Девушка под сенью оливы - Лия Флеминг

Йоланда криво усмехнулась и отбросила автомат в сторону.

– Что смотрите? – прикрикнула она на мужчин, уважительно глядевших на нее. – Или думаете, я стану терпеть его оскорбления? Точно такие же подонки лишили жизни моих родителей. Поделом негодяю! Отведи меня домой, Андреас!

2001 год

– Как я могла так поступить с живым человеком, находясь в здравом уме? Сама не знаю. Но что сделано, то сделано. Порой мне кажется, что его кости до сих пор лежат на дне той пропасти, не погребенные и никем не оплаканные. Потом всю жизнь я задавалась вопросом, правильно ли я сделала. Ведь меня учили спасать человеческие жизни, а не уничтожать их.

Во время прогулки по полям Йоланда поделилась с Пенни самой главной тайной в своей жизни.

– Скольких чудовищ породило то время, – задумчиво обронила Пенни. – Одних соблазнила красивая нацистская форма, другим просто промыли мозги. Надеюсь, у меня хватило бы силы духа сделать то же самое.

– А вдруг он не предатель, а самый обычный националист? Хотя… он ведь сразу узнал тебя на свадебной фотографии. Помнишь, я рассказывала тебе об этом? И так расспрашивал о тебе.

– Никакой он не националист, а самый настоящий фашист. Он еще до войны, когда я познакомилась с ним в Афинах, был пылким сторонником Гитлера. Какое-то время мы общались, но его взгляды мне претили. Я уже тогда понимала, что он очень опасный человек. Потом я столкнулась с ним в горах, но, думаю, он меня тогда не узнал. Я тут же убежала прочь. И сразу же поехала в Ханью, хотела разыскать Брюса и предупредить его. Но он мне не поверил. Никто не поверил. Хорошо, что ты мне рассказала. Я после войны часто думала, где нашел себе пристанище этот негодяй. А как воспринял его предательство Андреас?

– Он был шокирован. И впервые взглянул на меня другими глазами. Уважительно! Они все стали уважать меня. Еще бы! – Йоланда издала короткий смешок. – От такой женщины можно ведь ждать чего угодно! Особенно если у нее в руках кухонный нож. Как ни странно, после гибели Ставроса наша семейная жизнь наладилась, и все у нас было хорошо.

– А немцы его не искали?

– Да им уже было не до Ставроса. Свои шкуры надо было спасать. И все же сегодня, оглядываясь в прошлое, я не испытываю угрызений совести. Я не дрогнула в трудную минуту и не перепоручила грязную работу другим. Я сделала ее сама. Но это я сейчас так считаю, а в то время я сильно переживала, но все таила в себе. – Она вздохнула. – Время все меняет.

Как странно просыпаться на новом месте. Мне отвели просторную комнату на новой вилле Сарики. Прохладный пол, выложенный мраморной плиткой, белые льняные шторы, отделанные кружевом, массивная мебель темного дерева, в углу икона Богородицы с Младенцем. Все очень красиво и стильно. На улице слышался утренний гомон, до меня долетали обрывки разговоров, смех. Все торопились насладиться утренней прохладой, пока полуденный зной не вступил в свои права.

Я откинулась на подушки и задумалась. Все произошедшее похоже на чудо. Ведь я могла вернуться домой, даже не подозревая о том, что Йоланда жива. Наша встреча все еще казалась мне сном. А каким утешением стало для меня то, что Брюс скончался на руках моей подруги. А ведь если бы я не пошла на кладбище и не увидела его могилу… Впрочем, сейчас размышлять о перипетиях судьбы некогда. Мы отправляемся на поиски «старушки Кларенс». Дай бог, чтобы моя любимая олива уцелела и ее не пустили на дрова в одну из холодных послевоенных зим.

Обдумывая все произошедшее, я решила задержаться на Крите еще на недельку. Думаю, Лоис не станет возражать. Придется моему верному псу поскучать без хозяйки лишних семь дней в гостинице для животных. Как я могу уехать прямо сейчас, заново обретя свою лучшую подругу? Нам еще надо о стольком рассказать друг другу. Жизнь не особенно щадила Йоланду. Овдовела совсем молодой. Осталась с четырьмя детьми на руках. Но все равно семья получилась крепкой и дружной. Недаром в критских семьях женщина – это центр всего, связующее ядро семьи. Вот и Сарика, судя по всему, является таким же центром уже для своих детей.

Я вышла на балкон и невольно залюбовалась великолепным видом, открывающимся на горы. Внизу под окном пестрели разноцветные клумбы, рачительно возделанные Йоландой. Я полной грудью вдохнула в себя свежий ароматный воздух. Откуда-то издалека донеслось мелодичное позвякивание колокольчиков. Видно, пастухи перегоняют стада овец с одного пастбища на другое.

Какие новые открытия готовит мне грядущий день, размышляла я, одеваясь к завтраку. Завтрак показался мне таким же восхитительным, как и все остальное в этом доме: белые фиги, свежий йогурт, кофе. Вскоре приехали Лоис и Алекс, и я тут же сообщила им, что мои планы изменились. Последовала серия интенсивных звонков, и в результате наша палочка-выручалочка Мак пообещал все устроить наилучшим образом. После чего мы с легким сердцем тронулись в путь. Минут пятнадцать мы ехали по высокогорным кручам, и у меня от непривычки даже стала кружиться голова. Наконец мы подъехали к старинной вилле. Здание стояло окруженное строительными лесами.

– Говорят, дом купил какой-то греческий футболист, – сказала Сарика.

– Не футболист, а политик! – подала голос Йоланда. – Только у них и водятся такие денежки.

– А как сложилась судьба Ике и Катрины? – поинтересовалась я.

– Сразу же они после войны снова вернулись в Америку. У нас здесь было тяжело, к тому же началась гражданская война, поделившая всех на два лагеря. А землю Ике долгое время сдавал в аренду.

Мы обошли здание со всех сторон. Рабочих на лесах не было видно. Судя по очертаниям, старый дом остался прежним. Может, и старая олива благополучно сохранилась до сего дня, затеплилась во мне робкая надежда.

– А имеем ли мы право ходить без разрешения? – поинтересовалась я у подруги, заметив, что вся территория вокруг виллы поделена на сектора и каждый участок обнесен аккуратной проволочной изгородью.

– Вот еще! Какие разрешения! – отмахнулась Йоланда и добавила: – Да и кто нас здесь увидит? Веди же к своей оливе Кларенс, или как ты там ее назвала. Вы, англичане, такие сентиментальные!

– Не все! – рассмеялась Лоис. – Но тетя точно из их числа. Знаете, как зовут ее машину? Мейбл! Ей уже сто лет в обед, а тетя категорически отказывается поменять развалину на более современную модель.

– Нет уж, благодарю покорно! Мы со старушкой Мейбл уйдем на покой вместе. Она служила мне верой и правдой столько лет.

Но где же моя олива, напряженно вглядывалась я в каждое дерево. Я даже не могу вспомнить сейчас, далеко ли она росла от дома. Знаю только, что я часто уходила в рощу, чтобы посидеть в тиши под сенью кроны своей любимой Кларенс и перевести дыхание от бесконечной домашней круговерти. Потом я вдруг вспомнила, как мы прятали Блу и других его товарищей по несчастью в старинном склепе. Вроде он был совсем рядом с деревом.

– Там неподалеку был старинный склеп, – сказала я вслух. – Сверху никакой постройки, просто лаз, и все.

– Может, вот это, тетя Пен? – Алекс ткнул пальцем в квадратный выступ, торчащий над землей, похожий издали на старую ржавую бочку.

Я остановилась и внимательно оглядела желоб.

– Да, это оно! Вот уж не думала, что тайник тоже уцелеет до нашего времени. – А вот и моя олива! И ей тоже ничего не сделалось.

– А что ей сделается? – рассмеялась Йоланда. – Олива одно из самых древних деревьев на земле. Они живут несколько тысяч лет и даже плодоносят. Правда, для этого приходится изрядно повозиться с кроной старого дерева. Твою оливу, как я посмотрю, уже давно никто не обрезал. Никакой формы!

– Ты не представляешь, сколько раз я сиживала под ее кроной и предавалась мыслям о доме. А еще это было место наших редких свиданий с Брюсом. Мы встречались здесь, разговаривали… Но спрятать здесь коробку… Мне бы и в голову не пришло! Земля тут как камень. Столько лет прошло. Вряд ли мы отыщем то, что когда-то закопал под оливой Брюс. Йоланда, повтори свой рассказ для Лоис.

Йоланда послушно выполнила мою просьбу.

– У него уже путалось сознание, но он несколько раз повторил твое имя. И еще что-то сказал про какую-то дыру… Почему ты улыбаешься?

– Потому что я вдруг вспомнила Блу и других наших ребят, которых мы прятали в склепе. Может, Брюс имел в виду именно лаз, который действительно находится рядом с Кларенс? Кстати, в этом подземелье Ике прятал оливковое масло и зерно, и немцы ни разу не обнаружили наши запасы. Отличный тайник! Ике говорил, что его охраняют сами древние духи земли.

– Получается, что в этом старинном склепе когда-то давным-давно хоронили людей, – задумчиво проговорила Лоис. – Вполне возможно, тут было целое кладбище.

– Вот только этого не надо! – воскликнула Сарика. – Все мы, местные, боимся, чтобы, не дай бог, на наших землях не обнаружились всякие разные памятники старины. Стоит такому случиться, и правительство тут же предъявляет свои права на землю, выкупает ее, и начинаются раскопки.