменилось теперь?
— Нельзя, дядя Эстате, честное слово, нельзя. Нет у нас другого выхода.
— Интересно, кого же это вы предпочли, разрешите полюбопытствовать?
— Всех сразу и не сочтешь! «Новый фазис», «Золотое руно», колхоз...
— Что,
